Странные люди - Ирина Олеговна Богданова

увидела эту и жутко ее захотела. А потом я увидела тебя и поняла – все не просто так. Ты, эта машина. Все четко. У нас сегодня будет бо-о-ольшое приключение. – И высвободив свою руку , она словно маленькая девочка развела обеими в стороны, словно показывая что-то действительно большое и при этом совсем по-ребячески выпучила глаза и надула щеки. А потом, как будто спохватившись, и снова взяв его руку, заключила: – Почти пришли.

Она говорила странно, отрывисто, сумбурно. Словно ей было трудно подобрать под поток бушевавших в голове мыслей слова. Но самое интересное, похоже, ей было совершенно пофигу, понимает ли ее хоть кто-нибудь.

Он тайком покосился на нее, когда они снова продолжили идти. Она и впрямь как ребенок – милая и естественная. Интересно, сколько ей лет? Такое чувство, что она еще школьница. Сразу возникла стандартная мысль – хоть он и ненавидел мыслить стандартами, но иной раз от них никуда не уйдешь – интересно, ей есть 18? Молодого человека на какое-то время испугала сама постановка вопроса. Но быстро прейдя в себя, он стал искать логические доводы тому, почему ей не может быть меньше 18. Ну, первое: она бы не смогла водить, второе: она… Однако, еще толком не успев сформировать мысль, а скорее на подсознательном уровне, он споткнулся. Она заводит разговоры о том, что хочет разбиться на машине. Какая к черту разница, сколько ей лет?

Он снова разговаривал сам с собой и в тоже время наблюдал за диалогом, любовался. Сегодня его вечер. Мысли, словно обжигающая лава – одна горячее другой, и все в точку – умные, отточенные, яркие. Ему понравилось, как он думал о девушке. С таким циничным фатализмом, немного зло и в тоже время как-то покровительственно. Он эпатировал сам себя и заводился от этого, а от осознания последнего заводился еще больше.

Может она и дура, может ее приключение давно поросло мхом, но ему интересно, рядом с ней он словно летает, а что может быть важнее, чем собственное удовольствие?

А если обещанное приключение пройдет на высоте, то он сможет с ней перепихнуться. Потом. Спонтанно. Красиво. Смачно.

Какая разница, есть ли ей 18?

– Пришли.– Девушка резко остановилась и застыла, словно ждала его реакции. Казалось, она даже перестала дышать.

Молодой человек стал озираться по сторонам. Они подошли к стоянке, где находилась только одна машина – здоровенная фура. Он присвистнул. Получилось красиво и своевременно.

Он даже позволил себе удивиться, а ей заметить это:

– Мы будем кататься на этом?

– Да! – Она практически кричала от нетерпения и оставалось только чуть ли не подпрыгивать от восторга.

Я – зарисовка Сальвадора Дали. Я – реальная зарисовка Сальвадора Дали и… меня от этого прет.

Они рванули к машине и не понятно, кто был первым.

– А почему именно эта? – Спросил он ее на бегу. Мысль о том, что она оставила угнанную фуру на стоянке не так его озадачивала, сколько будоражила.

Она пожала плечами:

– Не знаю. Говорю же, захотелось. Увидела и бах. Решилась. Моя.– А потом добавила: – Сегодня мы точно это сделаем.

Последнюю фразу он уже не слушал.

Они запрыгнули в машину и очутились словно в водовороте, не задавая друг другу вопросов направились в путь. Девчушка за рулем выглядела потрясающе сексуально. Такая маленькая, управляла здоровенной махиной. Он почувствовал приятную истому внизу живота и перевел взгляд на дорогу. Они выехали за пределы города, впереди однообразно мелькало широкое шоссе. Машин практически не было, как не было домов – кругом лес. Только если присмотреться, где-то вдалеке можно было разглядеть унылые отдельно стоящие дома.

Он приоткрыл окно и задумался. Сейчас его состояние можно было бы назвать острым наслаждением под сиропом романтики. Надо записать мыслишку. Молодой человек еще раз подумал о себе, о своем устойчивом месте в жизни, о том, что этого нет у большинства людей – и хорошо, не заслужили – о приятной прохладе, словно обнимающей лицо и сделал вид, что не чувствует, как одна слеза лениво скатывается по щеке.

– Все в порядке? – Девушка хоть и была увлечена дорогой, но словно почувствовала его состояние.

– Да, все отлично. Я просто люблю скорость.

И это была правда. Он всегда старался разогнаться на своем Опеле аж до 70 км/ч.

Они продолжали ехать еще какое-то время, каждый погруженный в свое. И ехали бы так целую вечность, хорошо.

– Вот. – Резко произнесла девушка, не отрывая взгляда от дороги. Молодой человек посмотрел туда же и увидел вдалеке фары приближающейся навстречу машины. – Надоело ездить, пора играть.

И девчушка звонко, с явно проглядываемым нетерпением, рассмеялась.

Молодой человек был спокоен. Вместе с какой-то приятной усталостью он чувствовал интерес и защищенность, сидя в такой машине и смотря на дорогу снизу вверх. Все правильно, так он и привык обычно смотреть на все и всегда.

Картинка заострилась на них, замкнулась. Исчезло все вокруг. Вот дорога, они и машина впереди. Девушка ехала по своей полосе, давая машине приблизиться, а потом, резко перестроившись на встречную полосу, направила их фуру прямиком на свет приближающихся впереди фар. Еще мгновение и та, другая машина начала истошно сигналить. Лицо девушки озарилось счастливой улыбкой. Вот-вот и этой крохе дед мороз вручит долгожданный подарок. Барабанная дробь сердца. Да, он мог себе позволить поволноваться в такой момент. Все же впервой, все ж интересно – а что будет? Это должна быть веселая игра.

Мгновение, дикие вопли сигнала машины. Смех. Страх. Вспышка опасности. В левом ухе дикий рев колес, через него словно только что пронеслось что-то важное в жизни. Замирание сердца. Они вырвались вперед, по прямой. Сзади тупые удары. Раз, два, три… еще. Зачем считать? Он не знал, куда правильно повернуть голову, чтобы смочь уловить все, все, что сейчас с ним происходит. И тут краем глаза, остатком сознания он заметил, как она вывернула резко руль вправо и их машина с грохотом, с какими-то стонами вырывается с дороги в кювет. Он отключился на пике удовольствия, смешанного с диким страхом.

Первым, что он почувствовал – знакомое и крайне приятное дуновение ветра и запах свежести, той свежести, которая бывает только ночью. А потом услышал ее голос. Так, все было по-настоящему. Интересно, все ли у него на месте? Вроде ничего не болит, а с другой стороны может он сейчас с переломанными ногами и руками, а состояние шока не дает почувствовать боль. Он испугался и чтобы прогнать оцепеняющий страх, глубоко воздохнул, но глаза открыть все еще боялся. А