Стеклянный ключ - Дэшил Хэммет

– На обеде его не было. Почему ты спрашиваешь?

Нед вытянул ноги, откинулся поудобнее на стуле и небрежно махнул рукой, в которой держал сигару.

– Он мертв. Лежит в канаве, на улице, неподалеку отсюда.

– Вот как? – невозмутимо откликнулся Мэдвиг.

Нед наклонился вперед. На его худых щеках выступили желваки. Сигара, тонко хрустнув, переломилась в его пальцах.

– Ты понял, что я сказал? – спросил он раздраженно.

Мэдвиг неторопливо кивнул.

– Ну?

– Что ну?

– Его же убили.

– Ну и что? Ты что хочешь, чтобы я забился в истерике? – спросил Мэдвиг.

Нед выпрямился.

– Так вот – мне звонить в полицию?

Мэдвиг вскинул брови.

– А что – они не знают?

Нед в упор смотрел на Мэдвига.

– Когда я его увидел, вокруг не было ни души. Прежде чем что-то предпринять, я хотел поговорить с тобой. Значит, я могу сказать, что нашел его?

Мэдвиг опустил брови.

– А почему бы и нет? – сказал он безразлично.

Нед встал, сделал два шага к телефону, остановился и снова повернулся к Мэдвигу. Медленно, подчеркивая слова, он произнес:

– Шляпы его там не было.

– Она ему теперь не понадобится. – Мэдвиг нахмурился. – Ну и дурак же ты, Нед, черт тебя побери!

– Один из нас наверняка дурак – это точно, – сказал Нед и пошел к телефону.

V

Убийство Тейлора Генри. На Китайской улице обнаружен труп сына сенатора

Вчера вечером в начале одиннадцатого на Китайской улице близ Памела-авеню был найден мертвым Тейлор Генри, 26 лет, сын сенатора Ральфа Бэнкрофта Генри. Предполагают, что он стал жертвой грабителей.

Следователь Уильям Дж. Хупс заявил, что смерть молодого Генри наступила в результате пролома черепа и сотрясения мозга, явившихся следствием удара затылком об угол тротуара, после того как он был сбит ударом в лоб, нанесенным дубинкой или иным тупым предметом.

Первым, очевидно, обнаружил труп Нед Бомонт, проживающий в доме э914 по Рэндал-авеню, который тут же пошел в клуб «Бревенчатая хижина», находящийся за два квартала от места происшествия, чтобы позвонить об этом в полицию. Однако до того, как ему удалось связаться с управлением, тело нашел полицейский Майкл Смит, который и сообщил о происшествии.

Начальник полиции Фредерик М. Рейни немедленно отдал распоряжение о задержании всех подозрительных лиц в городе и заявил, что полиция найдет убийцу или убийц, чего бы это ни стоило.

Родственники Тейлора Генри показали, что он вышел из дому около половины десятого и...

Нед отложил газету, допил оставшийся в чашке кофе, поставил чашку с блюдцем на столик рядом с кроватью и откинулся на подушки. Лицо у него было бледное и утомленное. Он натянул одеяло до шеи, заложил руки за голову и мрачно уставился на гравюру в простенке между окнами спальни.

Полчаса Нед лежал неподвижно, шевелились только веки. Потом он снова взял газету и еще раз прочел статью. Чем дальше он читал, тем более недовольным становилось его лицо. Отложив газету, он поднялся с кровати, медленно и лениво накинул черно-коричневый с мелким узором халат поверх белой пижамы, облегающей его худое тело, всунув ноги в коричневые домашние туфли и, слегка покашливая, вышел в столовую.

Это была большая комната в старинном стиле, с высоким потолком, широкими окнами, с огромным зеркалом над камином и обитой красным плюшем мебелью. Вынув из шкатулки на столе сигару, он сел в огромное кресло. Ноги его покоились в квадратном пятне позднего утреннего солнца, а дым сигары, подплывая к солнечному лучу, внезапно становился густым и плотным. Нед нахмурился и, вынув сигару, стал покусывать ногти.

В дверь постучали. Он настороженно выпрямился.

– Войдите!

Вошел официант в белой куртке.

– А, это вы! – протянул Нед разочарованно и опять откинулся на красный плюш кресла.

Официант прошел в спальню, вышел оттуда с подносом грязной посуды и удалился. Нед швырнул окурок в камин и направился в ванную. Когда он вымылся, побрился и оделся, его походка обрела обычную живость, а лицо посвежело.

VI

Было около полудня, когда Нед Бомонт, пройдя восемь кварталов, подошел к бледно-серому многоквартирному дому на Линк-стрит. Нажав кнопку, он подождал, пока щелкнет дверной замок, вошел в вестибюль и поднялся лифтом на седьмой этаж.

Он позвонил в шестьсот одиннадцатую квартиру. Дверь тут же распахнулась. На пороге стояла миниатюрная девушка лет девятнадцати с темными сердитыми глазами и бледным сердитым лицом.

