Снег в середине июля - Ханна Бернард

— Разве ты не знаешь, что мне всегда нравилось чувство опасности.

— Знаю. Но мне-то нет.

— Малыш, ты, я вижу, до сих пор не полюбила приключения?

Проклятье! Разве он не заметил, что ей уже не двенадцать лет?!

— Я не ребенок. Кроме того, я давным-давно перестала гоняться за химерами.

Его бровь удивленно поползла вверх, разговор явно забавлял его.

— Неужели?

— Да, представь себе.

— Объяснилась со своими стариками?

— Да.

— Тебе с самого начала следовало это сделать.

— Мудрость приходит с годами, — с философским видом заметила она. — Ай! Перестань дергать мои волосы!

— Прости. Я только что увидел седой волос. Надеюсь, он у тебя один-единственный?

Девушка утвердительно кивнула головой.

— Да. Я хотела выдернуть его, но вспомнила суеверие мамы. Она всегда говорила, что если выдернуть один седой волос, на его месте появятся еще семь новых. Вот я и решила оставить его.

Эдди разразился громким смехом.

— Можешь воспользоваться краской для волос.

— Ни за что! Пусть живет своей жизнью.

— Ладно, хватит об этом. У тебя сегодня день рождения, малыш, почему бы тебе не провести его с горячим парнем где-нибудь за городом?

— У тебя тоже день рождения, — парировала Мария. — Ты уже подготовился?

— Твоя мать заверяла, что меня ждет ужин в компании самой красивой девушки в мире.

О, бог ты мой!

— Понятно. А она сказала тебе, что самая красивая девушка в мире уже давным-давно замужем?

Эдди удивленно вытаращил глаза.

— Ты вышла замуж?!

Мария хихикнула и наконец-то улизнула от него, усевшись на диван.

— Нет. Я не вышла замуж. Пока. Но моя мама замужем. Это ведь она пригласила тебя на ужин, правда?

Эдди присел рядом и хмуро посмотрел на нее.

— Плутовка! Ты заставила меня поволноваться.

— Дорогуша, у тебя нет для этого повода. Ты навсегда испортил мою репутацию. Помнишь, когда я перегрелась на солнышке, ты перебросил меня через плечо и понес в дом. Неужели ты думаешь, что после этого найдется хоть один порядочный мужчина, который захочет взять меня в жены? — Мария состроила недовольную гримасу и отвернулась.

Им давно пора переключиться на серьезный разговор двух взрослых людей. Больше никакого флирта! В принципе она ничего не имела против флирта. Но только не с Эдди, который одним своим взглядом мог заставить ее закипеть от желания.

И это не предвещало ничего хорошего. Пока еще не поздно, нужно сменить тему.

— Расскажи, как ты жил все это время? — начала Мария. — Где был?

Он закинул руки на спинку дивана и пожал плечами.

— Там и тут. Но все же больше там.

— Понимаю, — сухо отозвалась она. — Давно в городе?

— Почти неделю.

Мария невесело улыбнулась.

— Для тебя это большой срок.

— На этот раз мне придется задержаться подольше, — сообщил Эдди. — Я нужен своему племяннику. Если помнишь, он мой крестник.

Мария утвердительно кивнула головой. Красивому малышу в прошлом году поставили мало приятный диагноз — аутизм. Его мать Дженни только что начала водить его на лечебные курсы, на которые она возлагала большие надежды. Однако теперь ей приходилось много времени проводить дома рядом с сыном.

Да, Дженни и ее сын Самьюэль отчаянно нуждались в помощи, но возможность того, что Эдди наконец-то осядет на одном месте и станет образцовым дядей, казалась такой же невероятной, как если бы в середине июля вдруг пошел снег.

— Я сто лет не видела Дженни! — воскликнула Мария. — Раньше мы иногда перезванивались, но после того как она вышла замуж, я потеряла с ней связь. Мне очень стыдно. Обязательно позвоню ей на этой неделе.

— Лучше на следующей. Она с Самьюэлем уехала из города на семинар по новой лечебной программе.

— На следующей так на следующей, — согласилась Мария, утвердительно кивая головой. — Значит, ты проведешь здесь все лето?

Эдди пожал плечами.

— Там видно будет. Ну ладно, хватит обо мне. Давай лучше поговорим о тебе. Как ты жила все то время, что мы не виделись?

— Потрясающе. Мне нравится жизнь без приключений. После того как я отошла от слишком активного образа жизни родителей, все встало на свои места. А как твои родители? Давно их не видела.

— С ними все в порядке, — кивнул Эдди. — Они в Египте. И, похоже, совсем не торопятся возвращаться. — Он потрепал ее по плечу. — Но, кажется, мы говорили о тебе?

Мария нахмурилась.

— Что говорить обо мне? Разве ты еще не понял, что в моей жизни не происходит ничего интересного?

Эдди усмехнулся, словно она остроумно пошутила, а не просто констатировала факт.

— Твоя мама сообщила мне по секрету, что ты работаешь художницей и писательницей.

Мария едва не фыркнула. Наверняка Эдди переиначил слова матери. Она бросила суровый взгляд в сторону кухни, откуда доносились возбужденные голоса.

— Неужели она на самом деле сказала «работает»?

— Ну, не совсем так. Возможно, она выразилась несколько иначе.

— Ага, так я и думала. Но знаешь, это на самом деле работа. Пусть даже не слишком хорошо оплачиваемая. Тем не менее мне она нравится. Кроме того, я работаю на полную ставку в библиотеке.

— Ты занимаешься книгами для детей, верно?

— Да. Сначала я иллюстрировала книги других писателей, но теперь и сама пробую писать. Для разнообразия.

— Здорово!

— Ну, это совсем непохоже на прыжки с вертолета или восхождение на Эверест, но мне этого и не нужно. Мне нравится то, чем я занимаюсь.

Она уже встала в защитную стойку. Но почему? У нее для этого нет никаких причин. Нет ничего плохого в том, чтобы получать удовольствие от спокойной и размеренной жизни. Она едва ли не с самого рождения молила о тихом образе жизни, но ей так долго в этом отказывали. И сейчас нет причин извиняться за то, что она сделала свой выбор в пользу собственного сердца.

Но какая-то часть ее души по-прежнему отчаянно нуждалась в одобрении Эдди. Так было всегда. Его уважение трудно завоевать. Будучи маленькой девчонкой, она всячески старалась произвести впечатление на более взрослого друга. Но теперь все это в прошлом. У нее нет причин жаждать его одобрения. Ей оно больше не нужно.

— Над чем ты работаешь сейчас?

Откинув волосы назад, она хмуро посмотрела на кухню. Почему ее родители так долго не возвращаются?

— Тебе на самом деле это интересно?

— Конечно же, интересно.

Ей показалось, что Эдди произнес эту фразу таким тоном, словно делал ей одолжение. Тем не менее она постаралась расслабиться, твердя себе, что у нее нет причин обороняться от него.