1000 притч - Георгий Огарёв

Что ж, хозяин уснул ненадолго. Проснувшись же среди ночи, он спросил стремянного:

– Не спишь? А что ты делаешь?

– Я размышляю о том, – ответил стремянный, – каким образом господь утвердил сушу посреди воды.

– Как бы за своими размышлениями ты не проглядел воров!

– Господин! – обиделся опять мечтательный стремянный. – Вы не должны терзать себя беспокойствами! Будьте покойны – я начеку.

Хозяин уснул, но среди ночи опять проснулся:

– Ну, а теперь что ты делаешь?

– Я размышляю о том, как господь соорудил небосвод без колонн, столбов и подпорок.

– Очень мне не нравится эта твоя задумчивость! Смотри – не доглядишь оком – заплатишь боком!

– Обижаете, господин! Как же воры могут увести лошадь, когда я не сплю!?

– Но, может быть, сон уже сваливает тебя? Давай поспи, а я посижу и покараулю.

– Но спать мне совсем не хочется! – убеждал стремянный.

Хозяин опять уснул. Проснувшись же уже на рассвете, спросил:

– Ну, а теперь, о чем ты думаешь?

– А теперь я думаю о том, как же мог допустить господь, что лошадь все же украли?!

Чужая голова подобна тыкве

Вор сорвал с головы дервиша чалму и убежал. А дервиш отправился на кладбище и расположился там в ожидании.

– Вот чудак! – удивились люди. – Вор побежал вон в тот сад, чего же ты здесь сидишь?

– Рано или поздно смерть обязательно пригонит моего обидчика сюда, на кладбище. Так зачем же мне гоняться за ним, он и сам придет!

– Ты – философ, но и дурак не меньше! – сказали люди.

А дервиш, сочтя этот приговор не совсем справедливым, решил больше ничего не объяснять.

Каков приход – такова и проповедь

Мулла Насреддин поднялся на кафедру и стал проповедовать:

– Да воздадим хвалу создателю, который сотворил небо и землю за шесть месяцев.

– Мулла, – перебил его шепотом один знаток Священного писания, – не месяцев, а дней.

– Я это знаю, – ответил Насреддин, – но вот народ вряд ли поверит.

У всякой пташки свои замашки

Разговорились как-то воробей и курица. Воробей сидел на каменной ограде, а курица прохаживалась внизу.

– Послушай, тебе не надоело все ходить и клевать? – спросил воробей. – Ведь ты летать разучилась!

– Неправда! – обиделась курица. Она изо всех сил замахала крыльями и взгромоздилась на ограду. – А теперь ты скажи, не надоело тебе все летать и прыгать? Живи в курятнике. Хозяйка будет подсыпать зерно в твою кормушку – клюй, не зная забот, пока не разъешься в курицу. Правда, из тебя могут сварить суп, но ведь это бывает не чаще, чем раз в жизни. Можно и потерпеть!

Тут подул сильный ветер. Курица, как ни держалась за ограду, все-таки слетела вниз. А воробей расправил крылышки, полетел вокруг да и снова сел на ограду.

– Теперь видишь, – сказал он, – ты большая и сильная, но надеешься в жизни только на кормушку, а я надеюсь только на свои крылья и в жизни сам себе опора.

Все относительно

Один человек спросил своего приятеля:

– Что у тебя на ужин?

– Ровно ничего.

– Это еще неплохо, приятель! А могло бы быть и хуже. Вот у меня тоже нет ничего, но зато есть гость.

Друзья

Один человек навестил своего друга, но, не застав его дома, написал на двери: «Осел». На другой день они встретились.

– Я вчера заходил, но не застал тебя дома, – сказал первый.

– Я так и подумал, – ответил его друг, – ведь ты на двери оставил свою подпись.

Все дело в ритме

Однажды учитель Муришу был в большом городе и, когда вернулся, не смог сдержать ликования: «О, я переполнен радостью, я переполнен! Это было так замечательно!»

Тогда его ученик подумал: «Там был восторг, там была радость! Я должен пойти и посмотреть, смогу ли я найти их».

Он пошел через весь город, вернулся и сказал:

– Как ужасен мир! Все готовы перегрызть друг другу горло; вот что я видел. И я не чувствую ничего, кроме подавленности, злости и тоски.

– Да, – сказал Учитель. – Ты прав.

– Но объясни мне, – негодовал ученик, – почему ты так восторгался, после того как вернулся, а я разрываюсь на части?

– Просто ты шел не в том ритме, в котором шел через город я, – сказал Муришу.

Морковная начинка

Мулла Насреддин встретил своего приятеля. У того в подоле было двадцать яиц.

– Если отгадаешь, что у меня в подоле, – предложил приятель, – то я отдам тебе десять из них, и ты сможешь изжарить себе яичницу.

