Пусть всегда будет солнце. Зоя. Книга первая - Елена Бумагина

– Варя и Яна. Держись от них подальше, – уголком рта сдавлено просипела ей Мила. – Ну а кто впереди, ты уже догадалась.

Следом за комитетом самоуправления, с демонстративной скукой и равнодушием, пленились другие ребята. Одна девочка, бледная, с прямыми пепельными волосами, вообще уткнулась в телефон и не смотрела под ноги. Первый отряд миновал перекресток, и вслед за ним повернул на аллею второй. Мила нетерпеливо притопывала на месте до тех пор, пока не настала их очередь.

Из колонок грохотала барабанная дробь. Отряды друг за другом проходили по круглой асфальтовой дорожке и останавливались в установленных местах. На помосте рядом с флагштоком уже стояли все, кого следовало знать в лицо. Их третий отряд остановился как раз напротив, поэтому Зоя спешно затесалась во второй ряд, чтобы не быть на виду.

– Что это за яма посередине? – шепотом спросила она Милу. – Туда сбрасывают провинившихся?

– Да, и выпускают змей, – серьезно подтвердила Мила, тоже шепотом.

– Для костра что ли?

– Ну ты догадливая!

Грохот из колонок прекратился, и к микрофону вышла женщина средних лет, высокая, худая, с бледным невыразительным лицом. Она поправила очки и негромко, но очень четко сказала:

– Здравствуйте, «Ясные зори»!

– Здрав-ствуй-те! – раздалось в ответ.

– Начинаем торжественную линейку, посвященную открытию первой летней смены!

Из колонок зазвучал гимн лагеря. После первого же куплета со строчками «Солнце встает – утро настает» мозг Зои отказался воспринимать происходящее, и все оставшиеся три куплета она представляла себе чертей, весело помахивающих трезубцами из ямы для костра. «Ясные зори! Ясные зори! Будут с тобою и в счастье и в горе!» – черти в яме обнялись за плечи и покачивались в такт песне.

– Нам этот кошмар каждое утро слушать придется? – прошептала она Миле на ухо.

– А как же! Что нас не убивает – делает сильней!

– Ну, они явно сочиняли эту песню с целью убить все живое.

Песня закончилась, и все радостно зааплодировали. Зоя скрылась за спинами, бормоча себе под нос: «Совок! Господи, какой же совок!».

– Да ладно тебе! – хихикала Мила. – За границей в лагерях то же самое, только по краям еще аниматоры с помпонами прыгают.

– Ага, извольте изображать счастье и помалкивать. Ненавижу всю эту фальшь!

Директриса снова шагнула к микрофону, гудение на линейке замолкло.

– Прежде, чем мы начнем, я хочу еще раз напомнить правила «Ясных зорь». Есть три главных «НЕ». НЕ выходить за территорию лагеря! НЕ подходить к реке без сопровождения взрослых! И третье. Ни в коем случае НЕ ходить на Змеиный холм!

– Тут помимо змеиной ямы еще Змеиный холм есть? – не удержалась Зоя.

– Ага. Ну этот, где барский дом.

– А почему Змеиный?

– Говорят, там в сгоревшем корпусе типа змеи развелись. Может, специально пугают.

– А теперь приветствуем председателя комитета самоуправления Полину Круглову! («О, неееет!» – просипела Мила ей на ухо).

Полина, стоявшая возле самого помоста, подняла голову, лицо ее озарилось ясной улыбкой. Она изящно поднялась по ступенькам, подошла к микрофону и обвела стоявших перед ней детей ласковым взглядом. У Зои аж мурашки по спине поползли. Мила придвинулась к ней плотнее и заняла комментаторскую позицию.

– Здравствуйте! Как вы уже знаете, в нашем лагере действует комитет самоуправления, который берет на себя часть функций руководства. Нас не очень много… («Мы илитная илита, не то, что всякое быдло» – немедленно перевела все сказанное Мила).

– … но мы стараемся во всем помогать нашему руководству. («То есть лижем ему задницу и стучим, стучим, стучим»)

– Мы следим за дисциплиной и порядком, за поддержанием чистоты и соблюдением правил. («В общем, чморим всех и вся…»)

– Конечно, у нас есть некоторые привилегии. («Живем как в санатории и кладем с прибором на лагерные правила»).

– Я хотела сказать только одно. Если вам потребуется помощь или совет, обратитесь к человеку с вот такой повязкой. Мы всегда будем рады помочь! А я на этом прощаюсь, рада была познакомиться с вами, – Полина обвела взглядом линейку. – Со всеми вами.

Она встретилась глазами с Зоей, и из-под маски радушия и доброты вдруг проступила тяжелая, жгучая ненависть, но через секунду она уж снова лучезарно улыбалась. Вызывая вздохи восхищения младших отрядов, она поплыла на свое место.

– Кажется, ты что-то говорила о фальши? – иронично спросила Мила.

