Еще один шанс - Виктор Широков

Опять вернулся на рынок. А Наташа там побывала и уже ушла. Домой. Где я и застал её со второй попытки. Или с пятой.

Посадил её в машину. Привез к матери. Познакомил. Я ведь перед отъездом успел рассказать о Наташе, да и Вадим уже без меня успел добавить.

Наташа матери моей почему-то совершенно не понравилась. Очень молодая. Я-то думал, что ей лет 25, она вообще-то в теле. Тут раздался голос Ольги: "Килограмм двадцать как минимум сбросить надо". Только на следующий день я узнал её настоящий возраст. Потом цвет волос тоже мать расстроил. Она прямо так и сказала ей в лицо, мол, такие волосы только у шлюх.

А Наташа молодец, даже ухом не повела. Не обиделась. Словно не заметила.

Я её, конечно, проводил. Мы с ней по дороге даже за встречу выпили. Бутылку дешевого портвейна. Прямо из "горла". Тут уж не до машины было. Посадил её на такси, дал денег (водителю, так как Наташа категорически брать деньги отказалась) и договорился завтра утром встретиться, снова на рынке.

Как спал, не помню. Утром приехал на рынок, а Наташи снова нет. Я туда-сюда, расстроился. Ну, там одна подруга меня утешать не стала. Слушаю, а у неё голос знакомый и глаза Наташины. Дума, совсем с глузду съехал. Черт-те что мерещится. Настолько похожи.

Пригляделся, а это она и есть. Уже малиновые волосы в черный цвет перекрасила. Потому что моя мама сказала, что ей только брюнетки нравятся. А ещё у неё раньше ресницы были в колючках туши, так она сейчас вообще без всякой косметики оказалась. Прямо школьница. Моложе моей Ольги.

В общем, потом мы с ней в кино пошли, но про это я уже рассказывал.

Чувствую, Наташа ко мне привязалась, и главное очень серьезно относится. Я ведь ещё в первый вечер в ресторане ей про всех своих жен рассказал, про то, что очень хочу именно серьезных отношений, а не просто время провести. Кстати, она ведь как меня раскрутить прямо сразу могла бы, а она меня наоборот сдерживала, шибко кутить не давала и портвейн из горлышка пила с не меньшим удовольствием, чем "мартини".

Опять, значит, и во второй вечер у нас облом произошел. К ней никак нельзя, там две бабушки, не поймут. И у меня тоже полный дом: мать, дочь, сестра.

Не поймут тем более.

Решили мы начать с утра все по порядку. Перво-наперво надо было решить с её работой, ведь у Наташи и так много проблем, нельзя чтобы её ещё и уволили. Но продавать сейчас помидоры она тоже не могла, тем более что я через день должен был уехать, а мы ещё ничего и не успели.

Поэтому с утра мы на машине приехали на рынок. Наташиного хозяина не было. Телефона его ни она, ни другие не знали. Я снова купил водки, дал уже знакомым парням и попросил, чтобы одну бутылку они передали хозяину и успокоили его, что Наташа не потерялась, не болеет и через день будет работать ещё старательнее и все свои прогулы отработает.

И сразу же мы пошли в гостиницу "Пенза", но там, несмотря на мой загранпаспорт и на наличие её паспорта (кстати, Наташе оказалось 20 лет) номер пообещали только через два-три часа. Мы перешли наискосок и зашли в "Россию", там тоже был сущий бардак, номер сдавался только за 650 рублей, что мне, конечно, без разницы; я ведь говорил уже, что мужик я состоятельный, особенно по российским меркам, только вот переплачивать не люблю и к тому же мне одна горничная, подмигнув, успела сказать, что на её этаже пустуют два номера по 350 рублей.

Я с администраторшей и так, и сяк, а она ни в какую. Мол, есть в наличии лишь один номер, дорогой. Что делать! Я потребовал его показать.

Открыли, а там ещё три комнаты. Ну, куда мне три комнаты, если нам с Наташей за глаза одной.

