Ночной гость - Хизер Гуденкауф

Уайли проехала еще несколько миль и замедлила ход, еле успев обогнуть ореховое дерево, необъяснимым образом выросшее прямо на пересечении двух гравийных дорожек и нависающее над мостиком на рамных опорах, перекинутым поперек замерзшего ручья.

Еще пара сотен ярдов от моста по длинной узкой дорожке, окаймленной сугробами высотой в человеческий рост, – и она добралась до дома. Миновав аллею высоких сосен, защищающих дом от ветра, Уайли подкатила к видавшему виды красному хлеву с плотной шапкой снега на крыше. Не спеша вылезла из «форда» и распахнула широкие деревянные двери хлева, который использовала в качестве гаража, въехала внутрь, выключила зажигание и сунула ключи в карман, после чего закрыла двери за собой и оглянулась на простиравшиеся вокруг дали.

Слышен был только звук усиливавшегося ветра. Уайли осталась одна. Вокруг на много миль не было ни души. Именно этого ей и хотелось.

С неба посыпалась ледяная крупа. Начиналась снежная буря.

Уайли сунула в карман разбитый телефон и направилась к дому.

Зайдя внутрь, она заперла заднюю дверь, скинула сапоги и сунула ноги в мокасины на шерстяной подкладке. Потом ринулась к кухонным шкафчикам в поисках пачки риса, чтобы высушить телефон. Но крупы не нашлось. Придется чинить телефон или покупать новый. Уайли повесила зимнюю куртку на вешалку в прихожей, но шапку не сняла.

Дому уже исполнилось сто лет, и он скрипел и капризничал, как старик. Печка пыхтела изо всех сил, но не могла справиться с холодным воздухом, проникающим сквозь оконные рамы и дверные щели. Уайли собиралась остаться всего на неделю, самое большее, на две, но чем дольше она жила здесь, тем труднее было уехать.

Сначала она винила в этом бывшего мужа и колючие стычки с Сетом. Она невероятно устала от ссор с ними обоими. Ей нужно было сконцентрироваться и закончить книгу.

Поэтому она сделала пару звонков и выяснила, что деревенский дом на затерянной в глуши ферме, где двадцать лет назад произошло жестокое преступление, сейчас пустует. Уайли решила на него посмотреть. В доме имелись только самые основные удобства: электричество и вода. Ни вайфая, ни телевизора, ни сына-подростка, который напоминал бы ей о том, какая она плохая мать. Полторы тысячи миль до всего, что могло ее отвлечь от работы. Теперь, когда она разбила мобильный, единственной связью с внешним миром стал проводной телефон. Никакого доступа в интернет, никаких мессенджеров или «Фейстайма».

Она работала сейчас над своей четвертой книгой о реальном преступлении, и раньше ей тоже приходилось путешествовать с целью сбора информации. Но она ни разу не уезжала из дома так надолго. Чем дольше Уайли жила в Бёрдене, тем яснее осознавала, что здесь ее держит что-то еще, иначе она уже давно закончила бы книгу и вернулась к себе.

Ее пес Тас, престарелая енотовая гончая нечистых кровей, лениво взглянул на нее, не вставая с лежанки возле батареи. Уайли не обратила на него внимания. Тас зевнул, опустил длинную морду на лапы и закрыл глаза.

До заката оставалось три часа, но из-за бури окна затянуло серой пеленой. Уайли прошлась по дому, зажигая свет. Потом принесла из прихожей остатки наколотых дров, положила возле камина и разожгла огонь. Она надеялась, что угли продержатся до утра. Ей не улыбалась мысль, что придется выходить из дома в хлев, чтобы принести еще дров.

Снаружи буря всё набирала силу, хлестала в окна и покрывала голые ветви деревьев ледяной глазурью. Это могло бы показаться красивым, но Уайли слишком устала от зимы. Увы, сурок видел свою тень[2], вскоре ожидалось еще больше снега, и весна казалась совсем далекой перспективой.

