Путешествие в Силенвиль (СИ) - Арвен Лина

Наверное, надо будет поподробнее представить Полю. Молодая магичка с ветром в голове, дерзкая, своенравная девчонка, которая при любой возможности влипает во всевозможные неприятности и тянет, как якорь всех за собой. Ей чужды понятия сдержанность, чувство меры, она никогда в жизни не пыталась соблюдать законы и правила, установленные Советом для магов. Ей наплевать, что ее отец член Совета и что она постоянно подставляет его под удар. Ей все равно, что у нее есть младшие брат и сестра которым, по идее, она должна служить примером. Уравновешенный и спокойный Фил и взрывоопасная, бойкая Лира сплелись в Поле явив миру ярую бунтарку.

По характеру она больше напоминала свою мать в молодости, хорошо, что ей претила излишняя жестокость, свойственная Лире, по отношению к другим и было знакомо понятие сострадание и сочувствие. Я знал Полю с детства. Она всегда называла меня дядей Дамиром и мелкой крохой мечтала найти себе мужа похожего на меня. Пару лет серьезно хотела выйти за меня замуж на что Фил, как заботливый отец, составил огромный список всех моих отрицательных качеств, навсегда разрушив для маленькой девочки идеал настоящего мужчины. Даже я не подозревал у себя таких пороков.

Но кроха выросла и превратилась из чудного милого ребенка в настоящую ходячую катастрофу. Первым делом она поругалась со своей матерью и покинула отчий особняк, отправившись в свободное плаванье. Как тогда переживал бегство любимой дочурки Фил — не передать словами. Я с друзьями еле вывел его из депрессии, убедив волшебника в том, что Поля выросла в самостоятельную сильную личность, которая так просто не пропадет.

С отцом и матерью она так до сих пор нормально и не поговорила, лишь изредка посылала родителям весточки, что с ней все в порядке. Филу о своих встречах с Полей я не рассказывал. Во-первых, боялся подорвать доверие девушки, которая настойчиво заявляла мне, что не хочет, чтобы отцу было известно об ее визитах. А во-вторых, я беспокоился за своего названного брата — порой Поля влипала в такие темные дела, что Филу, для его душевного равновесия, было бы лучше не знать таких подробностей. Я мог уладить все без огласки, а Филу, как члену Совета нельзя было марать свою репутацию. Тем более Поля никогда никому не говорила о своем родстве с магистром Гоннери, считая, что человек сам делает себя знаменитым, а не его происхождение. А может она, просто стеснялась Фила и его должности. Все-таки в обществе, в котором она крутилась, не приветствуются такие связи. Сколько я ее не отговаривал покончить с такими делами, все бестолку. Лирино упрямство не пробиваемо.

У Поли были светлые волосы, как у отца и пронзительно зеленые глаза, как у матери. Вполне симпатичная волшебница, если не считать того, что в последнее время мои встречи с ней заканчивались большой головной болью. С ее последнего визита прошло более двух лет, и я уже было понадеялся, что девушка одумалась и наладила свою жизнь, как вдруг, в самый неподходящий момент она вновь решила нанести мне визит. Может на этот раз мне удаться уговорить ее наладить отношения с родителями, все же прошло больше двадцати лет с их ссоры, должна же она, наконец, их простить. Да и Лире с Филом тяжко без Поли, хотя они не показывают этого на людях.

Я, немного отойдя от двери, мгновенно переместился в гостиную, в которую Милена должна была привести девушку. В комнате было пусто, Поля и домовая еще не пришли. Сервант, в котором должны были красоваться расписная фарфоровая посуда и фужеры для выпивки был пуст, а графины и пыльные бутылки с алкоголем Милена спрятала где-то на кухне. Да и сама гостиная выглядела пустынно. Все же она была еще не полностью приведена в порядок. Я вспомнил, какой здесь устроил хаос больше недели назад и неловко почесал затылок. Мда… похоже, надо будет переместить нашу встречу в другую комнату. Хотя ладно. Какая ей разница, где она будет с невинным выражением лица выкладывать на меня свои проблемы. В прошлый раз мне пришлось с ней лезть в какие-то катакомбы, хотя я недолюбливал туннели, пещеры и другие замкнутые пространства, кишащие неупокоенными душами. Слишком четко врезались в память мое, будучи ребенком, первое путешествие во мглу шахты.

