История у костра: легенда о спасительнице - Виктория Михайловна Верченко

скляночек у девушки было много, и стояли они по всему дому. Из-за этих приправ в доме всегда стоял очень приятный запах, которым успела пропахнуть с ног до головы и сама хозяйка дома.

Покормив кошку мясом дичи, застреленной вчера, хозяйка прошла по короткому коридорчику в маленькую хозяйскую комнатку или спальню. В комнате не было ничего особенного: узкая кровать, больше похожая на койку, большой сундук с вещами и стол с зеркалом в комплекте с крохотной старой табуреткой.

Повесив на гвоздь в стене лук и колчан , она устало плюхнулась на скрипучую табуретку и уставилась на ненавистную внешность. Она – полуфальм-получеловек с подвижными острыми ушами маленького для фальма размера. Глаза мамины – золото с бронзовым оттенком, обрамлённые тёмными ресницами. Девушка заправила за ухо прядь длинных темно-пепельных волос. Кожа была белой, ближе к человеческой.

Девушка нахмурила брови, с омерзением отвернувшись от своего отражения. Она знала: пусть она и симпатичная, но она больше похожа на отца, чем на мать, при чём золотые мамины глаза ужасно не считались со всем остальным. Её отец – черноволосый человек, из-за которого её мама была вынуждена бежать в заброшенный фальмами Вечный лес Погибели. Из-за него она всю свою жизнь была в бегах с ребёнком. С ней. Это он предал её мать и хотел убить. Это единственное, что знала об своём отце полуфальмийка.

Позже её мама умерла от неизлечимой болезни, когда ей было 11 лет. Она успела обучить свою дочь языку фальмов и людей, живущих в Варнире. Научила её беззвучно ходить, показала, как добывать и готовить себе пищу, метко стрелять из лука и управляться с ножом. Научила шить и материть. Научила варить разные отвары и зелья, разбираться в травах. Развивать и контролировать свой дар. Главное – прятаться от людей. Она успела воспитать её, как достойного фальма. У девушки от матери остался только этот дом, построенный полностью и целиком её руками, и маленький золотой медальон на «прожженной» нитке (самые крепкие нитки в этом мире , изготавливаемые в Крептии – соседней стране Варнира) с вырезанной фамилией её семьи: Лави(на варнирском языке). Её мать носила имя Мариса, а фамилию Лави. Она дала своей дочери фамилию её семьи, ежели отца её ребёнка. Имя мать дала своей дочери в честь своей мамы – Нейсиль. Нейсиль Лави. Она даже не знала и до сих пор не знает, как зовут её отца. Ей всегда хотелось узнать имя своего отца, но Мариса отказывалась называть его и запрещала говорить о нём.

Забрав волосы в небрежный хвост, Нейсиль встала с табуретки и скинула с себя рубаху, испачканную бурыми каплями крови всеядника. Она стянула обтягивающие штаны, которые одевала для удобства, и аккуратно сложив их, убрала в сундук. Из сундука она достала длинное платье болотного цвета с рукавами до локтя и быстро накинула его на себя. Рубаху она убрала в плетёную корзину, точно такую же, как и для добычи. В той корзине лежали вещи для стирки. Раз в неделю девушка ходила стирать вещи и мыться в неглубокой речке, текущей на территории разрушенной страны фальмов – Шийлары.

Нейсиль вышла из комнаты, завернула за угол и отворила тяжёлым ключом дверь в последнюю комнату своего дома. Лаборатория.

В лаборатории было всегда теплее всего. На залитом водой и изрезанном столе слева от входа была буквально свалка, хотя мама учила Нейсиль держать рабочее место в порядке. Что на нём только не было! Куча пустых и полных колбочек с готовыми зельями разных размеров, сушёные ингредиенты и свежие ингредиенты, иногда валяющиеся по всему столу ; ножи и приборы для давки, измельчения ингредиентов, также сушёные растения, свисающие связками с потолка над столом, а ещё наиболее ценные ингредиенты, хранящиеся в различных банках и коробках, такие как кровь и сердце рогатого всеядника или слизь ядовитой лупоглазой жабы.

Рядом с этим столом была печка-очаг, а в ней среднего размера котёл, облезлый и закоптившийся от времени. В нём с детства готовила отвары Нейсиль. Готовить зелья, привороты, лекарственные отвары и яды – национальное занятие большинства фальмов. Меньшее количество фальмов больше проявляло талант к своему дару и другому тайному колдовству.

Для Нейсиль стало призванием варить зелья, а вот её мать предпочитала чародейство и пыталась усилить способности к нему и у своей дочери, но Нейсиль никогда не обладала сильными способностями к колдовству, хотя данные иногда проявлялись.

Остальную часть маленькой и весьма душной комнаты занимали шкафы с другими ингредиентами и запасами. Запасы требовались довольно часто. К Нейсиль, несмотря на советы почившей Марисы, в неделю приходил минимум 1 человек. В основном к ней обращались и обращаются за помощью женщины.

Женщины приходят к ней с разными проблемами: от несчастной любви до смертельной болезни. Её просили много раз помочь, приготовить зелье, сделать лекарство. И она делала, за это же и ненавидела себя.

На прошлой неделе к ней осмелилось явиться двое людей и обе молодые девушки. Первая пришла в понедельник ночью и попросила приготовить яд для собственного отца, который бил её мать каждый день. Нейсиль с удовольствием дала ей сильный яд, убивающий организм за пять секунд. Девушка поблагодарила её и подарила золотую брошь (хотя полуфальмийке она была вовсе не нужна). А вторая девушка была старше. Она страдала от бесплодия. И Нейсиль помогла и ей. Только никак не может до сих пор понять она: как они добираются и находят её дом, стоящий в миром забытом месте? И идти к ней тяжело: сплошные болота и буераки. Нейсиль спросила однажды у одной посетительницы, а та лишь ответила, что все девушки и женщины Варнира знают, что в Вечном лесе Погибели одиноко живёт выжившая фальмийка и умеет готовить чудотворные отвары.

– «А мужчины и не догадываются, не беспокойся, маявкэ (по-варнирски – колдунья). Я тебя не выдам властям и никто из женщин не собирается. Ты добрая и полезная маявкэ», – сказала ей одна посетительница.

Нейсиль было обидно, то, что её народ считают злым и глупым. Люди сильно ошибаются, впрочем, как и всегда.

Девушка ушла из лаборатории, захватив квадратную баночку и тонкий нож. Вернувшись в прихожую, она присела рядом с тушей всеядника, лежащего в корзине. Перевернув его на спину, она через секунду воткнула нож в левую часть груди зверя. Через три минуты её рука сжимала ещё тёплое сердце размером с детский кулачок. Налив в баночку небольшое количество крови животного, Нейсиль довольно убрала сердце внутрь, крепко закупорив пробкой. К баночке привязала: «Сердце рогатого