Фантастика 1969-1970 - Сборник

– Я здесь, - негромко сказал кто-то из угла.

– Чудесно. Значит, вы не испугались? Проходите, прошу вас. Поговорим у меня. Вы тоже, Серегин. Да, вы… простите, как вас?

– Рогов.

– Рогов, Рогов… Ну да, Рогов. Так вот, вы должны простить нас, стариков. Меня и того, которого я попросту выгнал. Он тоже когда-то был пилотом. И даже неплохим: второго класса. Но - темпора мутантур… Да, старики - невыносимый подчас народ. Вы должны иметь это в виду, поступая ко мне. Дело не только в том… садитесь, прошу вас. Что-нибудь тонизирующее? Ну, а я выпью. Серегин, надеюсь, вас не нужно приглашать. Так вот, дело не только в том, что я старик. - Говор откинулся на спинку кресла, повертел в пальцах бокал, заглянул в него, словно в окуляр. - Мои недостатки не превышают обычного для этой возрастной категории уровня. Но нам приходится работать в основном со старцами. С долгоживущими. Мы занимаемся геронтологией, вы слышали об этой науке? Вы ведь знаете, что в каждом уголке космоса, и большого и малого, существуют свои условия, непохожие ни на какие другие. И вот мы ищем, не могут ли эти условия - какая-то их комбинация - положительно повлиять на протяженность жизни, а может быть, и… Словом, мы ищем людей, опыт которых мог бы со всею достоверностью нам сказать, что именно в данном месте существуют нужные условия. Тогда мы начнем изучать их как следует… Короче, нам приходится помногу летать; учет долгожителей даже в Солнечной системе поставлен из рук вон плохо, она ведь, по сути, не так мала, Система. Итак, я вас предупредил. Вы не боитесь того, что придется много летать?

– Нет, - сказал Рогов.

– Чудесно. Впрочем, чего вам бояться: вид у вас отличный, можно только пожелать и себе такого же. Корабли класса “Сигма-супер” вам, разумеется, знакомы?

– Да, - сказал Рогов. После паузы добавил: - В основном теоретически. Плюс два месяца практики в Космическом резерве сейчас. Эти корабли появились, когда у меня был перерыв в полетах.

– Долго не летали?

– Довольно долго.

– Долго, Серегин, слышите? Гм… Скажите, Рогов, а летали вы на каких трассах?

– На межзвездных.

– Много? - спросил Серегин.

– Подождите, Серегин, я же разговариваю! Естественно, много: иначе он не был бы пилотом экстра-класса. Вы знаете, Рогов, я удивляюсь, что вас направили на такую скромную-работу. Ведь пилотов экстра-класса не так много?

– Сейчас уже около двадцати.

– Все они надпространственники, - сказал Серегин. - А как у вас с навыками работы в трех измерениях?

– Я почти все время работал именно в трех.

– Очень хорошо, - сказал Говор. - Исчерпывающий ответ. Вы еще что-то хотите спросить, Серегин?

– Только одно. Долго ли вы не летали? Точно.

– Да постойте, Серегин. Что вам дадут цифры? Ну, пусть он не летал даже пять лет - выработанные рефлексы и навыки ведь не исчезают… А вот почему вы не летали? Это важнее.

– Женился, - сказал Рогов, - жил на Земле. Отдыхал, можно сказать.

– Я вас понимаю. Человеку необходимы перемены… А теперь, следовательно, семейная жизнь вам приелась, и вы решили…

– Нет, - сказал Рогов. - Не то чтобы мне надоело…

Было в его голосе что-то такое, что заставило обоих собеседников вглядеться в Рогова повнимательнее. Нет, все было в порядке: рослый, плечистый человек лет сорока, с гладким лицом и уверенными движениями. Но вот только что им послышалось что-то?… Какое-то горькое превосходство, что ли?

– Вот как? А почему же вы решили, выражаясь высоким штилем, вновь покинуть Землю?