В прошлый раз эта лиса состроила глазки и выпросила меня быть ее поддержкой в одном опасном деле. Чего я только не натерпелся: обвалившиеся туннели, летучие мыши — вампиры, бездонные пропасти, подземные озера с небесно-голубой водой кишащей слепыми монстрами с острыми, как бритва клыками. И венчало это великолепие — подземные аборигены, питающие светящимся фосфорным мхом, и их древнее святилище. В нем росли странные грибы, которым поклонялось это странное племя и за которыми мы и пришли. Этот плесневый гриб оказывал бактерицидное воздействие на культуру бактерий. Если говорить простым языком, он убивал инфекции. Вроде панацея от всех болезней, мечта лекаря. Мы пробыли в племени пару дней и с лихвой убедились в чудотворном воздействии гриба. Даже мои навыки целителя оказались не нужны. Тогда я был очарован грибом и взялся за выделение вещества названного Пенициллином в честь того, как его величали эти подземные жители: «Пер-нех-цилл» — Священный Дар Бога жизни. Мы украли пару грибочков и быстренько сбежали, пока Дети Паахце, как называли себя аборигены, не заметили пропажу. Убежать я, Поля и ее друзья успели не далеко — это племя оказывается прекрасные бегуны, а телепортироваться в таком замкнутом пространстве опасно для жизни… Но хорошо, что все прекрасно закончилось. Я выделил из гриба вещество, крестница отвезла его заказчику, жизнь вернулась вновь в привычное русло…

Дверь в гостиную резко открылась, и в комнату впорхнула Поля, оторвав меня от воспоминаний.

— Дядя Дамир! — радостно закричала она, вмиг сжав меня в объятиях. — Как я рада тебя видеть!

Я, слегка улыбнувшись, осторожно обнял девушку. Поля ни капельки не изменилась с нашей последней встречи. Такая же импульсивная, несдержанная, как и два года назад. Но, не смотря на то, что она всегда за собой приносит ворох проблем, я был искренне рад видеть ее живой и здоровой.

— Я тебя тоже, крошка, — произнес я и отошел на шаг назад, внимательно рассмотрев девушку. — Как поживаешь? Хвост еще не отрезали? Нос не укоротили?

— Ты же знаешь меня, — фыркнула Поля, беззаботно крутнувшись вокруг оси, показывая, что она в полном порядке. Небрежно скинула на диван свой зимний, веющий морозом плащ. — Я выхожу невредимой из любой передряги. Удача — моя верная спутница.

— А проблемы — твои лучшие друзья?

— Дядя! — возмутилась юная заноза, вальяжно плюхнувшись на диван. — Не начинай ворчать, как папа. У меня все под контролем.

Я недоверчиво хмыкнул, решив промолчать. Обычно тех, кто так говорят, находят с кинжалом в груди в сточных канавах или гниющих в тюрьмах. Когда же она повзрослеет и бросит заниматься этой чепухой? Когда вернется к родителям или хотя бы наладит с ними отношения? Читать монолог о нравственности, порядочности и смысле жизни я не буду даже и пытаться. Поля очень упряма и обидчива. Порой ведет себя, как капризный ребенок, заставляя собеседника скрежетать зубами от бешенства. Я-то знаю, что это напускное, провоцирующее поведение направлено на то, чтобы поиграть чувствами других, выяснить их реакцию. Но, к сожалению, другие поддаются на провокацию, и она попадает из-за своего любопытства и глупости в серьезные неприятности. Не знаю, как она живет? Стоит признать — у нее феноменальное везение.

А обидчивость… Ладно, она редко обижается, но если обидится, то все — легче умереть, чем вернуть ее расположение. Мать и отца уже второй десяток не может простить. А если я обижу ее своими попытками нравоучений? Все, уйдет и больше не вернется, а ты потом гадай, как она живет и живет ли вообще. Да и Поля уже давно не ребенок и должна понимать, как следует жить.

— Все под контролем… — тихо пробурчал я, легонько облокотившись на спинку дивана. — Если у тебя все так хорошо, тогда почему ты приехала ко мне?

— А вдруг я скучала?

Я саркастически приподнял бровь. Сегодня что, каждый мой собеседник задался целью накормить меня сказками и небылицами? Я лучше поверю, что Гриворд, скучая, лил слезы по моей персоне, чем крестнице. Не вчера родился и хорошо изучил девчонку. Ей палец в рот не клади — откусит и не подавится. Вот тебе и пагубное воспитание Лиры…