– Привет! – она улыбнулась и приветливо махнула рукой, как бы извиняясь. Голос у нее был тонкий и пронзительный. Она была в меховой шубке, без шляпы. Коротко остриженные блестящие волосы черным шлемом лежали на ее круглой головке. В ушах девушки поблескивали сердоликовые сережки. Она отступила назад, пропуская его в прихожую.

– А Берни уже встал? – спросил Нед, входя.

Ее лицо снова исказила злоба.

– Грязный ублюдок! – взвизгнула она.

Нед, не оборачиваясь, захлопнул за собой дверь.

Девушка подошла к нему, схватила его за руки и начала' их трясти.

– Знаешь, что я сделала ради этого подонка? – кричала она. – Я ушла из дома! Да еще из какого дома! Ушла от матери, от отца, который считал меня непорочной девой Марией! Они предупреждали меня, что он мерзавец. Все мне это говорили и были правы, а я, дура, не слушала. Теперь-то я знаю, что он такое. Он... – дальше пошли визгливые непристойности.

Нед, не двигаясь с места, угрюмо слушал девушку. Глаза у него стали совершенно больные. Когда, запыхавшись, она на секунду умолкла, он спросил:

– Так что же он сделал?

– Сделал? Он сбежал от меня, чтоб... – Конец фразы был нецензурным.

Нед дернулся. Он заставил себя улыбнуться, но улыбка получилась какая-то вымученная.

– Он ничего не просил передать мне?

Девушка лязгнула зубами и приблизилась к нему вплотную. Глаза ее округлились.

– Он вам что-нибудь должен?

– Я выиграл... – Он кашлянул. – Вчера в четвертом заезде я выиграл три тысячи двести долларов.

Она презрительно засмеялась.

– Попробуйте получить их теперь! Вот! – она протянула к нему руки. На левом мизинце блестело кольцо из сердолика. – И вот, – она потрогала свои сердоликовые сережки, – вот все, что он мне оставил! Из всех моих драгоценностей! Да и то потому, что они были на мне.

– И когда же это случилось? – спросил Нед странным, чужим голосом.

– Вчера вечером, хотя обнаружила я это только утром. Но вы не думайте, этот сукин сын еще пожалеет, что встретился со мной! – Она засунула руки за корсаж и поднесла к лицу Неда три смятые бумажки. Он потянулся было за ними, но она отдернула руку и шагнула назад.

Нед пожевал губами и опустил руку.

– Вы читали сегодня в газете о Тейлоре Генри? – спросила она возбужденно.

– Да. – Хотя Нед ответил довольно спокойно, его грудь бурно вздымалась.

– Знаете, что это? – Она опять протянула ему мятые бумажки.

Нед отрицательно покачал головой. Глаза его сузились и заблестели.

– Это долговые расписки Тейлора Генри, – заявила она торжествующе. – На тысячу двести долларов.

Нед хотел было что-то сказать, но сдержался, а когда наконец заговорил, его голос звучал совершенно бесстрастно:

– Теперь, когда он мертв, они не стоят ни черта.

Она снова сунула бумажки за корсаж и совсем близко подошла к нему.

– Слушайте, – сказала она, – они никогда ни черта не стоили. Поэтому он и мертв.

– Это твоя догадка?

– Как хотите, так. и считайте. Мне-то что. Но только я вам вот что скажу: Берни позвонил Тейлору в прошлую пятницу и сказал, что дает ему три дня сроку.

Нед пригладил ногтем усики.

– А ты это не со злости? – спросил он осторожно.

Она скорчила гримасу.

– Конечно, меня злость берет. Оттого я и собираюсь отнести их в полицию. Но если вы думаете, что я вру, вы последний идиот.

Неда не так легко было убедить.

– Где ты их взяла?

– В сейфе. – Она кивнула своей блестящей головкой в сторону комнаты.

– Когда он вчера смылся?

– Не знаю. Я пришла домой в половине десятого и ждала его почти всю ночь. Только к утру я заподозрила неладное. Начала шарить по квартире и увидела, что он забрал все деньги до последнего цента и все мои драгоценности, кроме тех, что были на мне.

Нед снова пригладил усики ногтем большого пальца.

– Как ты думаешь, куда он мог поехать?

Она топнула ногой и, замахав кулаками, снова начала поносить сбежавшего Берни пронзительным, злым голосом.

– Хватит, – сказал Нед. Он крепко схватил ее за запястье. – Если ты только можешь что орать, так лучше отдай расписки мне, я сумею ими распорядиться.

Она вырвала руки и закричала:

– Ничего я вам не отдам! Никому я их не отдам, только полиции, черт бы вас всех побрал!

– Ладно, валяй. Только куда же все-таки он мог уехать, Ли?

Ли злобно ответила, что куда он уехал, она не знает, но зато хорошо знает, куда она послала бы его.

– Давай, давай! – сказал Нед устало. – Шуточки для нас сейчас первое дело. Думаешь, он вернулся в Нью-Йорк?