Золотой ларец. Повесть рыбака Маруфа - Илья Стефанов

Рассказ о ссоре с женой

VIII, 366—367

Господь великий да испортит ей жизнь!

Ведьмой прозвали её,         жену мою Фатиму.Она хранила в себе         грехов и пороков тьму.Ругались мы каждый день,         ругались мы каждый час,И проклинала меня         смутьянка тысячу раз.А я страшился её,         боялся её вреда.Страшился за честь свою,         горел за неё от стыда.

С утра я к реке уходил.         Рыбачить – занятье моё.И то, что за рыб выручал,         я тратил всё на неё.А в день, когда рыба не шла,         беги хоть из дому прочь:Она вымещала зло         на теле моём в ту же ночь.А ночь та была черней         страницы её грехов,И я с нетерпеньем ждал         глас утра – крик петухов.Я много дней близ жены         в сквернейших муках провёл.О, если бы яд мне взять         да отравить её!

Однажды, ссорясь с женой,         страдал я, не спал всю ночь.А только забрезжил рассвет,         сказала мне ведьмина дочь:«Маруф, я давно уже ем         одну пустую еду!..Сегодня ты мне принесёшь         лепёшку в пчелином меду!»А я ей сказал: «Клянусь,         мне нечем платить за неё.Но, может, премудрый Бог         облегчит дело моё!»«Не знаю, – сказала она, —         облегчит Он или нет,Но без лепёшки в меду         не приходи ко мне!Ты быстро вспомнишь, Маруф,         каким ты в ту ночку стал,Когда женился на мне         и в руки мои попал!»

Я тихо оставил дом,         меж вздохов шепча: «О мой Бог!»И поспешил к реке,         взметая песок дорог.Рыбачил я час, другой,         бросал и вытягивал сеть,И, ничего не поймав,         решил отдохнуть, посидеть.Потом я прилёг на песок,         издав тяжкий вздох ли стон.И вот уже крепко сплю         и вижу ужасный сон.

Продолжение после рассказа об ифрите

Рассказ об ифрите

I, 37—42

Измотанный зряшным трудом,Тяну я со злостью сетьИ громко в сердцах кричу,И Бога зову, и смерть:«Так сотворил Творец!Всегда будет мир таков:Одним суждено ловить,Другим – поедать улов.О смерть, посети меня!Поистине жизнь скверна,Коль добрых она гнетёт,А подлых возносит она.

Сколько раз в сетях лишь палки да трава!Тьфу всей жизни (если будет такова)!Только – стоп!Кувшин тяжёлый сети рвёт!Нет! Добыча эта в море не уйдёт!Он заполнен, видно, златом, не свинцом.Ах, каков я нынче! просто молодцом!»Вынув нож, я быстро пробку раскрошил,И потряс кувшин, и боком положил,Но оттуда ничего не вышло вон,Что немного б возместило мой урон.

И вдруг из кувшина дымСтал изливаться струёй,Пополз по лицу земли,Поднялся смерчем-змеёй.Я вижу в нём отблеск огня,В дыму будто что-то горит.Затем, как грома раскат,И вместо дыма – ифрит!

Ноги как мачты,Руки как вилы,Голова – котёл!Глаза словно лампы,Ноздри как трубы,И дым из них шёл!Рот как пещера,Зубы как камни,И страшен их щёлк!

От мрачных предчувствий меняСковало, бросило в пот,Мелко зубами стучалМой онемевший рот.Ифрит посмотрел на меня,Всклокоченный, дикий, злой,И загремел-загуделГолос его надо мной:

«Готовься умереть, рыбак,У тебя совсем мало времени:Я тебя сейчас, червяк,Щелчком по темени!Тебе хочется бежать без оглядки?Но, когда душа в носу, трудно показать пятки!Я провёл в море тысячу лет,А до этого был слугой Сулеймана8.Он, великий, знал власти секрет,Я пред ним был послушней барана!Но я трижды срывался, и вот – кувшин!(Сулейман видом прост был, но властью – джинн!)И тогда я сказал (ибо духом ослаб)Что спасителю буду служить как раб!

И проходили сотни лет надо мной,Но запаздывало освобожденье.В сильном гневе-отчаяньи, злойЯ изменил решенье.И недавно, сто лет назад,(Ты решенью будешь не рад!)Я сказал: Чем я дольше подобен нулю,Тем меньше к спасителю снисхождения.Я господина-спасителя раздавлю,Достигнув полного освобождения!Мне решиться на это не трудно:Несправедливость есть в каждом подспудно.Её проявляет полный силы,Её скрывает слабый, трусливый».

