Карать карателей. Хроники Русской весны - Егор Холмогоров

Часть I

Слово о погибели града Киева

Литовщина

Мало кто помнит, но в этом году могло бы праздноваться 650-летие евроинтеграции Украины. В 1363 году великий князь Литовский Ольгерд Гедиминович захватил Киев и присоединил его к своей державе. Многие историки пишут, что это был день освобождения Украины от власти Золотой Орды, исторический выбор между Европой и Азией, что есть совершеннейшая неправда. Ольгерд был многолетним союзником Орды и получил значительную часть южнорусских земель при прямой поддержке ханов. Источники не зафиксировали никаких недоумений между Ордой и Литвой и по поводу захвата Киева — фактически, руины этого великого города были уступлены татарами Литве в залог дружбы перед поднимавшимся новым опасным конкурентом — Москвой. Ольгерд несколько раз нападал на Москву в 1360-е годы, но не смог взять белокаменного кремля, в 1380-м его сын Ягайло был всего в двух переходах от Куликова поля, и, если бы он к нему успел, судьба России могла бы сложиться совсем по-иному. Ее просто не было бы — были бы восточные окраины Польши, с которой Ягайло вскоре соединился, став польским королем. «Евроинтеграция Украины» была платой Орды за возможность сохранять власть над Русью еще столетие.

Литовцы, кстати, по своему расплатились за опоздание, приведшее в итоге к ослаблению и гибели Мамая. Его сын Мансур получил в свое владение обширное княжество восточней Киева — Прилуки, Лубны, Переяславль, Ромен. Внук Мамая крестился в Киеве и стал Александром Мансуровичем Мамаем — предком рода Глинских. Так что фактически татарская власть над Украиной, под формальным верховенством Литвы, продолжалась до XVI века.

Южнорусские земли, вошедшие в состав Польско-Литовского государства, Речи Посполитой, на долгие 300 лет, должны были, конечно, после такой «евроинтеграции» расцвести. Но, увы, ничего подобного не случилось. Положение Южной Руси в составе Речи Посполитой лучше всего отражает ее новое название — украина, то есть окраина. Это было пустынное, малонаселенное и опасное место, постоянно становившееся жертвой набегов крымских татар. Из каждого набега кочевники возвращались с сотнями пленников, которых поставляли сперва на европейские, а затем на турецкие рынки. Если российское царство, как только закончилась Смута, тут же создало целую систему защиты от крымских набегов, которая оказалась к 1640-м годам уже непрошибаемой и эффективной, то Речь Посполитая ограничивала защиту Украины периодически даваемыми татарам сражениями. В то время как задача была не похвастаться боевыми ранами на балу перед панночками, а в том, чтобы пресечь угон людей в рабство. После того как границы России для крымцев закрылись, они обрушились всей силой только на Украину. И положение стало невыносимым, что послужило одной из причин антипольского восстания.

Второй причиной было преследование православия, напористое ополячивание русских князей и бояр, превращаемых в иезуитских школах в польских панов. А у этих панов, бывших безраздельными господами в этой окраинной полупустыне, было две цели — увеличение доходов и уничтожение и унижение православия. Они остроумно соединили два в одном, сдавая ключи от церквей местным иудейским ростовщикам, которые взимали высокую плату за открытие церквей для венчания, крестин и особенно за отпевание. Именно этим объясняется, почему восстание Богдана Хмельницкого стало еще и страшным еврейским погромом.

Речь Посполитая, Польско-Литовское государство, была великой державой раннего Нового времени. Сейчас это забылось, поскольку, на свое несчастье, поляки заступили дорогу русским. А после столкновения с Россией большинство великих держав прекращали свое существование, так что о них просто забывали последующие поколения историков. Но когда-то, в XVI и середине XVII века, Речь Посполитая была огромной влиятельной и очень опасной державой, но только не имевшей внутреннего порядка. Зато это с избытком компенсировалось внешней агрессивностью.

Россия при Иване Грозном имела очень неприятный опыт столкновения с Полыней-Литвой в Ливонскую войну. Именно тогда польские пропагандисты создали и распространили по Европе миф об ужасных кровожадных варварах русских, врагах цивилизации, ненавистниках Европы, страшнейшей угрозе всему христианскому миру. Параллельно создавался миф и о Польше, Речи Посполитой, как о надежной защитнице Европы от чудовищных московитов.

В годы Ливонской войны этот трюк прошел. А вот в эпоху восстания Богдана Хмельницкого — увы. В самый решающий момент схватки Польши с Россией за Украину Европа в лице Швеции нанесла Польше смертельный удар — знаменитый шведский «Потоп», который описан в романе Генрика Сенкевича и показан в поставленном по роману фильме Ежи Гоффмана с Даниэлем Ольбрыхским.

