Мифические создания - Игорь Николаевич Крончуков

class="p1">Обожать вкусовыми рецепторами,

Окунуть себя листьями,

Оградить от себя антисептиком,

Дышать свежим, не загазованным

И другим оставить добрые,

Не быть парализованными,

Делиться Адаму ребрами,

Всё отдать, исчерпав себя,

Для других, не жалея силы,

Оставив свое «я»,

Не зря на свет были.

Значимость и происхождение,

Смысл жизни свой подытожить

Иметь малое стремление,

Мотивацию, чтоб умножить.

И вот поздняя осень пришла,

Морозами не сжалится,

И сгорел костер осенний дотла,

Но они совсем не печалятся,

Для них эта зима пройдет,

Словно одна ночь в разлуке,

Так незаметно совсем вот

И встретятся снова други,

Сколько раз они обернутся,

Когда вокзал разлук протрубит

Тоски и радости разрастутся,

На ветвях, где зима уж гудит

И поцелуем друг друга осыпав,

Сжимая крепко ладошки,

Вздыхая от увиденных изгибов

Льстятся, как кошки,

И расставание, будто навек,

Но зная, что уже завтра

Исполнит весна саундтрек,

Тронется молний и гроз состав-то

И вновь, и веселья, и пляски

В лесной чаще покоя не дадут

И жизнь, как в сказке,

Прозой со стихами обволокут,

И рука ручку отпускать не хочет,

Приклеили клеем зыбучим,

И взгляд всё волочит

Зима разлука, как быть таким невезучим.

Флирт из красивых фраз,

Выше, чем их ростик,

О, эти искры из ее глаз

‒ В этом году у тебя вырос хвостик.

2

Потрясающе, как мир невероятен

Удивляет со всех сторон

Не считая, что за небосклоном белых пятен

Богатство из века в век, испокон

Всё, что было важным ‒ теперь паутина

Остался лишь один фреон,

Как таяла последняя льдина,

Пусть покоится мертвым сном,

Как нужда в переменах,

Как стремительно к переполненному сосуду,

Как скорость крови в венах

150 миллиметров в секунду

И стремительно время, как прежде весна

Запахи упоительные чары

Тянет на воздух, горят глаза,

То ли еще будет, разгары

Пробудилась жизнь, очи открыла

И зашептала, и заговорила

Первым дождем омыла

Грозою и молнией накормила,

Напоила росою первой

На девственных листах,

Служа правдой и верой

И всё на своих местах,

И вот они вновь бегут

Друг другу навстречу,

Даже если впереди много зноя и вьюг,

И скорее и быстротечно,

И вновь в классике на тропках

Не устали от игр в ладошки,

Устраивали под деревьями раскопки,

Бесстыжие бросали камушки в летающих лягушек,

Рвали цветки, чтоб звенели колокольчики,

Радостью своей окупит,

Снимали с себя создания все чехольчики

И рвать лепестки ромашки «любит, не любит»,

А в небе яркие огни,

Лежит она у него на плечике

̶ Звезда упала, ты взгляни,

Мимо пути Млечного,

Там, где планеты брошены,

Когда-то на них цветы росли,

Стремились только к хорошему,

А теперь-то что, ‒ увы,

В одиночестве и холоде мчатся

По своей неприкаянной оси,

Ожидая того, чтобы снова начаться,

В поисках другой судьбы

И бросил и создатель,

Как живет с недоконченными просьбами,

С потерями огромными, с садик

Бывшая планета Го́спода,

Сочиняя кратеры от комет упавших,

Быть, может она ждет,

Когда придет то самое страшное

И навсегда ее убьет,

На куски в пески,

Как в ожидании новой звезды,

Сменил и ее потоки,

Бьет космические токи

̶ О, да они всесильны

О, да они могучи,

Власти их невероятно обильны,

Вечны и живуче.

Познать их мог лишь он один

Наедине смог остаться,

Беседы вел он с ним

Вековые, всему отдаться,

Ведь, когда космонавт по ошибке

Оказался в космосе один навсегда,

Тогда Вселенная дарит вечную жизнь и напиться

Хватит испить сполна

И летает он, бороздит просторы,

Но не скучно ему нет,

Нет тоски, друзья метеоры

И спутников дороги комет,

Он узнает тайну жизни

И смысл Вселенной и ее пустоту,

Как быстры века человека и скорописны

В сравнении мы ничто, имея ввиду,

Многие за такие секреты

Отдали бы половину жизни своей

К старости не найти ответа

Из поколения «Посей»,

А когда кругозор расширен,

Тем, кто верит, так и будет сделано,

Если не сделать себе харакири,

То будут истязать вечно демоны

‒ Мало кто знает, что все ответы

Можно найти на планете нашей,

Не найти жаль такого билета

Не пером с чернилом, не гуашей,

Куда не добраться не вовек

Не люду, не божьей гадине,

Где живет сверхчеловек

Да в Марианской впадине.

Всех знаний космических,

Поведать о снах летаргических,

О смысле жизни человека и Вселенной,

Библиотек сотен и микросхемы,

Тайник секретов, кладезь мудрости,

Переписки межпланетные

Ни капли глупости, безрассудности

Не найти ключа к тем кабинетам ̶

На небе луна и запах ночи

То она, то он бормочет,

То песни запоют в унисон,

Не хотят встречать свой сон,

Так мало вечности им даровано

Все в них едино и поровну,

Щекочут друг другу за лапки

Прячут на деревьях тапки

То ущипнет милый там, где ущипнул,

Поцелует ее нежно,

Потом вообще развернул

И так сокровенно и брежно,

А она как куколка, не сопротивляется,

Поддается, а потом ‒ как укусит

Улыбается и не стесняется,

Не найти им там грусти

Ветры весенние и такие теплые,

Сверчки шуршать уж начали,

Намеренья у природы добрые,

Ветки приветливо качали,

Заигрывают светлячки огоньками

Сами придумали, сами в это поверили,

Соскучились тогда, еще под снегами

Летом лучше это проверили

̶ Смотрю на эту луну

И вспомнил я историю одну:

Вечер тона́ синего цвета обволокли

Остались дома детки одни

Старший братик, сестричка помладше

И совсем юнец, но в пору всё понимающий,

Не имея в те времена гаджет

Сказки страшные на ночь ожидающие,

Так наивно, по-детски,

Славящие ожидание Рождества и Нового года,

Одни в большом доме да дворецкий,

И тот спящий, не найти подхода,

И во время сказок на ночь, как обычно,

Камушки по стеклу стучали

Разбежались под одеялом комично,

Сколько прожили такого не видали,

Одни глаза из-под одеяла

С интересом и с испугом выглядывают,

Сделал вечер, повлиял,

Загадки сами разгадывают

И распахнется окно вмиг

В начале силуэт теней, возле стен,

Полуночный гость возник,

Ворвался герой их детства ‒ Питер Пэн,

А он светился цветами радуги

И совсем было не страшно

Шапка с пером, с одеждой мятой

И вел себя так важно

Рассказывал про мир чудес,

Откуда он к ним ворвался

Иллюзорен мир его весь

Волшебство показывал, не удержался.

Он счастлив по нему было видно,

А речей его на засыпку,

Но в лице было что-то ехидно

И слегка зловещая улыбка,

Рекламировал он свое логово

И весь остров, где жил,

Смотрели дети на него шоково,

Внимали мысли с кем он был,