Поджилками я задрожал,Прослушав ифрита бред.И, руки воздев к небесам,Я закричал в ответ:«Ифрит, не губи меня!Господь даст власть над тобойТому, кто погубит тебя!Поплатишься ты головой!Ведь всякий злодей с другимВскоре вступает в спор.А над десницей любойТворец наш свою простёр!Как мог я спасти тебяРаньше на сотню лет?В то время рыбачил здесьНе я, а мой пра-пра-дед!»Ифрит загремел: «Пра-пра-…Рыбачил здесь как раз!?Сейчас я ему отомщуЗа то, что меня он не спас!»Он поднял ногу, и вот —Грозит мне его пята.Вой-крик исказил мой рот,И – кончилась сна маята!

В себя приходила душа.Теплела слеза в глазах.И радость жить и дышатьВо мне заменяла страх.С усмешкой я размышлял:Чуть-чуть затянись мой сон,И я испытал бы тотчасВ жизни последний урон!Я вновь присел на песок,Жизнь и судьбу кляня,О горе! Даже во снеНапасти терзают меня!

Рассказ о ссоре с женой (2)

Проснувшись, я долго сидел,         всю жизнь, явь и сны, кляня.И вдруг, как огнём обожгло, —         жена ждёт с уловом меня!Схватив, стал я сеть бросать.         Трудился в поту целый день,Но ничего не поймал!         (Не в счёт ведь рогатый пень).Меж тем закончился день,         и я поплёлся домой.Жёг-угнетал меня         ужас перед женой.Добыча ко мне не пришла         стечением тайных судеб.Мне не за что было купить         даже насущный хлеб.

Смущённый делами дня,         по рынку я шёл, и вдругЗнакомый торговец кричит:         «Чем ты расстроен, Маруф?»О всех событиях дня         я рассказал ему —Про рыбу, ужасный сон         и про свою Фатиму.Он засмеялся в ответ:         «С тобой не будет беды!Я в долг дам лепёшку тебе         и дам на ужин еды.Только, Маруф, у меня         пчелиный кончился мёд.Но есть тростниковый. На вкус         он за пчелиный сойдёт!»И дал тот торговец сыр,         мёд и лепёшку мне,И, подбодрив, он сказал:         «Ступай к своей жене.А будешь мне должен ты         пятнадцать полушек за всё.А эту полушку возьми,         на баню истратишь её.И будет отсрочка тебе         день, два или несколько дней —Я знаю, удачи редки         в работе нелёгкой твоей».

И я как мог горячо         торговца благодарил.С залеченным сердцем я шёл         и повторял-говорил:«Слава Тебе, Господь!         Великодушен Ты,Коль наделяешь нас,         бывает, и сверх мечты!»

И вот я пришёл домой,         а на пороге – жена.«Принёс ты лепёшку мне?»         Подав, я сказал ей: «На!»Фатима лепёшку взяла,         тут же сунула в ротИ закричала тотчас:         «Но здесь тростниковый мёд!Я же сказала тебе,         пчелиного мёда хочу!Ну, ты дождёшься, Маруф,         за всё я тебе отплачу!»Чувствую, сердце в огне,         но я спокойно сказал:«Эту лепёшку мне         в долг мой товарищ дал!»Тут как взгневится она!         «Глупейший из подлецов!»И вдруг, лепёшку схватив,         швырнула мне прямо в лицо.И продолжала, крича:         «Иди другую добудь!»Затем, взбесившись совсем,         схватила меня за грудь.И я ощутил на себе         всю тяжесть её кулаков.Она раскровила мне         губы о твердь зубов.И у меня изо рта         кровь по груди потекла.Тут понял я: в доме моём         кончились жизни дела.В сильный гнев я пришёл,         сжалась в кулак рука…Я, кажется, стукнул жену…         по голове… слегка.

Затем я покинул дом.         Бежать мне хотелось прочь!Я вышел за город, хотя         уже наступала ночь.Пусть ночь! Я домой не вернусь.         Мосты к нему сожжены.Отныне, увы! у меня         ни дома нет, ни жены.А сердце теснилось в груди,         и слёзы текли из-под век.О господи! Есть ли где         несчастней меня человек?

В развалинах старых домов,         вздремнув, переждал я тьму,А утром дальше пошёл,         с тех пор я не видел Фатиму.С тех пор моим домом был         полей и пустынь простор.И стал я большим знатоком         слов ветра и говора гор.Ходил я, бродил по земле,         и разных видел людей,Я много узнал про жизнь         бродяг, купцов и царей.И если рассказы мои         собрать, записать и сшить,Они назиданиями         людям могли бы служить.

Рассказ о жене ифрита