Трикстер - Дж. С. Андрижески

полуофициальное обращение. Однако в основном именно люди называют меня Фортенг в рамках моей человеческой работы-прикрытия на Сдерживание и Регулирование Видящих, также называемое СКАРБ.

Моё имя — Гулкуа… Но обычно меня называют Куэй.

Потенциальный ранг 8.

В данный момент действительный рабочий ранг — около 6,26.

Неплохо для видящего моего возраста.

Неплохо для любого видящего в любом возрасте. Один лишь мой потенциальный ранг относит меня к 4 % лучших работающих разведчиков.

Как я уже говорил, моя работа-прикрытие, то есть, работа в человеческом мире, происходит в СКАРБе, где я оперативный сотрудник третьего уровня.

В реальности я работаю на Организацию, подпольную сеть чрезвычайно натренированных видящих, посвятивших себя освобождению нашей возлюбленной расы Sarhacienne от человеческих отбросов, которые завоёвывали, пытали, избивали, насиловали и порабощали нас с самого Первого Контакта.

По этой причине, если кто-то узнает о моей истинной цели, меня будут считать террористом.

Мятежным видящим.

Если меня поймают и объявят таковым, то немедленно упекут в работный лагерь или правительственную лабораторию… или, в зависимости от того, кто из людей опознает меня, я могу оказаться в массовой могиле с пулей в башке.

Беспокоит ли меня как-то мысль о подобном конце?

Честно говоря… нет. Не беспокоит.

Это шпионаж, мои братья и сёстры.

Так события разворачиваются в реальном мире, для всех членов Организации.

В этом мире людей на три с лишним миллиарда больше, чем видящих. Они до сих пор владеют большинством ресурсов. Они до сих пор владеют большинством оружия, и некоторое из этого оружия сокрушительно эффективно. Если бы мы, видящие, организовали свою расу во время Первого Контакта, если бы мы ударили по ним с самого начала, эти преимущества не имели бы значения.

Но мы этого не сделали… и теперь они знают о нас.

Они знают, на что мы способны.

Теперь они имеют возможность защититься от наших способностей, и со временем лишь совершенствуют этот навык. У них также есть деньги и ресурсы, чтобы платить изменникам-видящим, помогающим им, а также чтобы разрабатывать технологии для более основательного нашего уничтожения и порабощения.

Это долгосрочная игра.

Это вам не детская настолка. Это трёхмерные шахматы.

Это стирание и перенаправление человеческой заразы изнутри.

Мой классификационный код в человеческом Секретариате: Альфа-19. Это означает, что я могу открыто путешествовать как видящий (формально как не-человек или НЧ) без ограничений, без сопровождения человека и даже без бумаг, подтверждающих владение. Мне даже не надо рабочее разрешение.

Я также могу носить оружие.

Регистрационные коды вроде моего на чёрном рынке стоят сотни тысяч долларов.

Я слышал, что видящих убивают за регистрационный код вроде моего, так что по возможности путешествую инкогнито, особенно если я один. Я также пересекаю границы под человеческим псевдонимом, если нет веской причины поступать иначе. На границах до сих пор хватает незарегистрированных засранцев, желающих украсть личность того или иного видящего.

Не все они работают на синдикаты организованной преступности.

Некоторые добровольно и законно работают на СКАРБ, ФБР, Мировой Суд и другие человеческие учреждения, имеющие лицензию на найм видящих.

Иными словами, некоторые из них — изменники и мудаки.

Текущее назначение: поддержка второго уровня, команда эвакуации Шесть-Два-Ноль-Четыре. Третий уровень, код нарушения 2900-129. Нарушение регистрационных кодов. Предположительно террорист.

Кодовое имя (тут начальство всегда придумывает милоту): Белый Кролик.

Это была не совсем плёвая работа, но я не думал, что она вызовет много беспокойства.

Вначале все мы думали, что быстренько метнёмся туда и обратно.

Максимум сорок восемь часов.

Само собой, это было до того, как Варлан, командир моего юнита, посвятил нас во всё дерьмо, окружавшее это задание.

Впервые получив детали, мы подумали, что это будет рутинная эвакуация — выследить и вернуть. Возможно, будет погоня, если ситуация накалится, но ничего такого, с чем мы не могли справиться. Особенно учитывая наш статус элитной команды оперативников и тот факт, что наша намеченная добыча только что сбежала из работного лагеря.

Пешком. Скорее всего, страдая от истощения. И наверняка получив травмы.

В лучшем случае добычу поддерживает отряд наёмников, и то при условии, что у семьи есть деньги.

Мы с подобным сталкивались минимум несколько раз в год. Многие такие «инциденты» были слишком мелкими, чтобы заслуживать упоминания.

Изначальный брифинг был коротко и по сути.

Доклад был типичным: произошло возможное вторжение в работный лагерь в «зоне беженцев» возле города Манаус в Бразилии. Предполагается, что в ходе были заполучены два ценных актива. Замешаны посторонние лица. У них есть фора длиной в одни сутки. Ожидать вмешательства армии.

Однако получив предварительную информацию, я начал пересматривать свои изначальные подозрения.

Сразу же сложилось впечатление, что злоумышленники обладали кое-какими навыками.

Они уже ухитрились вытащить нужных пленников живыми, провести через меры безопасности на внешнем периметре лагеря… а это непросто в таком крупном и тщательно охраняемом учреждении.

Раз они провернули такое, не потеряв ни одного видящего и не спалившись на распознавании лиц, не поджарив освобождаемых пленников на сетке периметра и не будучи подстреленными охранниками… они наверняка проворачивали подобное и раньше.

Так что не совсем новички.

Обычно в таких случаях мы имели дело с новичками: членами семей, супругами, девушками, парнями… видящими, которые не рассуждали ясно из-за световой связи с тем, кто оказался в лагере.

Начальство в таких случаях обычно действовало мягко.

Они всё равно посылали предельно ясное предупреждение, но тут не было ничего личного.

Видящие и в лучшие времена бывали эмоционально нестабильными. А когда в деле замешаны сильные световые связи, когда упомянутый видящий считал, что его близкому может грозить реальная физическая опасность, то он практически слетал с катушек.

Оперативники Организации это понимали. И даже сочувствовали.

Но да, они всё равно не могли допускать такое поведение.

Но профессиональное нападение на лагерь — это другая история.

Тот факт, что они уже проскочили вторичные Барьерные конструкции и не понесли жертв, говорил нам, что всё может принять интересный оборот.

Уже делались ставки на соотношение убитых и пойманных в плен, а также на длительность работ по обнаружению и захвату. Одно из предположений прогнозировало нам операцию минимум на шесть дней, так что я знал, что некоторые люди из моего юнита были впечатлены Барьерными сигнатурами из предварительных отчётов не меньше, чем я.

Но я чертовски надеялся, что парень, сделавший такую ставку, не выиграет пари.

Шесть дней в этой влажной, кишащей насекомыми и змеями трясине будут отстойными… даже если придётся охотиться на интересные мишени с не самыми посредственными навыками.

Я поставил свои деньги максимум на три дня и надеялся, что это не принятие желаемого