Крещение Литвы - Александр Навроцкий

В нем подозрений, я останусь.

Так ты согласна?

ПОЯТА:

Я… не знаю…

ЯВНУТ:

Решайся!

ПОЯТА:

Да!

ЯВНУТ:

Пойдешь?

ПОЯТА:

Пойду!

(входит Лиздейко)

ЛИЗДЕЙКО (к Явнуту):

Зачем ты здесь?

ЯВНУТ (целуя полу его платья):

Пришел спросить,

Владыко вещий, не пойдет ли

Сегодня в храм твоя Поята.

ЛИЗДЕЙКО (к Пояте):

Что ж, пойдешь?

ПОЯТА:

Пойду, отец!

Сегодня пятница.

ЛИЗДЕЙКО:

Ступай.

Теперь для нас к богам молитва

Нужней всего. Настало время,

Когда отступник веры предков,

Наш князь, не только сам решился

Стать христианином, но вздумал

И весь народ, вслед за собою,

Отдать во власть жрецам-пришельцам

Из края чуждого (к Явнуту). Ты слышал?

ЯВНУТ:

Слыхал, владыко.

ЛИЗДЕЙКО:

Явнут, ты

Достойный жрец! Хоть ты и молод,

Но в вере крепок, и к служенью

Всегда усерден, и в борьбе

С врагами веры на тебя

Я положусь во многом. Да,

Меня не наградили боги

Мужским потомством. Дочь — не сын…

Она чужда деяньям рода,

В котором выросла.

ПОЯТА (ласкаясь):

Отец!

ЛИЗДЕЙКО (лаская ее):

Не оскорбляйся. Я глубоко

Тебя люблю, но в это время

Ты не заменишь мне того,

Кому я мог бы передать

И власть мою, и все надежды,

И месть врагам, дерзнувшим нагло

Нам изменить. Я стар и болен,

Я долго не могу прожить;

Но я не сдамся до могилы,

Вступив в борьбу! И кто же будет

Моим преемником?

ПОЯТА:

Отец,

Не сокрушайся о грядущем:

Оно неведомо. Быть может,

Все выйдет к лучшему.

ЛИЗДЕЙКО:

Ребенок!

Не в силах даже ты понять

Мои слова. Вот Явнут, тот

Меня вполне поймет?

ЯВНУТ:

Владыко,

Я слишком молод и ничтожен,

Чтобы дерзнуть тебе ответить

На твой вопрос. Но верю я,

Что в этом деле одолеет

Лишь тот, кто прав.

ЛИЗДЕЙКО:

Ты воин веры,

Ты предан ей, и на тебя

Я возлагаю много, много

Надежды в поднятой борьбе.

Ты не изменишь, и тебя

Они не купят. Подойди

Ко мне, мой сын (обнимает его). Тебя в грядущем

Ждет славный путь. Когда настанет

Мой смертный час, то грозный посох,

Знак вещей власти, перейдет

В твою десницу.

ЯВНУТ:

О, Владыко!

Я недостоин и помыслить

Об этой власти! Я ничтожен,

Я сын рабыни...

ЛИЗДЕЙКО (перебивая):

Да, но будешь

Ты всех знатнее. Долго думал

Я о тебе, о вас обоих,

И убежден, что все замолкнет

Перед тобой, когда ты станешь

Пояты мужем (обнимает обоих). Да, друзья,

Смутились вы, но я решил —

И так исполнится (входит Бойвид).

БОЙВИД:

Владыко!

Сюда идет великий князь!

ЛИЗДЕЙКО:

К кому? Ко мне?

БОЙВИД:

К тебе, должно быть.

Впустить его?

ЛИЗДЕЙКО:

Впусти (Бойвид уходит). Ступайте,

Мои друзья (Поята и Явнут уходят). Чего он хочет?

Зачем пришел? О, боги, дайте

Мне вашу мощь, чтоб грозной речью

Его увлечь и возвратить

К богам Литвы!

ЯГЕЛЛО (входит):

Здоров ли ты

Мой старый друг?

ЛИЗДЕЙКО:

Здоров.

ЯГЕЛЛО:

Не видел

Тебя давно я, и пришел...

ЛИЗДЕЙКО:

Пришел... зачем?

ЯГЕЛЛО:

Чтобы поведать

Тебе о многом.

ЛИЗДЕЙКО:

Знаю все,

Что натворил ты, князь Литвы,

Потомок доблестнаго рода;

Ты изменил родным богам

И перешел к врагам.

ЯГЕЛЛО:

Напрасно

Ты называешь тех врагами,

Кого привез я. Не враги,

Они друзья нам. Их корона

Моею сделалась.

ЛИЗДЕЙКО:

К чему

Тебе нужна корона стала

Чужой земли? Довольно было

Носить свою. Не для нея,

Не для короны Польши вздумал

Ты совершить столь тяжкий грех.

Для чужеземки, для того лишь,

Чтоб овладеть ея красой,

Чтоб насладиться, как мальчишка,

Ея притворством, ты дерзнул

Попрать ногами веру предков

И изменить богам

ЯГЕЛЛО:

Не мог

Я получить корону Польши

Иным путем.

ЛИЗДЕЙКО (укоризненно):

Не мог?

ЯГЕЛЛО:

Конечно,

Не мог иначе. Иль тебе

Известен был легчайший способ,

Чтоб овладеть и королевой,

И королевством?

ЛИЗДЕЙКО:

Да, известен.

ЯГЕЛЛО:

Какой? Скажи?

