Подрядчик (СИ) - Костин Константин Александрович

Похлопав его по карманам, я нашел, что искал – пачку сигарет. Разорвав отсыревший картон, достал сигарету. Она промокла насквозь. Впрочем, как и все остальные. Наклонив пачку, я вылил под ноги воду вперемешку с табачной трухой. Не везет – так не везет!

Ладно – сейф! Скользя по мокрому паркету, я добрался до края кровати. Нащупав нужную плитку в полу, надавил ее. С щелчком, приглушенным слоем воды, открылась потайная ниша. Улыбнувшись, я набрал на кодовом замке секретный пароль «12345». Никакого эффекта! Еще раз. Снова тишина. Черт побери! Замок-то электронный и явно не предназначен для работы на глубине! В отчаянии я дернул ручку сейфа. Дюймовая сталь, как это ни странно, не поддалась. Деньгохранилище успешно накрылось. Нет, конечно, можно смотаться до магазина, купить болгару, пару десятков дисков, и убить часа три-четыре, чтобы распилить дверцу. Но что-то подсказывало, что моего мертвого друга скоро начнут искать. И лучше бы его не нашли, а то потом и меня не найдут. Да еще и соседи снизу, не ровен час, вернуться с работы и, попав под водопад, непременно наведаются ко мне в гости. Дорога каждая секунда.

- Здрасти, приехали! – прошипел я, садясь прямо в лужу.

Да и Бог с ним! Даже того, что у меня в бумажнике, хватит чтобы прожить в какой-нибудь Хацапетовке года два, а там – что-нибудь придумаем. Пора сваливать. Проходя мимо жмурика, я, на всякий случай, достал из-за его пояса петарду. Пригодится. Кажется, ничего не забыл. Я глубоко вздохнул…

Глава 2

…а выдохнул уже в кресле своего ярко-алого Lexus. Сиденье, в котором я прожил почти два года, которое успело продавиться под меня, обняло, казалось, не только со спины, но и спереди. По телу разлилось спокойствие. Но расслабляться рано.

Я достал из кармана коммуникатор и набрал Сашин номер. Гудок. Еще гудок. Пятый, десятый. Да где же ты пропал? Пятнадцать. Черт побери! Жил, как сыр в масле катался, а подохну, похоже, нищим. Да еще и не своей смертью. И все потому что Семенов развлекается с какой-то телкой! Восемнадцать, девятнадцать, двадцать…

- Возьми трубку, скотина! – проорал я в микрофон.

- Ты чего кричишь? – спокойно ответил Саня.

- А раньше ответить западло было? – поинтересовался я.

- Извини, Лешка. Я в лаборатории, шумно тут. Звонка не слышал.

Эх, Семенов, Семенов. Все люди – как люди. Кто директор, кто начальник, кто босс, а кто шеф. А Сашка – физик. Как окончил Прикладную Математику и Физику, так и остался на кафедре. Лично мне прикладная физика пригодилась в жизни всего один раз - когда, еще на моей первой машине - ВАЗовской копейке кузов прогнил так, что посадочное место под аккумулятор просело, и проводов не хватало. Тогда я взял учебник по прикладной физике, как раз подходивший по размеру, и подложил его под батарею. Бинго!

Где-то Саню понять можно – башка у парня варит на ура. Да и отец его там же всю жизнь отгрохал, пока в Принстон преподавать не пригласили. А Семенов здесь остался, хотя тоже мог свалить. Впрочем… есть момент, который я понять не могу. Откуда у него деньги берутся? Зарплата у преподавателя и кандидата наук – копеечная. По моим меркам. Откуда же, скажите пожалуйста, у него дом в предместье Парижа и яхта, размерами с крейсер «Петр Великий»?

- Дружище, - произнес я. – Мне срочно нужна твоя помощь.

- Что-то случилось? - по-прежнему невозмутимым тоном спросил одноклассник.

- Да, дружище, случилось. Я - в жопе!

- Как-то не слишком оптимистично…

- Поверь мне, в моем положении дышать – уже оптимистично.

- Я, как уже говорил - в лаборатории, - ответил Семенов. – Приезжай.

Повторять второй раз было необязательно. Врубив спортивный режим, я сорвал японское авто в свободный полет. На парковке у института, несмотря на летнее время, места почти не было. Я намотал по рядам кругов пять, прежде чем нашел, куда приткнуться. Кажется, меньше времени ушло, чтобы добраться до сюда, чем найти место, куда припарковать мой аппарат. Нищие студенты...

