Русь: от язычества к православной государственности - Алексей Владимирович Лубков

Для Карамзина язычество – важный и самобытный этап духовной жизни прародителей. Разумеется, не обошлось без во многом справедливой критики идолопоклонства, суеверий, жертвоприношений, особенно человеческих, различного рода религиозных заблуждений. Один из важных выводов Карамзина – при всем многобожии славяне поклонялись и главному Богу – творцу Вселенной. Ссылаясь на Прокопия Кесарийского, Карамзин писал, что «Анты и Славяне не верили Судьбе, но думали, что все случаи зависят от Мироправителя… Славяне в самом безрассудном суеверии имели еще понятие о Боге единственном и вышнем… Который печется только о небесном, избрав других, нижних богов, чад Своих, управлять землею. Его-то, кажется, именовали они преимущественно Белым Богом и не строили ему храмов, воображая, что смертные не могут иметь с Ним сообщения и должны относиться в нуждах своих к богам второстепенным, помогающим всякому, кто добр в мире и мужествен на войне, с удовольствием отворяет хижину для странников и с радушием питает гладных»[12].

Так зарождались будущие христианские добродетели и расчищалась дорога к вере в Христа и Бога-отца, творца Вселенной. Поэтому противопоставление язычества христианству, по нашему мнению, ошибочно, ибо и в религиозной жизни действует универсальный закон непрерывности и преемственности.

Н.М. Карамзин дал высокую оценку личным качествам славян, подчеркивая их высокую нравственность в семейных отношениях, миролюбие, радушие и гостеприимство. Он особо выделил доблесть славян и их верность своим боевым знаменам. В военное время для славян, подчеркивал Карамзин, знамена были «святее всех идолов»[13]. Видимо, с языческих времен идет традиция защищать знамя полка, других воинских частей и соединений до последней капли крови. Многие века русские воины свято чтили ее, а знамя над куполом Рейхстага стало символом нашей Великой Победы.

Карамзин достоин восхищения. Он создал такой труд, который и через 200 лет находит своих читателей. Привлекает яркость и образность литературного языка, фундаментальность источниковой базы, высокий уровень выводов и обобщений. Николай Михайлович основал в российской исторической науке школу государственников, убедительно и достоверно обосновавших ключевую идею исторического развития нашего Отечества – или в России будет сильная государственная власть, или России не будет. Государство дано людям не затем, чтобы превратить их жизнь в рай, а лишь затем, чтобы жизнь не скатилась в ад. Истинность этой формулы, высказанной Вл. Соловьевым, подтверждает вся история России, особенно ХХ века.

Вернемся к историкам язычества. Во второй половине XIX в. появились труды ученых, специально посвященные язычеству. Они принадлежали перу талантливых во всех отношениях исследователей – А.Н. Афанасьева (1826–1871), А.И. Введенского (1861–1913), А.Н. Веселовского (1838–1906), А.С. Фаминцына (1841–1896)[14]. К произведениям этих авторов мы будем постоянно обращаться в последующих главах, а здесь лишь скажем: если изучение язычества рассматривать как самостоятельную область исторической науки, то вышеназванные историки заложили ее фундамент и определили основные направления исторических исследований – от формирования религиозного сознания язычников до их дара поэтического восприятия природы.

К числу наиболее цитируемых относится книга Е.В. Аничкова (1866–1937) «Язычество и Древняя Русь», написанная в начале XX в.[15] Поражает широкий круг источников, привлеченных автором для исследования основных проблем истории язычества. К ним относятся: истоки и смысл многобожия; характеристики язычества православной церковью на заре ее становления; причины и суть «двоеверия», иерархия языческих богов и культов, представления о потустороннем мире и др. С полным основанием можно сказать, что книга Аничкова – энциклопедия истории славянского язычества.

В советское время явственно прослеживается стремление официальной исторической науки принизить значение крещения Руси и утверждения в российской истории православия. Одним из аргументов в пользу «неприятия» христианской религии значительной частью народа выдвигалось «двоеверие», которое характеризовалось едва ли не как тайное «протестантское» движение язычников против христиан[16].

В 1928–1930 гг. среди советских историков развернулась дискуссия по проблеме перехода от первобытности к классовому обществу. Общепринятой стала точка зрения Б.Д. Грекова (1882–1953), который в своем фундаментальном труде «Киевская Русь» пытался доказать, что восточное славянство перешагнуло стадию рабовладельческого строя и перешло непосредственно к феодальным устоям. Причем родоплеменные отношения, по мнению академика, восточные славяне изжили уже в VII–VIII вв., что знаменовало упадок язычества, которое, хотя и было достаточно развитой религией, но не имело решающего значения для формирования общественного сознания древнерусской народности[17].

Впоследствии концепция Грекова, а также Л.В. Черепнина (1905–1977) о «государственном феодализме» Древней Руси была подвергнута острой критике И.Я. Фрояновым (1936–2021). И.Я. Фроянов утверждал, и на наш взгляд справедливо, что фундаментом Древней Руси был не государственный феодализм, а общинный строй[18]. В этой связи по-иному выглядит и язычество, выражавшее общинную психологию и мировосприятие восточных славян.

Важнейшим источником по истории язычества являются мифы, былины, сказки, во многом раскрывающие особенности внутреннего мира восточных славян, их мировоззрение, надежды и чаяния, идеалы, поэтику языческого отношения к природе и живому миру. В этой связи важной была попытка структуралистского подхода В.В. Иванова (1929–2017) и В.Н. Топорова (1928–2005) к мифологии древних славян[19]. Ученые исследовали древние мифы славян с позиций лингвистики. Они собрали обширный лингвистический и фольклорный материал и на основе его анализа выработали «теорию основного мифа» – борьбы Громовержца со Змеем (Перуна с Велесом).

Историки и лингвисты отдают должное этой оригинальной концепции, но в качестве недостатков отмечают, что сложно из-за скудости источников прямо утверждать о наличии у древних славян этого доминирующего в их творчестве мифа. Вместе с тем «теория основного мифа» привлекательна самой попыткой реконструкции славянской мифологии на основе обширных косвенных данных, удачных интерпретаций, обобщений и выводов. В этом отношении труд В.В. Иванова и В.Н. Топорова относится к числу фундаментальных исследований советской историографии.

В 1982 г. в издательстве МГУ вышла книга филолога Б.А. Успенского, который исследовал образ святого Николая в народном сознании. Ученый пришел к выводу, что образ св. Николая имеет языческие корни, так как в нем нашло отражение языческое почитание бога Велеса[20]. Работа Б.А. Успенского расширяет наши представления о преемственности духовной жизни славян и язычества как важной предпосылки перехода славян к христианству.

В советское время серьезный вклад в изучение истории язычества внес академик Б.А. Рыбаков. Его фундаментальный труд «Язычество древних славян» относится к классике отечественной историографии[21]. Автор привлек огромный источниковый материал – летописи, средневековую православную литературу, обличающую язычников, другие письменные памятники и особенно археологические данные, что позволило ему сконструировать достаточно объемную и красочную картину языческого мира с его культами, обрядами, многобожием и попыткой доказать, что язычеству свойственен не только пантеизм, но и теизм. Теизм Рыбаков связывал с культом Рода и рожаниц, о котором пойдет речь ниже.

Рыбаков дал периодизацию развития языческих верований. Первая ступень – культ упырей и берегинь, возникший еще в палеолите, в глубинах охотничьих хозяйств. Вторая – культ Рода как божества Вселенной, неба, земли, плодородия. Этот культ земледельцев сформировался в эпоху