Тринадцать гостей. Смерть белее снега (сборник) - Джозеф Джефферсон Фарджон

Уходя, лорд Эйвлинг добродушно размышлял: «Славный парень. Определенно из хорошей семьи. Интересный. В этот уик-энд молодежи будет немного. Следующим поездом приедет Балтин. Тому придется по нраву нежданный гость, очередной пример гостеприимства Эйвлингов. И дальше – вереница гостей. Понравится ли это Зене Уайлдинг? А Чейтерам? От них никуда не деться. Жаль только, что этот молодой человек окажется тринадцатым».

Но в просторном холле-приемной, залитом заходящим солнцем и озаряемом огнем огромного камина, где потрескивали целые бревна, царило не только гостеприимство, но и напряжение. В тени прятались неприятные тайны, все, с кем Джон успел познакомиться, выглядели озабоченными. Леди Эйвлинг, ненадолго покинувшей карточный стол в гостиной, чтобы проведать пострадавшего, не терпелось поскорее вернуться. Два гостя – один худой угловатый насмешник в черном бархатном пиджаке и широком галстуке художника, другой толстый седой коротышка, смахивавший на отменно нажившегося на свиных тушах мясника (как такой мог здесь очутиться, если не заработал ста тысяч каким-то неблаговидным ремеслом?), – проходя через холл, дружно насвистывали неприятную мелодию. Пожилая леди, которой надлежало регулярно прибегать к хирургической помощи, была прикована к постели и невесела. Миловидная горничная, поднимавшаяся по резной лестнице с подносом, пылала от смущения. Дворецкий последовал за ней, на полпути развернулся и исчез.

«Что-то тут не так, – подумал Джон. – В чем дело?»

Ему было любопытно, подтвердят ли возникшее у него ощущение двое новых гостей, входивших в холл. Это были мужчина и девушка в костюмах для верховой езды, запыленные и еще не отдышавшиеся после скачки. У девушки горели щеки; войдя, она машинально утерла лоб, словно на нее пахнуло нестерпимым жаром от пылающих в камине бревен. Она была худа и выглядела как мальчишка, ей шел темно-зеленый костюм, тем не менее у всякого не знакомого с ней человека появлялось желание увидеть ее в более женственном облачении. Странно, но суровая складка рта не портила ее – видимо, невозможно было поверить, что подобную красоту способно что-либо испортить.

Мужчина был крупным и хорошо сложенным, в нем угадывался профессиональный игрок в крикет, каким он и оказался.

– Половина пятого, – произнесла девушка, посмотрев на часы по пути к широкой лестнице.

– Будете пить чай в своей комнате? – спросил мужчина, остановившись, чтобы прикурить.

– Нет, я спущусь. Но сначала – ванна. Ко мне все прилипло.

Диванчик Джона стоял в углу, у стены, в тени. Солнце пряталось за дальний лес, что предвещало скорые сумерки, и слуга включил свет. Девушка, занесшая ногу на ступеньку лестницы, повернула голову и увидела Джона. Тому стало неудобно. Возникла мысль, что привычная жизнь в Брэгли-Корт имеет свои изъяны. Почему его не избавили от необходимости объясняться? Хотя трудно было ожидать, что кто-нибудь станет хлопотать над ним, не отлучаясь ни на минуту. Даже многочисленный персонал в доме лорда Эйвлинга не мог отвечать стандартам роскоши из путеводителя Кука. Выдержав любопытный взгляд девушки, Джон удовлетворил ее невысказанный интерес:

– Я оступился и повредил ногу. Лорд Эйвлинг был так добр, что временно приютил меня.

– Не повезло, – сказал мужчина. – Ехали верхом?

– Нет, всего лишь в поезде. Выскочил на ходу. Поезд попытался увезти мою ногу на следующую станцию.

Мужчина улыбнулся и протянул ему свой портсигар.

– Угощайтесь, – предложил он. – Мы курим повсюду. Подтвердите, Энн.

Девушка подошла и кивнула:

– Разумеется, у нас это в порядке вещей. Я – дочь лорда Эйвлинга. А это мистер Гарольд Тейверли.

– Большое спасибо! – оживился Джон. Его неловкость исчезла. – Какое полезное знакомство! Я Джон Фосс. В данный момент цель моей жизни сводится к тому, чтобы не быть досадной помехой. Прошу вас, не тяните с принятием ванны!

Энн засмеялась, побежала вверх по лестнице, но ее спутник не спешил.

– К вам одежда не прилипла? – осведомился Джон.

– Несколько минут ничего не решают, – ответил Тейверли. Голос у него был ясный, звучный, как ни старался он говорить негромко. Бывший мясной король выронил бы свиную тушу от его крика. – Могу я чем-нибудь помочь?

– Да, – ответил Джон неожиданно для самого себя. С этим человеком, по крайней мере, можно было общаться. – Мне бы хотелось что-то узнать о людях в доме. Без этого я чувствую себя болваном. Прямо как обезьяна в зоопарке!

