Поцелуй дракона - Миранда Мартин

Нет! — я ругаюсь на себя, отрывая взгляд от Рагнара, идущего ко мне. Чёрт возьми, он идёт сюда.

Рагнар останавливается передо мной, и у меня перехватывает дыхание. То, как солнечный свет блестит на чешуе его массивной, мускулистой груди, просто слишком для меня. Вытягиваю шею, чтобы посмотреть на него, вижу, как его тонкие красивые губы изгибаются в улыбке. Он что-то говорит, и, будь я проклята, мне всё равно, что он пытается мне донести, у меня просто подкосились колени.

Он машет руками, пытаясь объяснить на жестах, но мне всё равно, что он говорит. Я наслаждаюсь сексуальностью, которую он источает, и стальным голубым блеском его глаз. Его рот шевелится, снова издавая шипящие звуки, затем его крылья шелестят, и я быстро моргаю, пытаясь сосредоточиться.

— Он хочет знать, в порядке ли ты? — спрашивает Лана, появляясь рядом.

— А? — умный ответ, Оливия, ругаю себя.

— Он спрашивает, в порядке ли ты, — повторяет Лана.

Тряхнув головой, чтобы прояснить мысли, я поворачиваюсь и смотрю на неё, потом снова на Рагнара. С трудом сглотнув, я киваю и улыбаюсь. Лана что-то говорит Рагнару. Острая, кислая зависть обжигает мой живот. Чего бы я только не отдала, чтобы поговорить с ним! Я тоже хочу знать, что он говорит. Он что-то говорит, потом они переговариваются. Язык змаев быстрый и наполнен мягкими звуками и шипением.

— Хорошо, — говорит Лана, оглядываясь назад. — Он рад, что ты не пострадала.

— Пострадала? — я спрашиваю. — Делая, что?

— Когда он пришёл помочь тебе, он подумал, что ты перестаралась, — Она наклоняет голову, выглядя неуверенной в своих словах.

— Перестаралась? — говорю я, и мои щеки запылали.

— Что-то типа того. Сложно перевести смысл, — говорит она.

— Ну, я в порядке, — говорю я. — Я бы и сама справилась, но всё равно, спасибо ему за помощь.

Лана поджимает губы, затем кивает и обращается к Рагнару. Он поднимает руки и уходит.

Меня охватывает лёгкое головокружение, когда я смотрю, как он уходит. Его хвост болтается из стороны в сторону. Толстый, длинный и забивающий мою голову мыслями о том, как могут выглядеть остальные части тела. Отвлечение слишком сильное.

— Ты в порядке? — спрашивает Лана, прерывая мои мечты.

— Да, — говорю я, тяжело выдыхая.

— Они впечатляют, — улыбается она.

— Что? — Угу, всё равно гениальный вопрос.

Лана переводит взгляд на удаляющуюся фигуру Рагнара, потом обратно. Моё сердце сильно стучит в груди, а щёки заливает жар.

— О, э-эм, нет, да, ух, — запинаюсь я.

Лана не засмеялась. Она обняла меня, как делала её мама, а я осталась стоять на месте, со своим ужасным смущением.

Пошли змаи, поэтому я направилась к группе женщин, стоявших у входа в долину. Это милое место, если любишь жить под землёй. Но кто я такая, чтобы судить? Мы живём в обломках нашего корабля. В стенах долины есть пещеры, высеченные в камне, которые ведут в целую сеть комнат. Навесы, которые раньше стояли у некоторых входов, где работали мастера, опущены и упакованы.

Здесь нас нашли пираты, и пока мы отбились от них и даже захватили их транспорт, нет сомнений, что они вернутся. Лана говорит, что змаи хорошо их знают и что они работорговцы. Они захватывают и продают людей. Это случилось бы со мной и Делайлой, если бы Астарот и Лана не ехали в том же транспорте, что и мы.

Поскольку пираты знают, что это место существует, их возвращение — лишь вопрос времени. Были крупные дебаты, но Астарот и Лана уговорили других змаев переехать в их дом. Говорят, у них там целый город. Мне трудно поверить, что на этой песчаной адской планете может существовать город, но, посмотрим.

В том городе есть другие выжившие из её части корабля и ещё несколько змаев.

По пути туда мы заедем к моему дому. Тогда вопрос в том, поеду ли я с ними в новый город или останусь с друзьями? Город — звучит прекрасно. Она говорит, что у них есть работающий купол, который защищает от песчаных бурь и бродячих монстров. Здания, настоящие жилые здания. Меня уже порядком тошнит от пещер и обломков корабля, приземлившихся наискось.

Вождь стучит посохом по камню, и все замолкают. Он что-то говорит, потом мы все разворачиваемся и выходим из долины. Я замечаю, что несколько змаев оглядываются через плечо с сожалением в глазах. Я понимаю, как тяжело потерять свой дом.

Мы забиваемся в транспорт, как сардины в банку, вместе с припасами.

Транспорт похож на коробку с пандусом на одной стороне. Внутри три отделения. Переднее, в которой есть место для двоих, может быть, трёх человек, отделение соединено небольшим коридором с центральной зоной, в которой есть дверь, ведущая в другую открытую зону с полками для припасов. Мы забились повсюду так плотно, что не можем ни сесть, ни двигаться. Я прижата к стене, мои груди расплющены до такой степени, что мне неудобно, почти до боли. Пахнет потом, грязью и песком. Каким-то образом, не знаю, повезло мне или нет, Рагнар оказался прижатым позади к спине и моей заднице.

Транспорт оживает, поднимаясь в воздух, что заставляет всех нас столкнуться друг с другом. Гигантское бедро Рагнара упирается в мою задницу сильнее, когда машина закачалась из стороны в сторону. Сначала я не задумывалась об этом, но после того, как транспорт остановился, Рагнар остался крепко прижатым к моей спине. Взглянув через плечо, мои глаза встречаются с его глазами, и анализирующая часть моего разума щёлкает, выясняя наше положение относительно друг друга и какая часть его на самом деле прижата к моему заду.

Мои глаза расширяются, рот открывается, и я задыхаюсь. Это же не…

Транспорт раскачивается из стороны в сторону, и снова он упирается между половинками моей задницы.

Теперь я уверена, что он возбуждён.

Эта массивная твёрдость, которую я приняла за его бедро, — его член! Насколько он большой?

Может быть, мужчины змаев возбуждаются не так, как люди. Или они всё время возбуждены? Это не может быть реакцией на меня.

Но он всё ещё смотрит на меня, и моя кожа становится теплее.

Транспорт подпрыгивает с силой, и все зашатались. Мои колени подгибаются, и я почти падаю, но места недостаточно, меня поддержали тела вокруг меня. Но из-за этого, Рагнару вгоняет огромный член глубже между моих бёдер. Моё собственное либидо бушует, и если бы я была одна, я бы, не колеблясь, поласкала себя. В этой ситуации я ничего не могу поделать.

К тому времени, когда транспорт замедляется, я