Яростные сердца - Алексей Пислегин

— но тут были вынуждены пойти на нарушение традиций, чтобы в геноме не накопилось слишком много ошибок.

Ясное дело, Айка рассказа это другими словами — я просто перевёл в научнообразную форму.

А ещё, немало я прочёл между строчек, из оговорок и мимики. Где-то девочка улыбалась, где-то хмурилась, поджимала губы… Я старался поймать все невербальные знаки, чтобы понять, что нас ждёт.

Правят Круг Семи — друиды, ученики Старого Тина, и сам Старый Тин — Верховный Друид. По сути, это такая форма разделения власти, во главе вроде как один правитель — но его сдерживает Совет.

Судя по тому, как рассказывала Айка, Тина она уважает, а вот Совет не особо жалует. Прямо она это не сказала, я как раз между строк прочитал.

Верховный Друид хоть и самый старший, но он всё равно готов меняться и подстраиваться под новые условия, нарушать традиции, а вот в Совете — дубовые консерваторы.

Именно Тин протолкнул вмешательство в геном для борьбы с вырождением, но очень многие его инициативы не прошли, и Айке это не нравилось.

Ну, логично — она то как раз бунтующая молодёжь, и таких как она — ещё пятеро всего. Остальные — среднее поколение: рядовые друиды, охотники — и так далее.

А ещё, я выяснил, что Айка сирота, и близких у неё не осталось, как и друзей. Кроме Старого Тина, но он ей скорее — наставник.

Улыбнулся ободряюще, и сказал ей:

— Теперь мы твоя семья. Я, Валя, да и остальные ребята. Мы только познакомились, конечно, но я думаю, характерами сойдёмся.

— Ты похож на папу, — тихо отозвалась девочка, отвернувшись. Я успел заметить, как повлажнели её глаза. — Он был такой же уверенный, смелый, надёжный.

Айка всхлипнула, и я сел на корточки, обнял её.

— Я точно не заменю тебе отца, прости, — сказал я. — Но я хороший брат, и не против второй сестрёнки. Что скажешь?

Она вытерла слёзы, кивнула и улыбнулась своей странной, но светлой и искренней улыбкой.

— Брат… Да, я хочу такого брата. Спасибо тебе, Икар.

Я чувствовал себя… странно. Да, я привык заботиться о Лене, и роль старшего брата мне привычна. Просто — не ожидал я такого. Но, Айка мне нравится, она стала моим человеком — и за неё я теперь горой.

Царапнула неприятная мысль: Пандю я не уберёг, и долбанные осьминоги разделили нас.

— Нам нужно больше силы, — сказал я Айке, отвечая на собственную мысль. — Чтобы с нашей семьёй ничего не случилось. Чтобы нами подавились все местные твари, Орилеб, Скверна и сама Система. И чтобы вернуть тебе крылья.

— И тебе, — отозвалась девочка.

Я усмехнулся:

— Нет у меня крыльев, ты что-то путаешь.

— Ты нефилим, — ответила она. — У нефилимов есть крылья.

Я — прижал палец к губам.

— Это тайна, — сказал я ей. — До поры, по крайней мере. Умеешь хранить секреты?

В голове её слова не укладывались. Крылья? У меня? Серьёзно, блин?

Могу сказать точно — никаких шрамов у меня на спине нет, да и… Отец свои тоже не отрезал, они у него просто выросли, когда понадобились. М-мать! Что ещё я о себе не знаю?

Шептаться на такую опасную тему я не стал — и мы вернулись к остальным. Валя бросила на меня странный взгляд. Так, если она ревнует — я почувствую себя оскорблённым. Айка ребёнок, и этим всё сказано.

Нет, и слава яйцам. Валя улыбнулась мне — видимо, поняла, что девочке просто нужна была поддержка.

— О капитан мой, капитан, — сказал вдруг пафосно Серёга. — Мелирование у тебя шикарное. В редакторе сделал?

— Нет, чуть позже, — я усмехнулся. Тема седины мне не нравилась. Не приведи Ктулху, ещё лысеть начну. Нафиг мне такое не нужно. — В редакторе я ничего не менял.

Он осмотрел меня придирчиво, кивнул:

— Угу, вроде тот же. Член никто не увеличивал? Капитан, Данька? Девочки, не отрастили ничего нового? Спорю на свою гитару, Искорка сделала сиськи.

— Заткнись, — рыжая покраснела. Я думал, Валя в этом деле мастер, но нет, нашлась рыба крупнее. Точнее, краснее. — Сам-то много переделал?

— Ну, — хмыкнул я. Если честно, с Серёгой касательно Искриных сисек я был согласен, но эту тему поднимать благоразумно не стал. У меня, в отличии от него, чувство такта есть. — Справедливости ради, он вроде тоже ничего не менял. Вот к панамке у меня есть вопросы.

Серёга походил на попугая. На нём была белая футболка с яркими надписями, поверх — расстёгнутая гавайская рубашка красного цвета. Ещё — синие безразмерные шорты и панама, да. С аниме-девочками по всей поверхности, закатившими глаза и высунувшими языки. Ахегао-лица, короче, мемная фигня из хентая.

Панаму он надел уже после боя.

Дополнялось это странной бронёй. Перчатки — длиннющие, выше локтя, так что верх их исчезал в рукаве рубашки. Из коричневой кожи, со стальными накладками, защищающими руку от тетивы.

На ногах было что-то похожее. Наверное, ботфорты — из того же материала, и с верхом, спрятанным под шортами. Наверное, какой-то сет лучника.

Данко фыркнул, сказал:

— Он сэдбой, наверно.

Айка нашего Жнеца долечила, даже сняла сотрясение мозга (ну офигеть), так что чувствовал он себя отлично. Но, до этого всё больше молчал и с аппетитом кушал краба.

Серёга вздохнул:

— Данька, ты… Понимаешь, это ни на троллинг не похоже, ни на шутку, ни на что вообще не похоже. Что вы все до панамы моей доколупались? Во-первых, она классная, во-вторых, защищает от солнца. В-третьих, нравится девчонкам.

— Мечтай, — тут же отозвалась Искра. Серёга только отмахнулся.

Я прервал пикировку:

— Оглянитесь, народ. Это, походу, Роща Лийя. Айка?

— Да, братик, — ответила она. Валя хихикнула, я усмехнулся. Девочка будто пробовала на вкус новое слово, и знать не знала, что повторяет сейчас аниме-клише. Ну и — ладно. Я не против.

Мы поднялись из низины на верхушку холма, и впереди стал виден лес. Лес гигантских деревьев, похожих на секвойи. А может, реально секвойи. Расстояние между ними было такое, что Уриун там сможет бегать без проблем, не сшибая деревья. Не удивительно, что живёт он именно здесь.

В глубине леса виднелось огроменное дерево — гигант среди гигантов. Какой-то местный мэллорн или Иггдрасиль, родственник пня, где поселился рой. Тёмная кора, широченная крона, изумрудная листва, отливающая на солнце серебром…

— Красиво,