Долго ли, коротко ли, сдалась администраторша; поняла, что я уперся, и уступила номер за 350 рублей. Только потребовала, чтобы мы его освободили к приходу поезда "Сура". Что мы, конечно, не только пообещали, но и выполнили. Нам и ночи вполне хватило.

А потом приехали к маме и всем остальным моим родственникам. Никто из них Наташу не узнал. Она ведь была не накрашена, волосы были черные, а все помнили ещё малиновые. Мама подумала, что я вообще другой девушкой увлекся.

А я прямо так и сказал, что люблю Наташу, но что мы обязательно себя проверим. Я должен через день лететь в Лондон, меня работа ждет, а Наташа пока будет изучать самостоятельно английский язык. Она способная. Я ей уже подарил словарь на 48 тысяч слов. Столько по жизни и не надо.

Телефона у неё нет, поэтому мы будем писать друг другу письма. Как в старое доброе время. И так мы лучше поймем друг друга.

Должно же мне, наконец, повезти. Наташа такая хорошая. Кстати, у меня же есть её фотография.

И Гоша достал из бумажника две цветные фотографии и одну черно-белую для паспорта. На одной блондинка в брючном полукисейном костюме была запечатлена в момент танца, прихотливо изогнувшейся в замысловатом па. На второй - две девушки сидели на диванчике, по буддистки поджав ноги. Длинные пряди черных волос обрамляли уже знакомое полноватое личико.

С верхней полки снова раздался голос Ольги. (Заслушавшиеся попутчики даже не заметили её возвращения). В нем была немалая доля сарказма.

И как вам наша красавица? Ей бы худеть и худеть.

Надо будет, похудеет, - сказал, как отрезал, Гоша. И снова обратился к "яппи" и большеголовому. Впрочем, чувствовалось, что "яппи" был ему чем-то приятнее. - А скажите-ка мне, знатоки книг и человеческих душ, может мне, по-вашему, повезти с Наташей? Неужели у меня нет шансов? И потом ей также надо дать шанс. Она ведь не шалава. Да, она успела настрадаться. Ей лет с десяти воспитывали бабушки, а мать тогда в тюрьме за разбой сидела. Наташа, кстати, тоже лет в 15 могла пойти по той же дорожке. Она рассказывала мне, как ловко она раскручивала приезжих, как со своими подружками обирали мужчин до нитки. Но ведь со мной-то она совершенно другая.

И потом очень трудолюбивая. Совершенно отошла от панельной жизни, от "раскруток"; честно помидорами торгует; никого, кстати, не обвешивает. Даже ещё "с походом" дает. Вот ещё английский учить собирается.

6

Большеголовый и "яппи" согласно закивали головами, стараясь друг на друга не смотреть. Выказали полную уверенность, что Наташа с подобной высокой задачей справится.

На часах было уже около трех ночи. Но ещё минут 15-20 Гоша, переключившись на совершенно другую тему, рассказывал о своем хоккейном хобби, а играл он центрального нападающего. Команда в большинстве состояла из русских, за последние полгода вышла среди любителей на третье место по всей Англии.

Хорошо бы, конечно, нормального спонсора, чтобы оплачивал "ледовое время" и проезд на игры в другие города. Тут уж не до зарплаты. Вот бы ещё хорошую форму, что-то ещё по мелочи.

Попутчики заснули, не дослушав рассказ про хоккей. Большеголовый всю ночь похрапывал, выводя порой весьма высокие рулады. До этого подобного конфуза за ним не наблюдалось, "яппи" не замечал хотя бы за время путешествия из Москвы в Пензу.

А утром было уже не до продолжения разговоров.

Заспанный Гоша пил стакан воды за стаканом. Отсчитал потихонечку денег дочери. То ли 50. То ли 100 рублей. А большеголовому на прощание, отводя глаза, сказал:

Если напишете рассказ, сообщите. Я не в обиде буду. А ещё лучше пришлите. Будет возможность - по факсу. А выпадет шанс снова побывать в Пензе, сходите на рынок. Город у нас, правда, ужасно скучный. С Москвой или с Лондоном не сравнить, какое может быть сравнение.

5 августа 2001 года