Путин и «Газпром» - Борис Немцов

Неудивительно, что финансовая отчетность«Газпрома» по международным стандартам за 2007 год показала парадоксальный результат: при росте выручки от продаж газа более чем на 8% прибыль от продаж снизилась на 11%! И это — на фоне уверенного роста цен продаж газа в 2007 г., в том числе на 22,5% — для российских потребителей, и в среднем на 25,2% — для стран СНГ.

Как можно при довольно быстром росте цен показать снижение прибыли от продаж? Менеджмент «Газпрома» не делает секрета из того, что причина — в росте расходов, основной статьей увеличения которых стала покупка нефти и газа у третьих лиц (расходы на их покупку выросли на 36%). Если в 2003 году затраты на покупные нефть и газ в целом по «Газпрому» составляли меньше миллиарда долларов, то в 2007 году — уже 15 миллиардов долларов, или более четверти от всех операционных расходов компании!

Подавляющую долю этих расходов составляют стремительно растущие затраты на покупку газа в Центральной Азии: 11,7 млрд. долл. в 2007 г. против 7,5 млрд. в 2006 г. и всего чуть более 1 млрд. в 2005 г.

В марте 2008 г. главы нефтегазовых компаний Казахстана, Узбекистана и Туркменистана объявили «Газпрому» о том, что с января 2009 года намерены перейти в расчетах с российским газовым монополистом на новые цены поставок газа, привязанные к европейским. Это означает, что закупочные цены могут достичь 250-300 долл. за 1000 кубометров. Расходы на закупку центральноазиатского газа, таким образом, возрастут до 17-21 млрд. долларов в год.

Есть и еще одна проблема, препятствующая наращиванию инвестиций в газодобычу: крайне низкая экономическая эффективность деятельности «Газпрома». Операционные издержки компании (без учета налогов) увеличились в сравнении с 2003 годом втрое: с 4,9 до 14,8 долл. на баррель.

Помимо роста затрат на покупной газ (о чем речь шла выше), главной статьей увеличения издержек является рост расходов на оплату труда. Они выросли с 3,7 млрд. долл. в 2003 г. до 9,7 млрд. в 2007 г., а в расчете на баррель добытого нефтяного эквивалента — с менее 1 доллара на баррель в 2003 г. до 2,5 доллара в 2007 г.

Численность персонала «Газпрома» неуклонно росла, увеличившись с 391 тыс. человек в 2003 г. до 445 тыс. в 2007 г.[5]

Для того, чтобы финансировать растущие аппетиты по скупке активов и растущие издержки, не хватало текущих доходов — в результате «Газпром» залез в колоссальную долговую яму. Долг компании, еще в конце 2000 года составлявший 13,5 млрд. долларов, по состоянию на конец 2007 г. достиг 61,6 млрд. долларов, или 66 % (две трети) от годовой выручки компании (тогда как для международных нефтегазовых компаний сегодня нормой является соотношение долга к годовой выручке на уровне не более 10-15 %).[6]

Огромные выплаты по долгу препятствуют инвестициям. Более того, существует риск, что в случае ухудшения экспортной ценовой конъюнктуры «Газпрому» придется сокращать инвестиции или даже оказаться банкротом.

Последствиями этого, скорее всего, будут ускоренный рост цен на газ для российских потребителей, усугубление кризиса в газодобыче, возможная растрата накопленных государством финансовых ресурсов на спасение «Газпрома» от банкротства.

Вот и получается, что ресурсы газа, находящиеся в земле, вроде бы «принадлежат народу», а в реальности решения о том, как распоряжаться ими, добывать или не добывать газ, принимает узкая группа лиц, приближенных к руководству страны.

Афёры с выводом активов из «Газпрома»

Вместо того, чтобы сосредоточивать усилия на главном направлении деятельности «Газпрома» — обеспечении надежности газоснабжения страны и развития газодобычи, Путин и назначенная им управленческая команда концентрировались на разного рода аферах и манипуляциях, результатом которых стала новая волна вывода активов и денежных средств из компании в пользу неких структур, близких к Путину и его друзьям.

Поначалу Путин весьма активно занимался возвратом в «Газпром» активов, выведенных из компании в сторонние структуры при Реме Вяхиреве — в том числе, собственных акций «Газпрома» и активов нефтегазохимической компании «Сибур».

Однако когда большинство активов было возвращено, эта тенденция сменилась на противоположную, и активы — в большинстве случаев те же самые, прежде возвращенные — стали вновь выводиться из «Газпрома». Перелом произошел после избрания Путина президентом на второй срок.

Причем если в конце 1990-х годов действия по выводу активов стали достоянием широкой общественности и подробно комментировались независимыми СМИ, то во время второго срока президентства Путина, в условиях полного подавления им свободы прессы, о «новой волне» вывода активов общественности известно мало. Деловая пресса, неподконтрольная Путину, писала об этом, однако тиражи ее слишком малы, а аудитория слишком специфична, чтобы эта информация получила широкую огласку. Российское ТВ о подобного рода делах по понятным причинам молчит.

Между тем, в результате цепочки странных коммерческих сделок, совершенных в годы, когда «Газпром» был подконтролен Путину, «Газпром» утратил активы, стоимость которых составляет десятки миллиардов долларов. Многие из этих активов перешли под контроль личных друзей второго президента России. Такие сделки продолжают совершаться: в частности, в апреле 2008 года было объявлено о стремительной продаже «Газпромом» нефтегазохимической компании «Сибур» некоему кипрскому оффшору по цене существенно ниже рыночной.

Потерянные в результате всех этих сомнительных сделок средства могли бы быть направлены на инвестиции в газодобычу и преодоление описанного выше кризиса газоснабжения в нашей стране. Но этого не было сделано.

Мы хотели бы, еще раз собрав воедино всю имеющуюся информацию о такого рода аферах, дать россиянам представление об общем масштабе вывода активов из «Газпрома» в период правления президента Путина, и о том, сколько средств могло бы быть сэкономлено и направлено на развитие газодобывающей промышленности России, если бы не все эти сомнительные сделки.

Манипуляции с акциями «Газпрома»

В начале 2000-х годов возврат под контроль «Газпрома» его акций, выведенных из-под контроля компании при Реме Вяхиреве, стал одним из шумных проектов Путина. В частности, широкий резонанс получила история по возврату 4,8% акций «Газпрома» у компании «Стройтрансгаз».

Однако после возврата собственных акций на баланс «Газпрома» они стали странным образом исчезать. Процесс этот был постепенным, но желающие могут проследить за его ходом через ежеквартальные финансовые отчеты «Газпрома» по международным стандартам (МСФО): в каждом из таких отчетов публикуются данные о количестве акций «Газпрома», находящихся на балансе его дочерних компаний.

Итак, по состоянию на 31 марта 2003 г., как следует из финансового отчета по МСФО за первый квартал 2003 г., под контролем «дочек» «Газпрома» находилось 17,4% его акций. По состоянию на 31 декабря 2007 г. — уже всего лишь 0,3 %. При этом в 2005 г. 10,7% акций было выкуплено принадлежащей государству компанией «Роснефтегаз».

Но 17,4 % – 10,7 % – 0,3 % = 6,4 %. Таким образом, начиная с 2003 года, 6,4 % акций куда-то пропали с баланса «Газпрома». Причем крупнейшее по масштабам исчезновение наблюдалось в течение 2007 года: если по состоянию на 1 января «дочки» «Газпрома» контролировали 3,4% акций компании, то к концу года — уже 0,3%.

Часть акций, по всей видимости, была исключена из отчетности в связи с прекращением учета показателей пенсионного фонда «Газфонд» (находящегося под управлением друга Путина Ковальчука) в консолидированной финансовой отчетности «Газпрома». «Газпром» также объясняет, что он периодически покупает и продает свои собственные акции на рынке.

Однако по итогам последних пяти лет, мало-помалу, крупный пакет акций «Газпрома» исчез с баланса его дочерних компаний. Куда? Точно неизвестно.

Почему это важно? Потому что 6,4% акций «Газпрома» — пакет акций, дающий право на реальное участие в управлении компанией. Рыночная стоимость этого пакета сегодня составляет порядка 20 млрд. долларов. Это второй по величине пакет после государственного пакета акций в «Газпроме», равный пакету, принадлежащему немецкой компании E.ON-Ruhrgas (6,4%). Размер дивидендов по такому пакету акций, исходя из уровня газпромовских дивидендов 2007 года, составляет свыше 170 млн. долларов в год, а исходя из уровня дивидендных выплат, принятого, например, в российских частных нефтяных компаниях — примерно 1,1–1,7 миллиарда долларов. Владелец такого пакета может рассчитывать на проведение своего кандидата в число 11 членов совета директоров «Газпрома»и непосредственно влиять на управленческие решения в компании.

Как такой пакет мог пропасть из-под прямого контроля государства — вообще непонятно. В 1998 году, например, государство продавало с аукциона всего 2,5% акций «Газпрома» — был организован абсолютно открытый аукцион, его подготовка и проведение активно освещались российским ТВ, на прозрачных торгах победил германский Ruhrgas. Сейчас с баланса дочерних компаний «Газпрома» пропал пакет существенно больший — и о судьбе его ничего не известно.