Парадокс пениса. Уроки жизни из мира животных - Эмили Уиллингем

to Chaos) он излагает свое представление о маскулинности. Оно покоится, образно говоря, на квадратных плечах самцов лобстеров. Петерсон описывает, как доминантный лобстер-самец ползет по своей территории, по-мужски дерзко отбрасывая меньших по размеру непрошеных гостей своими расправленными плечами (строго говоря, у лобстеров нет плеч). По словам автора, юношам было бы неплохо подражать поведению этих животных (которое, как оказалось, характерно и для самок лобстера).

Как и во многих подобных случаях, сравнение человека с отдельным животным не особенно удачно. Стратегия поведения, которая является эволюционным успехом самца лобстера, не обязательно подходит самцу человека. Что опущено в метафоре Петерсона, так это тот факт, что лобстеры, разгуливая с дерзко расправленными плечами, пускают друг в друга струи мочи из головы. На этом во многом основаны их социальные и брачные игры: если вы лобстер, своих собратьев вы узнаете по моче.

Поведение животных не может служить для нас ни образцом, ни оправданием. Постарайтесь не попасть в ловушку лобстера, даже если вы очень захотите рационализировать свои склонности или предубеждения, использовав для этого конкретный и не очень подходящий пример из природы. Аргументировать свою точку зрения, указывая на отдельные, тщательно отобранные черты, которые проявляют животные в отдельных, тщательно отобранных ситуациях, — значит непосредственно совершать ошибку апелляции к природе. Эти поверхностные рассуждения никогда не пройдут даже самой поверхностной проверки. В конце концов, Петерсон сознательно умолчал о пристрастии лобстеров к пусканию струй мочи, назвав ее «брызгами жидкости».

Читая эту книгу, вы немного отвлечетесь от полового члена человека и посмотрите на пенисы других животных. Нам есть чему поучиться: от множества вариантов украшения этого органа до разнообразных способов сделать его устрашающим — в диапазоне от «не опаснее огурца» (как у человека) до «способен пронзить партнера ударом в грудь» (как у постельного клопа). Несмотря на некоторое наше сходство с лобстерами или шимпанзе, мы не можем взять их в пример и сказать: «Точно. Природа создала нас по этой модели». Однако можно взглянуть шире и посмотреть на то, как часть тела, которой помимо нас обладают представители почти всего царства животных, приобрела свою форму и функции.

Изучив собранные в этой книге факты о строении разнообразных пенисов и их поразительных подвигах — и да, сразу предупреждаю, будут дикпики (в основном нечеловеческие), — мы обнаружим закономерность, которая поможет нам разобраться с нашими собственными гениталиями и избавиться от ложных ожиданий на их счет. Рассматривая проблему в широком контексте, мы увидим, какое место среди этого разнообразия пенисов — от забавных до смертоносных — занимает половой член человека, и поймем, что он был создан для любви, а не для войны, для близости, а не для запугивания.

О терминах

При написании этой книги я стремилась выдвинуть на первый план функции органов, вводимых в организм полового партнера для передачи гамет (сперматозоидов или яйцеклеток). Не все из этих органов технически являются пенисами (хотя многие исследователи так их называют, что не всегда вызывает одобрение у их коллег) и не все из них могут считаться фаллосами (фаллос — это возбужденный половой член или его изображение). Такие органы можно найти у животных любого пола, поэтому я сочла важным использовать для их обозначения общий термин, охватывающий эту широкую функцию интромиссии — проникновения — и передачи гамет. Термин, который я использую в этой книге, — «интромиттум»[6] (intromittum). Это нейтральная форма латинского существительного, которая может быть отнесена к копулятивному органу животного любого пола. По мере прочтения этой книги вы поймете, что этот общий термин весьма полезен.

Я старалась не рассматривать поведение животных с человеческой точки зрения, хотя сложно делать по-другому, будучи человеком. Однако в каждом случае я пыталась поставить себя на место животного, которое описываю. Чтобы понять сверчка, мысли как сверчок, если можно так выразиться. Животные, которых мы исследуем, анатомируем, снимаем на видео во время соития, животные, которыми мы тем или иным образом одержимы, имеют отличные от наших сенсорные системы, истории вида, тактики выживания и размножения. Это одна из причин, по которым неправильно объяснять свое поведение через сопоставление с ними. Но когда вы пишете об этих животных или читаете о них, будучи человеком и центром собственной вселенной, невозможно не облекать собственные реакции в форму человеческих чувств. Это нормально. Просто хорошо, если вашей второй или третьей мыслью будет: «Но если бы я был этим животным, я бы отреагировал на это не так, как реагирую, будучи человеком».

Когда я проводила исследования для этой книги, некоторые ученые умоляли меня не антропоморфизировать поведение описываемых здесь животных. Я старалась не увлекаться этим, но все мы люди, а человеку свойственны эмпатия и интерес к вещам, которые поддаются очеловечиванию. Так что, хотя я и старалась не приписывать каждому животному в этой книге человеческие черты, где-то это все же могло проскользнуть.

В этой книге (и в жизни) я не подразумеваю, что каждый человек с пенисом — это мужчина, что у каждого мужчины есть пенис, а также что существует только два гендера, каждому из которых соответствует определенный тип гениталий. Это не так ни с естественно-научной, ни с социокультурной точки зрения. Гендер — это состояние пребывания, например, женщиной, или небинарной, или трансмаскулинной личностью. Он представляет собой изменчивую комбинацию «мужественности» и «женственности» в том смысле, который приписывают им наше общество и культура. Термин «пол», кажется, чаще всего употребляют неправильно, понимая как совокупность взаимно контрастирующих биологических признаков, существующую всего в двух вариантах: мужском и женском. Также понятия «пол» и «гендер» часто смешивают. Первое относят к сфере «природного» или «биологического», второе — к сфере социокультурного, но при этом почему-то предполагается, что в реальности они будут согласовываться: мужское окажется мужественным, женское — женственным. Дело в том, что, как показано в этой книге, на исследования биологов влияют социокультурные представления самих ученых: влияют и на те категории, которые они создают, и на распределение организмов и их признаков по этим категориям. Термины «гендер» и «пол» могут быть удобны для краткости, но они подвержены социокультурным искажениям, а подразумеваемая ими бинарность не отражает реального положения дел в природе.

Но поскольку многое из того, о чем я размышляю в этой книге, связано с репродукцией и передачей генов, большая часть использованной в ней терминологии сосредоточена вокруг процесса совокупления двух разных представителей одного вида. Учитывая вышеописанные нюансы, я использую термины «самец», «самка» и «пол», особенно в отношении животных, в широком смысле: в этой книге самцом называется особь, производящая сперму, а самкой — особь,