– Представляю! – улыбнулся Тейверли. – Если только обезьяны способны на подобные переживания… – Он присел на табурет. – Полагаю, вы тут задержитесь?

– Высказывалось предложение выкатить меня на ночь в холл. Все здесь благородны.

– Холл? Это где у них… – Он замялся. – Что ж, составим список. Кого вы уже видели?

– Лорда Эйвлинга.

– Он – пятый барон. Надеется стать первым маркизом или графом. Консерватор. Полагаю, вам не хочется покончить с собой из-за политиков?

– Их приходится терпеть, но особого интереса они у меня не вызывают.

– Тем лучше, тогда вы сумеете избежать споров. Леди Эйвлинг вы уже видели? – Джон кивнул. – Она не должна вас тревожить. Во всем следует за мужем. Теперь – их дочь, с ней вы только что познакомились. Достопочтенная Энн. Обожает лошадей. Здесь любят охоту. И гольф. Частное поле. Энн выбивает двести очков.

– Она мне уже нравится, – признался Джон.

– Да, милая. – Тейверли помолчал и добавил: – Вы ей тоже понравились.

– Как вы скоры на выводы!

– Давайте закончим с семьей. Остался еще один человек.

– Сын?

– Увы, нет. Матушка леди Эйвлинг, миссис Моррис. Вы не единственный инвалид в доме. Но миссис Моррис не увидите – она не покидает своей комнаты.

В это время миссис Моррис, лежавшая двумя этажами выше, радовалась: ее почти отпустила боль, и мир сделался прекрасным.

– Чудесная старушка, – продолжил Тейверли. – Пример для подражания. Что ж, перейдем к гостям. Кого вы успели увидеть?

– Леди, которая привезла меня сюда.

– Крупная, полная? Очки вполлица?

– Господи, наоборот!

– Повергает в растерянность – правильное описание?

– Лучше не придумаешь, – согласился Джон, борясь с неловкостью.

– Тогда это Надин Леверидж. Я слышал, что она прибывает поездом в 15.28. Вы тоже на нем ехали? Это он чуть не порвал вас на части?

– Да. Она назвалась Леверидж.

– Наша привлекательная вдовушка! Впечатлительным людям лучше ей не попадаться. Она легко разбивает сердца.

– Звучит почти как совет.

– Если совет, то хороший, – заметил Тейверли. – Женщины подобного типа сулят мужчинам ад. Они мелят их волю в труху. Чего ради, хотелось бы мне знать?

– Вижу, вы ее не любите.

– Ошибаетесь, Фосс, я в ней души не чаю. Зачем женщине красота? Чтобы махнуть на нее рукой? Лучше я продолжу о себе: мне она нравится, ее муж тоже был симпатичен. Мы играли в крикет. Он говорил, что способен забыть про Надин в одном-единственном случае: когда поскальзывался в игре. Только тогда он обретал душевный покой. После трудных моментов в жизни Леверидж обязательно устраивал себе удаление с поля – даже когда мяч катился мимо столбика.

– Они ссорились?

– Да! И при этом были по уши влюблены друг в друга. Следующий муж Надин будет знать все, что необходимо. Вот вам гостья номер один. Кого еще видели?

– Вас.

– Суссекс. Средний уровень 41,66. О среднем уровне моей крикетной подачи говорить не будем. Лорд Эйвлинг любит устраивать шоу, и я его постоянный участник. – Тейверли усмехнулся, а потом нахмурился. – Гоните от себя неверное впечатление о нашем хозяине. Он молодец.

– У вас все хороши.

– Да, если как следует копнуть. Впрочем, в этот уик-энд вам понадобится вера в добро. Вы столкнетесь со странноватыми людьми…

– Вот те единственные, с кем я уже сталкивался, – сказал Джон, когда открывшаяся дверь пропустила в дом человека в бархатном пиджаке и бывшего торговца. Вместе с ними в дом ворвался сквозняк.

– Брр! – поежился бывший торговец, потирая руки. – Сейчас же закройте дверь!

– Лучше не признавайтесь, что мерзнете, – отозвался человек в бархатном пиджаке. – А то вам, чего доброго, сунут горячую грелку.

– Обожаю горячую грелку, и мне нет дела, известно ли об этом другим.

– Берегитесь, вы утратите уважение! Жизнь сама по себе горяча, ей подавай плохое кровообращение.

– Неужели? Между прочим, обращается не одна кровь! – Бывший торговец со смехом похлопал себя по карману. – Жизнь уважает вот это. Кстати, где ваша компания? – Он заметил, что они не одни. – А-а, Тейверли! Мы только что из мастерской. Там вызревает шедевр! Как наш пациент? Поправляетесь?

– Хорошо, благодарю, – ответил Джон. – Скоро перестану вас обременять.

– Рад слышать. То есть рад, что вам лучше! Вывихи – коварная штука. Однажды я сам заработал такой, играя в шашки. Ха-ха-ха! Поторопимся, Пратт, не то опоздаем на чай!