Враги - Полина Люро

ниоткуда противника в зародыше подавляла любую попытку сопротивления. И по тому безумию, что творилось вокруг, было очевидно, что наша армия до сих пор так и не научилась достойно справляться с этой бедой…

Я много слышал о подобном, но со мной кошмар «безволия» случился впервые. Впору было задуматься, что же происходило с могущественными магами, захватившими оба материка и удерживавшими власть над ними вот уже не одну сотню лет? Почему известные своей храбростью Избранные, к своему ужасу и стыду, в одночасье превращались в беспомощных котят, которых враг топил в их же собственной крови?

Но сейчас было не до размышлений над этой животрепещущей темой, потому что кто-то, схватив меня за воротник впившейся в шею рубахи, бесцеремонно столкнул на дно большой воронки и закрыл собой. Рядом с мерзким запахом чудовищ, тошнотворными миазмами крови и внутренностей я ощутил тонкий цветочный и смутно знакомый аромат.

Беспомощно разевая рот в попытке глотнуть воздуха, я пообещал себе собственноручно придушить слишком уж заботливого Тимса, если, конечно, выживу, хотя надежды на спасение почти не осталось.

― Мама, вот она, смерть, пришла и за мной… Уже иду к тебе, родная, ― шептал в отчаянии, когда возле уха прошелестел чей-то тихий смешок, а щёку обожгло горячее дыхание. В густом воздухе снова что-то взорвалось, и огромное дерево с сумасшедшей скоростью понеслось навстречу, похоронив мой крик в своей густой листве, а слабый дневной свет, наконец, сменился благословенным мраком…

Беспамятство спасло меня от многих ужасов этой бойни, и когда в виске снова застучало, подступившая к горлу тошнота напомнила, что я ещё жив. Было так темно и тихо, что в первую минуту показалось, будто меня похоронили заживо ― о таких «недоразумениях» частенько рассказывали у костра опытные вояки. Но, слава богам, я мог дышать и, разломав накрывавшие меня ветви упавшего дерева, довольно быстро выбрался из ловушки.

Наступила жаркая летняя ночь, и лишь полная луна освещала то, что ещё совсем недавно было большим многолюдным лагерем. Теперь же на его месте остались перемешанные с землёй кучи мусора, брошенные останки животных, обломки командирской землянки и солдатских палаток да ямы от снарядов. Побродив среди этого хаоса, я наткнулся на небольшой холм ― наспех вырытую братскую могилу, и неприятный холодок пробежал по в очередной раз изодранной спине.

Я недолго звал Тимса, во-первых, понимая, что, будь он жив, давно бы меня нашёл, а раз молчит… Во-вторых ― крики могли привлечь ночных хищников, которых в этой ситуации стоило опасаться не меньше проклятых Тварей. Только сейчас вспомнились разговоры, что магия в присутствии «чужаков» из прорехи ведёт себя странно ― не работает в течении нескольких часов и до, и после нападения. Грудь сдавило ― каким же надо быть дураком, чтобы не понять этого, после того как утром обычная царапина на руке не хотела заживать даже от мощного заклинания исцеления. Догадайся я вовремя, в чём дело, мог бы предупредить людей в отряде…

Хруст в ближайшем кустарнике не просто насторожил, а заставил, наконец, подумать о главном ― оружии, ведь магия сейчас была бесполезна, меч потерялся во время падения в яму, а оставшийся у пояса ритуальный кинжал, по-моему, никогда не знал точильного камня. И потому тупостью мог посрамить даже своего недалёкого владельца…

Остановившись на этой невесёлой мысли, я выбрал из мусорной кучи палку поувесистей, и под словно специально не прекращавшиеся издевательские шорохи пошёл к ближайшему бурелому в надежде соорудить себе укрытие на ночь. Там меня ждало не очень-то радостное открытие ― среди ветвей недавно поваленных деревьев кто-то уже построил себе подобие шалаша и даже успел развести маленький костёр. Сообразив, что вряд ли это могли сделать Твари или лесная живность, вытянул перед собой, как мне казалось, угрожающего вида палку и шагнул к «убежищу», зачем-то спросив у окружавшей пустоты:

― Есть кто живой?

Поскольку ответа не последовало, забрался внутрь, по-хозяйски расположившись у почти потухшего огня, тут только заметив, что рубаха на правом боку намокла и прилипла к коже. Прикасаться к этому месту было больно, покрасневшая от крови ладонь говорила сама за себя ― я ранен, и не понятно, почему всё ещё жив. Силы, словно соглашаясь с этим неутешительным выводом, тут же меня покинули, не позволив даже оторвать рукав для перевязки…

Что ж ― бесславная смерть для единственного оставшегося в живых наследника Дома Живительной воды ― неприятно, знаете ли, сдохнуть, как беспомощный щенок в луже, и хорошо, если это случится до того, как лесные обитатели решат подкрепиться моей, без сомнения, аппетитной тушкой.

Если бы я только мог, наверняка подскочил от раздавшегося за спиной негромкого покашливания, а когда в захваченное мной убежище протиснулся… Лис собственной персоной, сделал попытку ткнуть его палкой. Впрочем, неудачно ― рука не смогла удержать даже это неказистое «оружие», и оно нырнуло в костёр, чуть совсем его не потушив.

― Надо же, какие гости… Встретить одноклассника в такой глуши ― настоящий сюрприз, ― приятный голос, насмешливая улыбка на бледном, перепачканном кровью лице. Спутанные светлые волосы и даже маленькие дурацкие очки на носу, необходимые магу Избранному, способному в два счёта излечить любую болезнь, разве что для идиотского выпендрёжа ― таким я увидел своего врага, скажу прямо, в тот, не самый лучший момент жизни.

Разводить церемонии, обещая ему хорошую, несомненно, заслуженную взбучку времени не было, и, подумав, что умереть от его руки всё же достойнее, чем быть растерзанным какой-нибудь дрянью, сплюнул на землю, процедив сквозь зубы:

― Хватит, Лис… Похоже, в этой жизни тебе повезло больше, но мы ещё встретимся, не сомневайся. Давай, прикончи меня поскорее, а то умру от тошноты ― не могу видеть твою смазливую морду…

Его глаза задорно сверкнули и ― о, боги, за что? ― они опять смеялись, а потрескавшиеся губы кривились довольной улыбкой:

― Ну, если просишь, Терри-Ворон… Хотя, сначала, пожалуй, осмотрю твою рану, ― и, присев на корточки, этот изверг без предупреждения сорвал край рубашки с прилипшим к ней лоскутом моей кожи. Это было весьма болезненно, что и подтвердило злобное мычание «жертвы»:

― Скотина ты, Лис… Решил напоследок помучить врага?

Он удивлённо посмотрел поверх очков:

― Не мели чепухи, дуралей, потерпи немного ― сейчас станет легче…

Прозвучало вполне беззлобно, что невольно обескуражило, тем временем Леам забормотал незнакомое, весьма странно звучавшее заклинание, а его глаза почему-то почернели, наведя на меня оторопь. Горячая волна прошла по рваной, покрытой запекшейся кровью коже, обжигая так, что, не выдержав, я вскрикнул: