Kurohibi. Черные дни - Gabriel

Синдзи стал ощущать нарастающую злость. Возбуждение еще не прошло, так что в штанине еще различался напрягшийся член, и, наверное, это повлияло на ответный выпад Синдзи.

— Я?! — Аска натурально озверела. — Да ты меня схватил и не давал вырваться! Это была почти что попытка изнасилования!

— Кто бы говорил. Ты меня чуть не задушила.

— Потому что ты идиот! Я решила проявить немного сострадания, подарить тебе первый поцелуй с лучшей девушкой школы, а тебе хватает наглости дерзить мне?

Синдзи смотрел на нее исподлобья, смотрел, как качается ее грудь при каждом выкрике, как румянец все еще держится на ее щеках, как капельки пота стекают по ее шее, и ощущение гремучего яда заструилась по его венам.

— Можно подумать, это не был твой первый поцелуй, — ответил он на удивление твердым язвительным голосом.

— Т-Ты… что сказал?! Да кто ты такой? Неужели ты думаешь, что свой первый поцелуй я подарю такому хлюпику, как ты?! Естественно, у меня это не в первый раз!

— Значит, целуешься со всеми подряд?

Аска запнулась, заливаясь краской.

— Ах, ты ничтожество!!! Да как ты смеешь говорить мне такое!!! Кто тебе дал право, я спрашиваю?! Ты, хлюпик, неудачник, полный ноль, смеешь еще отчитывать меня?

Молчавший Синдзи мог видеть, как сквозь намокшую от пота майку Аски проступали ее маленькие алые соски.

— Ты, кретин! Да кому ты вообще нужен?! Разложил тут свою писюньку и думает, что на нее сейчас все прыгнут. Да всем наплевать на такого придурка, как ты.

Синдзи показалось, что у Аски снизу под шортами, прямо между ног, выделялось небольшое темное пятно влаги.

— Ты со своим стручком — самые последние неудачники на земле! Тебе никогда не овладеть женщиной, пусть ты останешься последним членоносцем на земле.

Синдзи не ощущал обиды. Точнее, конечно, слова Аски задевали его, тем более что по большей части они были правдой, но сейчас Синдзи неожиданно для самого себя знал что делать. Все очень просто — если что-то не получается, надо меняться, менять мир вокруг себя. Надо проявить хоть каплю решимости, и последние пять минут доказали, что он на это способен. И еще — надо поддаться своим чувствам. Если голова не способна принимать решительные действия, пусть эмоции управляют головой.

И Синдзи решился. Сейчас только два чувства горели в его душе — злой азарт и соблазн. Впервые в жизни он дал им свободу и теперь наслаждался той силой, что они ему подарили, такого он никогда не ощущал в себе, и это вызывало восторг.

— Аска… — со спокойствием удава произнес он, одарив ее милой теплой улыбкой. — Ты просто никогда не ощущала тех чувств, что ты даришь людям своими нападками.

— А? — Она опешила от неожиданности.

Синдзи сделал шаг вперед.

— Ты такая же, как я. Ты ничем не отличаешься от меня.

— С… с чего ты взял? — злость Аски вдруг поутихла, оставив место растерянности и опасливому недоумению.

— Мы с тобой целовались пять минут. Этого было достаточно. Да, разумеется, у меня это было в первый раз, как и у тебя, но именно поэтому мне так легко понять тебя.

Синдзи, не переставая дружески улыбаться, сделал еще шаг вперед. Замешкавшаяся Аска, справившись с растерянностью, попыталась навести на себя устрашающий вид:

— Не приближайся ко мне, урод! У нас нет ничего общего! И не будет!

— Нет, Аска-тян. У нас много общего.

— «Тян»?..

— Я помогу тебе это понять. Ты просто испытаешь то, что чувствовал я на протяжении всей моей бессмысленной жизни. Все те дни, что я жил во тьме. Теперь я поделюсь этим чувством с тобой, и ты освободишь свое истинное «я».

Плечи Аски затряслись мелкой дрожью, и, кажется, впервые в ее глазах мелькнул страх.

— Д-думкопф! — рявкнула она по-немецки, но от слуха Синдзи не смогла укрыться легкая запинка в ее речи, и это еще больше его возбудило.

Образ решительной и непробиваемой Аски рушился на его глазах, песчинка за песчинкой. И вовсе она была не такая страшная и недосягаемая, какой хотела выглядеть. Она была простым подростком, как и он, Синдзи, только взбалмошным и сумасбродным. И только он мог открыть ей глаза. Прямо сейчас.

Звякнула пряжка ремешка. Синдзи, не сводя учтивых глаз с Аски, стал медленно расстегивать ремень на брюках. И только сейчас в глазах Аски, устремленных на все еще выпирающий бугорок между ног Синдзи, вспыхнул ужас. Она издала протяжный испуганный писк, бесконтрольно набрав в легкие воздух, но ей понадобилась лишь доля секунды, чтобы прийти в себя. Тут же она стиснула зубки в гневном оскале, перевела полный ярости взгляд на Синдзи и сжала кулачки. И раньше один только этот вид напугал бы его до дрожи в коленях, но сейчас все поменялось. На этот раз правила игры диктовал он сам.

Аска сорвалась с места. Синдзи предполагал от нее такую реакцию, но распускать руки ни в коем случае не собирался. Даже не смотря на то, что Аска выделывала над ним, несмотря на ее агрессию и угрожающий взгляд, у него ни разу не возникало желания ударить ее. Это было как-то подло и низко, даже дико, и это ни коим образом не вписывалось в программу перевоспитания Аски — ударами ей ничего не доказать. Так что Синдзи, продолжая расстегивать пояс, просто сделал резкий шаг вбок, навстречу движению Аски. Он решил, что если она настолько напугана и взвинчена, что снесет его с дороги, то это уже будет ей хорошим уроком. В противном случае…

И к немалому изумлению Синдзи противный случай настал. Аска на всей скорости налетела на Синдзи, закрывшись руками, но толи скорости ей не хватило, толи она не рассчитала силу, как вдруг неловко впечаталась в корпус Синдзи и отлетела назад. Тот ожидал, что это будет удар, сравнимый с тараном локомотива, но получился какой-то хлипкий толчок, который едва пошатнул его, даже не сдвинув с места. Синдзи даже поверить не мог, что его сила настолько возросла, и вдруг понял, что это Аска едва может контролировать свои движения от волнения. Сколь бы гневные взгляды она не кидала в его сторону, она еле-еле стоит на ногах. Все же страх побеждал ее волю. И глядя на распластавшуюся на полу Аску, глядя, как рыжие волосы облепили ее как никогда симпатичное личико, Синдзи не смог удержать улыбку умиления. Та собрала последние