Уайли начала свой обычный обход, как и каждый вечер в последние шесть недель. Прошлась по дому, дважды проверив, что все двери и окна заперты, затем закрыла ставни. Может, Уайли и предпочитала жить одна, посвятив свои дни описанию ужасных преступлений, но она не любила темноту и то, что могло скрываться в ней после заката. Уайли выдвинула ящик прикроватной тумбочки и убедилась, что девятимиллиметровый пистолет лежит на своем месте.

Она быстро приняла душ, чтобы успеть вымыться, пока горячая вода не превратилась в едва теплую, и высушила волосы полотенцем. Затем натянула плотное нижнее белье, шерстяные носки, джинсы и свитер и вернулась в кухню.

Там Уайли налила себе бокал вина и села на диван. Тас попытался взгромоздиться рядом.

– Место, – рассеянно скомандовала она, и пес вернулся на лежанку у батареи.

Уайли подумывала позвонить по домашнему телефону Сету, но опасалась, что бывший муж окажется рядом и настоит на разговоре с ней. Она уже не раз слышала все его аргументы.

Их беседы неизменно перерастали в обмен колкостями и обвинениями.

– Приезжай домой. Ты ведешь себя неразумно, – заявил ее бывший во время последнего телефонного разговора. – Тебе нужна помощь, Уайли.

Она почувствовала тогда, как в груди у нее что-то надломилось. Всего лишь крошечная трещинка, но ее хватило, чтобы понять: разговор пора прекращать. И с сыном она тоже не общалась уже больше недели.

Уайли отнесла стакан наверх и села за письменный стол в комнате, которая служила ей кабинетом. Тас последовал за хозяйкой и лег возле окна. Комната была самой маленькой в доме, стеновые панели украшали пожелтевшие наклейки бейсбольной лиги. Письменный стол стоял у стены и был развернут наружу, так что за работой Уайли видела окно и дверь.

Рукопись, распечатанная неделей раньше в библиотеке в Алгоне, лежала стопкой возле компьютера для финальной вычитки. Но Уайли мешкала, не спеша завершать проект.

Она провела больше года, изучая фотографии с места преступления, читая газетные статьи и официальные репортажи. Встречалась со свидетелями и важными для расследования фигурами, включая бывшего шерифа и его сотрудников. Даже добралась до главного детектива Департамента криминальных расследований штата Айова. Все вели себя на удивление откровенно и посвятили Уайли в малоизвестные детали дела.

Не удалось пообщаться только с членами семей жертв. Одни уже умерли, а другие отказались наотрез, и она их не винила. С тех пор Уайли провела бессчетное количество часов за компьютером, пальцы ее летали по клавиатуре. И теперь книга была завершена. Даже имела концовку, хоть и весьма скромную: убийцу вычислили, но перед судом он не предстал.

У Уайли оставалось много вопросов, не нашедших ответа, но пришло время завершить работу. Надо перечитать текст, внести последние правки и отослать редактору.

Уайли в растерянности катала по столу красную ручку. Потом поднялась, потягиваясь, и спустилась на кухню, где поставила на столешницу пустой бокал. Руки ныли от холода, но она решила не увеличивать подачу тепла, а вместо этого налила в чайник воды и поставила на плиту. Пока вода закипала, Уайли вытянула руки, держа ладони поближе к конфорке.

Снаружи траурно завывал и рыдал ветер, а через несколько минут к нему присоединился со своим урчанием чайник. Уайли отнесла чашку чая наверх и снова села за рабочий стол. Потом отодвинула в сторону рукопись, и мысли ее обратились к следующему проекту, которым она займется.

Недостатка в зверских преступлениях не наблюдалось. Выбор у Уайли был огромный. Многие авторы, описывающие реальные преступления, опирались при поиске темы на количество газетных заголовков и интерес аудитории к произошедшему. Но только не Уайли. Ее в первую очередь интересовало место преступления. Там случившееся проникало в вены и уже не отпускало ее.