Рогов подумал и пожал плечами.

– Понимаю: вы затрудняетесь ответить. Это даже неплохо: ваше желание, значит, естественно, органично…

– Много ли у вас детей? - спросил Серегин. - И согласна ли жена?

– Дети выросли, - сказал Рогов. - Жена умерла.

– Простите, - сказал Серегин.

– Нет, позвольте! - возмутился Говор. - Что значит - простите? Как это - умерла жена? У нас стопроцентная гарантия жизни, каждый человек уже сегодня доживает до своего биологического рубежа, а вы говорите - умерла жена! Отчего? Непонятно.

– Очевидно, - сказал Рогов, - достигла своего рубежа.

– Во сколько же это лет, если не тайна?

– Ей было сто два, - сказал Рогов.

Говор развел руками, высоко подняв брови.

– Сто два? Простите, а сколько же тогда лет вам? - спросил Серегин.

– Двести двадцать семь, - сказал Рогов.

– Да нет, - поморщился Говор. - Нас интересует не это. Не ваши релятивистские годы, не время, прошедшее на Земле, пока вы летали на околосветовых скоростях. Мы хотим знать ваш реальный, физический, собственный возраст, вы поняли? Годы, которые вы прожили. Ясно?

– Отчего же, - сказал Рогов. - Ясно.

– Итак, вам…

– Двести двадцать семь. Релятивистских - более трехсот.

Говор схватил бокал и снова со стуком поставил его на столик.

– Скажите, Серегин, - сердито спросил он, - кого вы мне рекомендуете? Я просил пилота, а наш друг Рогов, кажется, мистификатор? Двести двадцать семь лет? А почему не больше?

– Двести двадцать семь, - сказал Рогов, пожимая плечами. Он не обиделся. - Больше не успел.

– Просто интересно! Но вы понимаете, Рогов, в этом-то вопросе мы специалисты. Возраст - это, так сказать, наша профессия. И будь вам действительно… Ну, не двести двадцать семь, конечно, но хотя бы полтораста… Учитывая ваш облик и состояние здоровья, мы изучали бы вас как редчайшую из редкостей, биологический раритет. Но почему же мы до сих пор о вас ничего не слышали? А?

– Не знаю, - сказал Рогов. - Я не думал, что обо мне кто-то должен знать.

– Но позвольте! Вы же живете не в пустоте! Люди…

– Большую часть жизни, - сказал Рогов, - я провел как раз в пустоте.

– Да, конечно. Однако же…

– Позвольте мне, - вмешал ся Серегин. - Не думаю, чтобы он шутил. По его виду этого не скажешь. Да и зачем бы? И однако, это невероятно. Так что, я надеюсь, Рогов не обидится, если мы…

– Да, пожалуйста, - сказал Рогов.

– Тогда скажите, в каком году вы родились.

– В девятьсот шестьдесят пятом. Одна тысяча…

– С ума сойти! - не удержался Говор. - При всем желании я не могу…

– Одну минуту. Когда вы начали летать?

– Вскоре после возникновения звездной космонавтики. На лунных трассах.

– Значит, вам было не так уж мало лет, когда…

– Но и не много. И опыт. И хорошее здоровье.

– Так. Затем?

– Участвовал в освоении планет. На периферии Солнечной, потом в других системах. Это есть в послужном списке.

– Да, - сказал Говор. - Это релятивистские экспедиции, до открытия надпространства. Но в таком случае мы крайне просто можем… Серегин, свяжитесь, пожалуйста, со Звездной летописью.

Неторопливыми шагами Серегин прошел в угол кабинета, где тяжелый и надменный возвышался пульт информаторов. Серегин набрал номер. Засветился экран; он был вытянут снизу вверх, сохраняя традиционные пропорции книжной страницы. На экране зажглось название указанного Говором источника. Затем возникла первая страница, вторая…