ЛИЗДЕЙКО:

Спроси о том

Твой верный меч, да вспомни только

Отца и деда все деянья.

ЯГЕЛЛО:

Не мог я поступить иначе.

И то, что сделал, то теперь

Не изменю.

ЛИЗДЕЙКО:

А твой народ?

ЯГЕЛЛО:

Народ одной со мною веры

Быть должен.

ЛИЗДЕЙКО:

Ну, а если он

Тебя послушать не захочет?

ЯГЕЛЛО:

Заставлю силой! О тебе же...

ЛИЗДЕЙКО (перебивая):

Не безпокойся; знаешь сам,

Что ничего со мною силой

Тебе не сделать.

ЯГЕЛЛО:

Не хочу

Я принуждать тебя, но если...

ЛИЗДЕЙКО:

Довольно, князь! Я знаю сам,

Что должен делать; и конечно

Не у тебя просить совета

Кревейто будет! Кто давал

Отцу советы, тот от сына

Не примет их. Ступай домой!

Ведь по тебе давно, должно быть,

Скучает полька. Там, и с нею,

Молись богам ея, а здесь

Тебе не место!

ЯГЕЛЛО:

Что ж ты хочешь

С собою сделать?

ЛИЗДЕЙКО:

Погоди —

Увидишь сам.

ЯГЕЛЛО:

Но может быть...

ЛИЗДЕЙКО:

Ступай, отступник!

ЯГЕЛЛО:

Но, пожалуй,

Ты вздумаешь мутить народ,

Тогда...

ЛИЗДЕЙКО:

Ступай!

ЯГЕЛЛО:

Не заставляй

Меня вступать в вражду с тобою.

Я не желаю причинить

Тебе вреда, но если ты

Меня заставишь...

ЛИЗДЕЙКО:

Уходи!

Уж больший вред чем тот, который

Ты мне нанес, не причинишь

Ты ныне нам. Не безпокойся!

Народ не сделается жертвой

Раздора нашего.

ЯГЕЛЛО (хочет поцеловать руку Лиздейки, но, опомнившись, останавливается и с грустью):

Прощай!

Не осуждай меня...

ЛИЗДЕЙКО:

Зачем!

Когда ты сам, своей охотой,

Покинув веру, осудил

Себя на вечное безславье.

Ступай отсюда, христианин!

Здесь вам не место! Боги предков,

Родной Литвы владыки, ныне

Уж не твои, Ягелло, боги.

Ты продал их! но ты ведь смертен,

А боги вечны, и в грядущем

Они жестоко покарают

Тебя за все. А в царстве их

Я призову тебя к ответу,

Литовский князь, отступник веры

И Польшей купленный король! (Ягелло уходит).

ДЕЙСТВИЕ III.

Лесная поляна в Закрете, с правой стороны — развалины башни, обнесенныя оградой, в глубине — просека.

РОТЕНШТЕЙН (ходит нетерпеливо по поляне):

Как долго не идут они!

Придут-ли? Ну, а если Явнут

Вдруг выдал нас? Не может быть!

Ведь он не силой, добровольно

Стал христианином. А впрочем,

Честолюбивыя желанья,

Корысти жажда, или страх

Всегда легко овладевают

Людьми такими. Боже, если

Узнал старик о нашем бегстве

И принял меры! Ведь тогда —

Погибло все! Запрут голубку,

Замучают, и нет ни средств,

Ни сил, чтоб вырвать дорогую

Из злобных старческих когтей.

КОРЕЙВО (за оградой):

Вельможный князь, сдержать не в силах

Я ваших бешеных коней.

РОТЕНШТЕЙН:

Оставь! Не дергай их! Я сам

Их успокою. (уходит. Входят: Поята и Явнут, вслед за ними Тиргайто).

ПОЯТА (оглядываясь кругом):

Никого

Не вижу я! Ты не ошибся?

ЯВНУТ:

Я слышу ржание коней.

Он здесь! Сейчас его отыщем! (уходит в ограду).

ПОЯТА:

Отец, мой дорогой отец!

Что ныне станется с тобой

Когда ты, наконец, узнаешь,

На что решилась я? (прислушивается) Идет!

О милый, милый, разве в силах

Я отказать тебе теперь

В твоей существеннейшей просьбе,

Когда к тому же и мое

Она желанье разделяет. (Входит Ротенштейн).

Ты ждал меня? (обнимаются).

РОТЕНШТЕЙН:

Давно, голубка!

И думал уж, что, может быть,

Нас выдал Явнут, и погибло

Все наше счастье.

ПОЯТА:

Не могла

Придти я раньше; знаешь, милый,

Что я могла уйти из дома,

Лишь под предлогом совершить

Молитву в храме Перунаса;

А ведь подобныя молитвы

Нельзя иначе совершать,

Как только на закате солнца.

РОТЕНШТЕЙН:

Пора в дорогу! Все готово!

Я лучших отобрал коней!

Пойдем, голубка! Нам теперь

Необходимо удалиться

Скорей от Вильны. Наступает

Сырая ночь, встает туман,

Дороги здесь мне незнакомы,

Мы можем сбиться...

ПОЯТА:

Погоди

Хотя еще немного, милый!

РОТЕНШТЕЙН:

Нельзя, нельзя!

<...>

ДЕЙСТВИЕ IV.

Комната в жилище Лиздейко.

БОЙВИД:

Беда, какой и не бывало!

Пропали мы! О срам, о ужас!

Верховного владыки дочь