Дорогу до лаборатории я знал назубок. Мало того, что проучился в этом университете пять лет и знал наизусть все его закоулки – даже такие укромные места, где можно уединиться с девушкой посередь бела дня. Так еще и после этого, когда Семенов уже учился в аспирантуре, регулярные походы в его лабораторию на дополнительные занятия со студентками заставили выучить каждую ступеньку, каждый поворот, каждый шов на граните. К сожалению, такие развлечения не остались не оцененными по достоинству моей второй женой… потому и бывшей. Если говорить про первую... я тяжело вздохнул, вспомнив то, что одна моя часть забыть пыталась, вторая же - цеплялась из всех сил за те воспоминания, не давая им стереться. Не хочу я про это говорить.

- Саня, - произнес я, едва успев открыть дверь лаборатории. – Я - в жопе!

- Это ты уже говорил, - ответил друг, не отвлекаясь от пульта со множеством лампочек. – Скажи что-нибудь новенькое.

За те полгода, что я не заходил к нему в гости, лаборатория значительно преобразилась. Вместо допотопного оборудования, бывшего, видимо, еще ровесником самого института, появились новые приборы, еще пахнущие заводской краской и свежим пластиком. Причем, явно не отечественного производства. По центру комнаты разместился огромный металлический подиум, заняв большую часть помещения. В воздухе висел запах озона - если бы не испепеляющая жара снаружи, то я бы подумал, что скоро начнется гроза.

Все же, кое-что осталось неизменным. По всей лаборатории, на первый взгляд – в жутком беспорядке – валялись листы бумаги, исписанные корявым подчерком Семенова. Обычно люди, да и я в том числе, пишут по одной букве в клеточке. Некоторые – по букве на полторы клеточки. Но не Саша! Я до сих пор не понимаю, как он умудряется писать по две строчки в одной клеточке! И Бог с ним – писать, как он умудрятся после прочитать, что написано? Хотя, я так подозреваю, что он и не читает, что там написано. В этом нет необходимости. И вот почему.

Башка у парня варит. Вообще, что касается математики и физики, его мозг словно находится в другом измерении. Он высоко над тем, через сколько времени встретятся два поезда, один из которых выехал из пункта А, а другой – навстречу из пункта Б. Пока мы в школе решали подобные бредовые задачки, он уже тогда пытался найти практическое применение не алгебре и геометрии, а высшей математики, причем это применение далеко не ограничивалось тем, чтобы согнуть кусок проволоки в виде интеграла и достать шляпу из лужи – вовсе нет!

Пока мы решали контрольные, он за считанные минуты успевал решить все задачки у себя в голове, не написав на листке ни единого знака. Наша школьная учительница так ему и говорила: «Саша, я понимаю, что эти задачи тебе неинтересны, но ты хотя бы задание мне отдать не забудь. Кроме тебя ведь еще другие дети есть». И это «другие» всегда произносилось с такой издевкой... мол, другие, то есть мы - тупенькие, неполноценные.

А на математических олимпиадах, пока, опять же, мы пыхтели над одним заданием, Семенов успевал решить все. Но он никогда не сдавал свою работу. Потому как сдавать было нечего. Подавляющее большинство решалось в голове, а там, где процессор перегревался, на бумаге появлялись несколько закорючин – и ответ готов! Вопрос – ответ, вопрос – ответ. Он не заморачивался над процессом решения, процесс для Саши был не важен. Он получил задачу и вывел ответ – удовлетворил не преподавателя, или организаторов олимпиады, а себя. Глядя на одноклассника, я реально боялся восстания машин. Потому что мне казалось, что там, в будущем, оно уже началось, а Саша - терминатор, отправленный в прошлое, чтобы убить Сару Коннор.

С терминатором Семенова роднил не только феноменальный мозг. Кто-то думает, что Саша – тощий бледный тип с очками на десяток-другой диоптрий? Как бы не так! Невысокий – да, но коренастый, с широкими плечами и шеей, почти такой же толстой, как у меня. В полувоенных ботинках, камуфлированных штанах, футболке и наколки в виде усмехающегося черепа на предплечье, меньше всего друг был похож на преподавателя высшего учебного заведения, кандидата наук, а в скором будущем – доктора!