– Боюсь, такого уровня профессионализма в этом вопросе я еще не встречала.

– Все тихо, Светка с Агнией сопят вовсю. Народ после дискотеки просто с ног валился. Доставай.

Мила ловко вскарабкалась под потолок и выудила из вентиляции бутылку.

– Мама даже не заметит, что я ее стащила. Она выпивку чуть ли не оптом покупает. Бизнес, стресс, все такое.

– Ну-с, – Зоя подняла пластиковый стаканчик, – Выпьем за двадцать один день в полной изоляции от мира и благ цивилизации.

– Эй, тут есть вай-фай! В библиотеке, по бумажке выдают!

– О чем и речь. Ну, чин-чин.

По мере того, как убывал джин в бутылке, им становилось все сложнее вести себя тихо. Да и темы разговоров пошли все откровенней и откровенней.

– А у тебя парень есть? – глаза Милы блестели алкоголем и любопытством.

– Был, – Зоя махом опрокинула еще стакан.

– Но…

– Но в один прекрасный день я узнала, что он замутил с одной сучкой, моей так называемой подругой.

– Вот засада!

– Ага. Ну у них ничего и не вышло толком. Она потом ко мне домой приходила, пыталась помириться. Звонит в дверь, типо, Зоя, давай поговорим. А я не хочу, бля, с ней разговаривать! А она все трезвонит!

– И?

– И Машка не выдержала, открыла дверь и без разговоров как съездит ей по морде. Иди, говорит, отсюда, чтобы я больше тебя не видела. Я ей потом: «Маша, ты же приличная девочка из интеллигентной семьи. Ты не бьешь одноклассницам морды». А она: «Я сегодня неприличная девочка!». Надо сказать, она умела быть неприличной девочкой.

– Это подруга твоя?

– Ага. Она в Европу уехала. По Скайпу болтаем иногда.

Вот поэтому Зоя и воздерживалась от алкоголя. У нее спьяну развязывался язык и она рассказывала все, вообще все, о чем в обычном состоянии предпочитала молчать. Как она писала стихи мальчику из параллельного класса. Как в лагере в Турции ее соблазняла вожатая. Как она убежала из дома и одну ночь спала на вокзале. Как клеилась к маминому любовнику, чтобы доказать ей, что он говнюк.

– Получилось? – с азартом спрашивала Мила, жадно ожидая подробностей.

– Нет. Отшил меня. Но, ты же понимаешь, он же почти на 10 лет ее младше! Ну не может это быть так!

Зоя попыталась взять себя в руки и хоть как-то прекратить свои словоизлияния.

– Блин, у меня не жизнь, а какой-то дурной фильм категории «В».

– Хорошо не «ХХХ».

– Ну ты знаешь…

Они расхохотались слишком громко. В коридоре послышались шаги, но они успели нырнуть под одеяла и притвориться спящими. Полоса света из коридора прорвалась сквозь открывшуюся дверь. Зоя старалась дышать ровно. Желтая полоса с минуту дрожала на полу, а потом уползла обратно. Заскрипела соседняя дверь. Шаги еще потоптались в коридоре, а потом неторопливо стали удаляться.

– Чуть не спалились, – прошептала Мила. – Но надо завязывать, они теперь следить будут.

– Ага, давай спать.

– Давай. Слушай, а твоя мать давно с отцом развелась?

– Давно. Я его не видела никогда. Может, он вообще умер уже.

– Мои тоже в разводе. У папы другая семья, двое детей маленьких. Денег присылает нам. Но нафига мне его деньги, мама и так неплохо зарабатывает.

– Слушай, мы спим или что?

– Ага, все, спим.

И тут где-то в небе сверкнуло холодным синим светом. Оконная рама отпечаталась на противоположной стене слепящими квадратами, и через мгновение снова наступила темнота. Зоя подпрыгнула на кровати и кинулась к окну, но там, в поле, уже растекалась ночная мгла, слегка подкрашенная луной. Небо было ясным, нависало над ними тяжелым бархатом, и никаких намеков на тучи до самого горизонта. За спиной возникло тревожное дыхание Милы, она тоже прильнула к стеклу.

– Что за…?

7 июня

– Все вышли? Закрываю двери!

Каждое слово вожатой отзывалось спазмами в висках. Зоя стояла на дорожке, прикрыв глаза солнечными очками, и интенсивно жевала жвачку со вкусом «суперсвежесть». Мила при этом выглядела бодрячком, хотя и была немного бледновата.

– Я до утра не могла уснуть! Что за хрень это была?

К счастью, загадочная вспышка напрочь вытеснила из ее памяти все то, что Зоя наболтала ей по пьяни. Она и так чувствовала себя ужасно, а стоило вспомнить вчерашнюю откровенность, как ее просто накрывало панической атакой. Зоя пару раз глубоко вдохнула. Не помогло.