Мулла задумался, а потом спросил:

– Можешь ли назвать какие-нибудь приметы того, что у тебя в подоле?

– Это белые большие орехи овальной формы, а внутри них – желтые ядрышки.

– Понял! – закричал Насреддин. – Это белые репки – их выдолбили, а внутрь положили морковную начинку.

Жертвоприношение

Рубашка Насреддина сохла на крыше. Подул ветер, и она слетела на землю.

– Жена! – провозгласил мулла. – Мы обязаны совершить жертвоприношение! Зарежем-ка пару овец.

– Но во имя чего? – удивилась жена Насреддина.

– Во имя того, что меня не случилось в той рубашке.

Мания величия

Один человек утверждал, что он Бог. Халиф, желая попугать его, сказал:

– Знаешь ли ты, что в прошлом году один такой же мерзавец объявил себя пророком, и я велел казнить его!?

– И правильно сделал, – похвалил человек халифа. – Он был самозванцем! Ведь я не посылал его.

Бог вездесущ

Один скромный человек утверждал, что он Бог.

Падишах, возмущенный такой наглостью, приказал бросить человека в темницу, а через несколько дней спросил его:

– Какой же ты Бог, если оказался в темнице и не можешь вызволить себя отсюда?!

– Бог вездесущ, – смиренно ответил заключенный.

Грудь умного – сундук его собственной тайны

Пожаловался Куинь владетельному князю, что двор возле его дома тесен, даже просушить книги негде.* [* Из-за влажного климата книги во Вьетнаме регулярно просушивают. ] Просил Высокоученый князя закрыть на три дня рынок, потому что только там он сможет разложить свои книги. Князь согласился. А народ, прослышав, что Высокоученый Куинь выставил на просушку свои книги, валом повалил к рынку. Однако ни одной книги там не оказалось. Куинь расстелил посреди рынка циновку и разлегся на ней, выставив голый живот.

– Скажите, Высокоученый, – спросили его, – почему это вы лежите на солнцепеке посреди рынка?

– Книги сушу, чтобы плесень не заводилась, – отвечал Куинь.

– А где же книги?

Куинь провел рукой по голове, по животу, по груди.

– Во мне книги, здесь они, – отвечал он.

Что находится в Коране?

Некий человек был очень уважаем за свое благочестие и проявляемые добродетели. Всегда, когда кто-нибудь спрашивал его, каким образом он достиг такой святости, он отвечал:

– Я знаю, что в Коране.

Однажды он только что дал такой ответ спросившему в кофейне, тогда какой-то кретин спросил:

– Хорошо, так что же есть в Коране?

– В Коране, – сказал благочестивый, – находятся два засушенных цветка и письмо от моего друга Абдулы.

Философский крестьянин

Жил-был еврейский крестьянин по имени Иосиф. Был он очень философствующим. Ему было очень трудно что-либо делать, так как думы отнимали все его время, и к тому моменту, когда он был готов, возможность бывала утеряна.

Однажды, уезжая на базар, чтобы продать пшеницу, он сказал жене: «Сразу же, как я продам пшеницу, я пошлю тебе телеграмму».

Он продал пшеницу с большой выгодой и отправился на почту. В бланке он написал: «Пшеница продана выгодно. Приезжаю завтра. Люблю и целую. Иосиф.»

Затем он начал размышлять: «Моя жена подумает, что я сошел с ума. Почему „выгодно“? Я что, собирался продать пшеницу с убытком?» Поэтому он вычеркнул слово «выгодно». Дальше он стал внимательнее: ведь если он написал неверное слово, он мог сделать и другие ошибки, поэтому он начал думать над каждым словом.

И он сказал себе: «Почему „приезжаю завтра?“ Я что, собирался приехать в следующем месяце? Или на будущий год? Моя жена знает, что я приеду, как только продам пшеницу». Поэтому он вычеркнул слова «приезжаю завтра».

Далее он подумал: «Моя жена знает, что я поехал продавать пшеницу, так зачем писать, что пшеница продана»? И это он вычеркнул. Потом засмеялся: «Я пишу своей жене, зачем же мне писать „люблю и целую“? Я что, пишу чьей-то чужой жене?» Он и это вычеркнул.

Теперь осталось только имя «Иосиф» Он подумал: «Иосиф, ты что с ума сошел? Твоя жена уже знает, как тебя зовут». Поэтому он порвал телеграмму и счастливый, что сэкономил много денег и избежал глупости, ушел с почты.

Кто знает?

При посадке на корабль у путника украли кошель с золотом. Все возмутились, но пострадавший улыбнулся и сказал: «Кто знает?»

Случилась буря, и корабль погиб. Лишь один наш путник был выброшен на берег.

Когда островитяне посчитали его спасение чудом, он опять улыбнулся и сказал: «Просто я заплатил дороже других за проезд».