Уголовное право России. Особенная часть - Коллектив авторов

Наконец, стремление России к включению в мировые интеграционные процессы привело к появлению в Особенной части УК еще одной главы – о преступлениях против мира и безопасности человечества.

Последовательность разделов не является безусловным показателем их значимости. Если в действующем УК государственным преступлениям, прежде открывавшим систему Особенной части, отведено одно из последних мест, то не стоит спешить с выводом относительно их второстепенности. Несмотря на изменение местоположения этой группы составов по сравнению с предшествующим УК (она переместилась с первого места на четвертое), характер опасности описываемых ими деяний остается весьма высоким, о чем свидетельствует отнесение ряда из них к числу тяжких и особо тяжких преступлений.

Однако из этого не следует делать и противоположный вывод, что место, занимаемое тем или иным разделом в Особенной части, вовсе не имеет значения. Упорядоченная система – это не случайный набор хаотично расположенных элементов. Структурируя Особенную часть УК, законодатель должен определить для каждого блока свое место, считаясь с логикой права в целом, предопределяемой, в свою очередь, условиями существования того общества, которому этот Кодекс адресован.

По сравнению с УК РСФСР 1960 г. УК РФ 1996 г. предложил принципиально иную иерархию объектов охраны: личность – экономика – общество – власть. Такая структура Особенной части основана на том перечне объектов уголовно-правовой охраны, который дан в ст. 2 Общей части УК. Очередность их перечисления в данной статье, в свою очередь, продиктована требованиями ст. 2 Конституции РФ, провозгласившей человека, его права и свободы высшей ценностью.

После того как первым в Особенной части УК стал раздел «Преступления против личности», а раздел «Преступления против государственной власти» был «задвинут» почти в ее конец, мысль о том, что тем самым приоритет отдан защите личности, стала общим местом в публикациях, посвященных новому УК. Но если весь радикализм в новом понимании задач уголовного права ограничивать только этой рокировкой, то вряд ли стоит уделять ей столько внимания.

В понимании соотношения защиты государства и личности всегда должна присутствовать некая диалектичность. С одной стороны, попытка выстроить взаимоотношения в обществе исключительно по властной «вертикали» может привести к полному пренебрежению правами отдельно взятого человека, а с другой – только сильное государство способно обеспечить защиту индивидов, стать подлинным гарантом безопасности капитала и т. д. Плоды фундаментального непонимания этого пришлось вкусить многим политикам и бизнесменам, ратующим за сугубо «горизонтальные» отношения с властью.

Безусловно, человек и его права – это главный приоритет. С этой точки зрения даже то обстоятельство, что человек живет в определенной социальной, экономической и политической среде, означает, что все это – экономика, власть и т. д. – должно «работать» на человека. Поэтому нельзя признать приемлемой такую систему Особенной части УК 1960 г., в которой уничтожение и похищение имущества шло впереди уничтожения и похищения человека.

Вместе с тем присутствующая в соотношении защиты государства и гражданина диалектичность позволяет понять, что не только уголовно-правовое обеспечение безопасности личности, но и аналогичное обеспечение безопасности государства имеет особую социальную ценность. Гарантируя свободу и надежность самореализации человека, государство гарантирует прогресс общества в целом, а также и самого себя, поскольку фундаментом развития государства, в конечном счете, является развитие человека и общества. Но существует и обратная связь: защищая и укрепляя государство, граждане обеспечивают собственную безопасность, ибо их может защитить только сильное государство. Государство, не способное защитить даже само себя, не в состоянии обеспечить безопасность собственных граждан. Граждане, надежно защищенные благодаря его усилиям, способны должным образом обеспечить и безопасность своего публично-правового союза, именуемого государством.

Памятуя о том, что в генетической основе необходимости защиты государства и личности (публично-правового союза и гражданского общества) лежат так называемые «публичные» и «частные» преступления, можно констатировать, что отмеченная сбалансированность означает оптимальное соотношение частных и публичных начал единого уголовного права. И все же сознательное отступление от ранее сложившейся иерархии ценностей, обеспечившее выдвижение на первый план безопасности личности и отведение более «скромного» места вопросам безопасности государства, не оставляет сомнений в том, что очередность разделов Особенной части придает линейной схеме характер рейтинговой шкалы.

Расположение глав внутри разделов также отражает иерархическую ценность объектов посягательства. В частности, в разделе, посвященном преступлениям против личности, на первом месте стоят посягательства на такую основополагающую ценность, как жизнь, и лишь затем – на здоровье, личную свободу, честь и достоинство, ибо совершенно очевидно, что, не обеспечив неприкосновенность жизни, бессмысленно говорить о других ценностях, являющихся таковыми только для живого человека. Точно так же раздел, посвященный экономическим преступлениям, открывают посягательства на собственность, поскольку, не обеспечив сохранность собственности, бесполезно рассуждать о гарантиях экономической деятельности.

Сообразно критерию, положенному в основу систематизации Особенной части, – важности охраняемого объекта – структурируются и соответствующие подгруппы преступлений в рамках ее глав. Например, подобно тому, как в гражданском праве классификация вещных прав в зависимости от полноты их содержания начинается с самого объемного, каковым является право собственности, предоставляющее управомоченному лицу максимально возможное господство над вещью, в уголовном праве основным видом имущественных преступлений являются хищения, посягающие именно на право собственности. Существование же других видов имущественных преступлений основано на юридико-техническом приеме расчленения права собственности, выделения из него тех или иных правомочий и поставления их под специальную защиту уголовного закона.[12]

Ранжирование статей внутри указанных подгрупп подчинено тому же критерию иерархии ценностей. Так, глава о преступлениях против жизни открывается статьей об убийстве, а глава о преступлениях против собственности начинает изложение способов обогащения за счет чужого имущества, не связанных с его хищением, с наиболее опасной формы посягательства – вымогательства. Не столь очевиден этот критерий только в ряду хищений, открывающемся отнюдь не самой опасной формой хищения – кражей, но и здесь он присутствует.

На деле расположение статей о хищениях подчинено той же логике последовательного «восхождения» составов от простого ко все более квалифицированным, которая наблюдается и в других главах. Ведь кражу, грабеж и другие названные в российском УК формы посягательств в известном смысле можно считать разными способами совершения одного и того же преступления – хищения. И если бы в нашем законодательстве это преступление не было «растащено» по указанным рубрикам, а рассматривалось как нечто единое и называлось соответственно хищением, то естественным было бы начать его изложение в ч. 1 одноименной статьи с «простого» хищения, а затем перейти к хищению с обманом, насилием, применением оружия и т. д. Разве не так обстоит дело с изложением прочих составов? Так что в «чувстве ритма» российскому законодателю все же не откажешь.[13]

В целом такую размеренность разделов, глав и отдельных статей УК можно обозначить понятием линеарность, которое, выражая последовательность преступлений различной опасности, акцентирует их вредоносную сторону, что проявляется в определенной ритмической организации. Задаваемая таким образом согласованность элементов в законотворческом произведении служит средством создания его композиции. Таким образом, внутренняя организация УК, основанная на более или менее равномерном чередовании одножанровых составов и смене разножанровых групп этих составов, создает ту ритмическую, интонационную основу, которая рождает гармонию, приятную для профессионального «правового слуха».

§ 4. Система курса Особенной части

При разработке структуры настоящего учебника авторы исходили из системы действующего УК. Вместе с тем система учебного курса должна быть построена и с учетом методических требований, предъявляемых к изучению уголовного права, в связи чем, отражая в основном систему действующего законодательства, система курса несколько отличается от нее. Эти отличия таковы.