Врагу Польши — московскому царю пришлось срочно заключить с ней перемирие, помочь полякам отбить нашествие шведов и лишь потом «довоевывать» с самими поляками, присоединив сперва левобережную Украину, а затем выкупив у Польши за золото Киев. Этого тоже, кстати, нельзя забывать: Киев куплен Россией у Польши за деньги.

Не случайно, что сегодня, при изрядном равнодушии большей части Западной Европы, громче всех суетятся вокруг «евроинтеграции» и «евромайдана» именно Литва и Польша. Не случайно уния Украины и ЕС должна была быть подписана в Вильнюсе. Мечты о великой Речи Посполитой, если не едином государстве, то хотя бы унии государств, по-прежнему бередят души мечтателей в Польше и Литве. Очевидно, что ЕС с этими странами не слишком считается. Это европейцы даже не второго, а третьего сорта. Во Франции «польским сантехником» пугают так же, как «арабским наркоторговцем». И в условиях тотального экономического кризиса никаких шансов повысить свою значимость у Польши и Литвы нет. И вот вместо развития своих национальных государств поляки и литовцы опять начинают грезить об «империи», у которой есть восточная «украина». Если поход на Киев окажется успешным, то последует и поход на Минск, а там и до Кенигсберга (нашего Калининграда) и Смоленска недалеко. И идеология у этой «империи» все та же — защита цивилизации (поскольку христианского в современной Европе осталось сегодня мало, то очевидно «толерантной»). От кого? От всё тех же диких «варваров московитов». Эксплуатация этого образа по-прежнему стержень антирусской пропаганды.

Когда Москву обвиняют сегодня в «имперском мышлении» по отношению к Украине — это проекция именно польско-литовских фантазий. Ничего «имперского» в нынешнем отношении большинства русских к творящемуся в Киеве нет. Хотите ассоциации в ЕС? Да пожалуйста. Если вы сами не понимаете, что обязательство перешить все полотно украинских железных дорог за счет Украины равнозначно ликвидации транспортной системы, то тут уж ничем не поможешь. Но вот только некрасиво утекать за границу на ворованном тракторе с ворованными золотыми зубами двоюродной прабабушки в кармане. А дело сегодня обстоит именно так.

На Украине есть Украина — широкое пространство от Галиции до Сум, где живут украинцы. У Украины есть подлинная столица — Львов и мнимая столица — Киев, на самом деле космополитический трансъевропейский город, который не хочет быть в Украине, он хочет быть непосредственно в Европе. На этом Украина заканчивается. А еще в Украине есть Россия. Город Харьков, основанный как крепость Московского государства для защиты от крымских набегов (проукраинцы придумали, конечно, какого-то фантастического казака то ли Харько, то ли Хорька, якобы «основавшего» Харьков вместо клятых москалей, но это анекдоты из разряда «Адам — первый украинец»). Есть Донбасско-Днепровский индустриальный район, первый индустриальный район царской России, присоединенный к Украине, чтобы «разбавить сознательными рабочими махновскую вольницу». Выживание этого индустриального района в ЕС немыслимо, он просто исчезнет. Поэтому правящие им кланы, которые и представляет Янукович, вертятся как уж на сковородке — в ЕС им нельзя, но и в Россию не хочется, так как придется делиться, а все производственные цепочки завязаны на Россию. Есть Приморская Новороссия — Одесса, где, как и в Крыму, многие воспринимают украинскую власть как оккупацию. Есть странный обломок Австрийской империи Закарпатье, где живет не считающий себя украинцами народ русинов, просивший Сталина присоединить их к РСФСР, а не у УССР. До сих пор в Ужгороде на ваши попытки говорить на мове вас прерывают: «Говорите по-русски», а при словах «я из Москвы» таксист не берет с вас денег. Наконец есть Севастополь. Севастополь — это Россия. Точка.

С какой радости все эти русские территории вместе с Украиной должны отходить в ЕС ценой разрушения промышленности, инфраструктуры и намечающегося «евроголодомора» (в Одессе уже запасаются солью и спичками)?

Украинские «свидомые» пропагандисты любят говорить, что русские и украинцы — это два разных народа. С ними нельзя не согласиться. Русские, живущие в Харькове, и украинцы, живущие во Львове, — в самом деле два разных народа. Немного украинцев в Харькове есть. И во Львове есть некоторое число русских. Но в целом русские и украинцы — это два народа, искусственно соединенные в единое государство Украина. Почему русские Украины должны тащиться вслед за свидомитами в Польшу — мне непонятно.