Он, другой и ты - Ольга Пожидаева

лишь отбила задницу об пол. Ни любви, ни секса, только синяк на жопочном самолюбии, да окончательно отлетевшие от очков куски розовых стекол.

Нестерова немного погоревала, а потом решила, что лучший выход – это надеть новые очки, темные.

«Жизнь – дерьмо, и солнце – долбанный фонарь, – решила Саша. – Раз никакой любви нет (пока нет), нужно немного убавить романтизма и подумать о будущем».

В универе на своем рекламном отделении Нестерова считалась мастером копирайта. Она была любимицей куратора и даже успешно прошла практику в одном из самых популярных изданий города, где ей разрешили не только кофе варить да печеньки покупать, но и написать пару статей. Саша, хоть и оценила оказанное ей высокое доверие, но в денежном эквиваленте оно показалось ей все же недостаточно удовлетворительным. Главное, что там она получила, – это опыт и уверенность в себе. Она теперь точно знала, что справится с любым, даже самым бредовым заказом, и что немало важно, с самым придурошным и придирчивым заказчиком. Позабыв мечты о переезде после учебы к Жене, Нестерова вернулась к старой версии счастливого будущего. Покорение Москвы.

С одной стороны, Саша понимала, что в белокаменной и нерезиновой ее никто не ждет, но и в своем уездном городке ей было тесно. Талант в наличии имелся, усердие с трудолюбием тоже прилагались, плюс сдобренное положительными отзывами эго: все это богатство так и стремилось покорить столицу нашей необъятной родины. «А свое королевство маловато, – казалось Саше. – Развернуться негде». Другое дело, что родимые просторы вполне годятся для тренировки и накопления средств.

Понимая, что первое время жить ей в Москве будет негде, Саша всерьез озадачилась этой проблемой. Дабы скопить мало-мальски приличную сумму, она решила учиться и работать параллельно. Нестерова, разумеется, не боялась трудностей, полностью уверенная, что в универ ходить нужно в пору крайней нужды, а именно, ближе концу семестра, а то и не раньше зачетной недели. Такая система практиковалась на их курсе в полуофициальном виде, при условии, что студент усердно трудится по профильной специальности, не имея времени на всякие глупости, типа лекций и семинаров. Подобное новшество в весьма консервативном вузе ввел тот самый куратор, который очень ценил Сашину писанину. Он был поклонником западной системы образования, где рекламное и журналистское мастерство принято осваивать на практике. Наверное, это могло бы отлично сработать с человеком ответственным и серьезным, но ведь таковой Саша не являлась. Вернее, являлась, но в пору крайней нужды, когда горели сроки и репутация.

Как любой молодой талантливый и упрямый эгоист, Нестерова себя идеализировала. Она была уверена, что сможет спать по пять часов в сутки, что светить лицом на лекциях перед преподавателем необязательно, что сессию сдать – не проблема, и, что самое главное, самые легкие деньги зарабатывает официант.

Конечно, в чем-то Саша была права. Чтобы иметь заказы на копирайт, которые будут регулярно и хорошо оплачиваться, нужно пару лет пахать за копейки, пройти по парочке голов, дабы выбить место в штате. Или работать за бесплатно в сети, фриланся, набивая себе портфолио и репутацию, чтобы однажды (если повезет, конечно) отхватить заказ с реальными деньгами. Разумеется, на такой долгий путь к счастью юный максималистский разум согласия не дал, а вот идея разносить подносы показалась очень даже удачной.

Помониторив рынок труда в этой сфере, Саша решила, что наиболее подходящее для нее место – это кофейня. В этом году их открылось сразу три, и тут же эти заведения стали очень модными. На собеседование она отправилась в джинсах, простой водолазке и своих любимых туфельках на невысоком каблучке. Рядиться в пиджак было глупо, но и кроссовки – перебор.

Едва переступив порог своего будущего места работы, Саша сразу оценила аромат, который буквально погружал в транс такого кофемана, как она. Мама приучила ее пить натуральный кофе по выходным, а вот универ и такое похабное явление как сессия, наоборот, заставили возлюбить и растворяшку.

Однако ценитель в Саше не сдох, а лишь затаился, и здесь, в храме кофе, он тут же очнулся. Аромат свежемолотых зерен смешался с густым паркОм от не менее свежесваренного эспрессо. А дразнящий намек на горячую сдобу, которая, видимо, досиживала свои последние минутки в печке, добивал.

Саша моргнула, борясь с желанием послать к чертям собеседование, работу, планы и просто присесть за столик, дабы сделать заказ, но разум (такая редкая стерва) как всегда свернул всю душевную самодеятельность. Она обратилась к молоденькому бармену с просьбой позвать администратора. Парень за стойкой окинул ее оценивающим взглядом и, видимо, сделав для себя положительный вывод, улыбнулся и крикнул в дверь, которая вела в служебные помещения.

Саша закатила глаза: «Все мужики как животные».

На зов бармена из-за двери показался мужчина немного за сорок, лысеющий, но опрятный и обаятельный. Он представился Владимиром и тут же одарил ее примерно тем же взглядом, что и бармен.

«О боже», – взмолилась Саша во второй, но не в последний раз за этот час.

Что старый, что малый. Однако все «левые» взгляды тут же пропали, и далее менеджер Владимир лишь спрашивал и рассказывал. Вид он напустил на себя деловой и даже несколько суровый, что Нестерову почти веселило. Спустя десять минут Саша была вооружена информацией о требованиях, ответственности и оплате за этот нелегкий труд. Она оставила свои координаты и деловито протянула Владимиру руку, благодаря за оказанное ей внимание и время. Менеджер обещал перезвонить, если она подойдет, но его теплая улыбка весьма недвусмысленно уверяла, что девушка уже в штате.

Покидая кофейню, Саша не могла перестать улыбаться. Она мысленно примеряла симпатичную рубашку-форму, которая идеально подойдет к ее туфлям. Каждое утро встречать гостей, улыбаться и видеть их ответные улыбки, дарить бодрость, с удовольствием наблюдая, как оживают те, кто встал, но забыл проснуться…

Бах!

Разумеется, Саша налетела на кого-то, пока была в себе. Паршивая привычка – витать в облаках, не глядя, куда идешь.

– Хей, поймал!

Ее обнял запах океана и мускуса, чего-то терпкого, но одновременно свежего. Потрясающе. Нестерова никогда не любила парфюмы, особенно мужские, особенно в избытке, чем обычно грешили все мужики. Но этот запах, именно запах, а не аромат, очень ей понравился. Словно он был естественным, а не искусно созданным парфюмерами.

Весь это бред пронесся в голове у Саши за доли секунды, которые понадобились ей, чтобы налететь на парня, а ему – не дать ей упасть. Она подняла голову и встретила веселые глаза странного цвета, очень светлые, словно