Оттенки порочности - Джанин Фрост

я продолжала бить его, прижимая к ковру. Я не могла позволить ему ни малейшей возможности, чтобы взлететь еще раз. Если бы он это сделал, мне, возможно, пришлось бы проявить силу, о которых ему лучше не знать и.…подождите. Что это за звук?

Я перестала бить Яна, чтобы прислушаться к нему. Это звучало, как…нет. Он не мог.

— Ты что, смеешься надо мной?

Он смеялся, и теперь его смех звучал громче, когда звуки битвы перестали его заглушать. Я также поняла, что длинный твердый предмет, который я ощущала возле своей ноги, не был скрытым оружием. Он не просто был рассмешен моими попытками разбить ему череп — он был возбужден ими!

— Твое подпрыгивание вверх-вниз на моей спине плюс — это грубое обращение — действительно потрясный трюк, — сказал Ян, все еще посмеиваясь. — Похоже, я должен буду заплатить тебе наравне с этими шлюхами. На самом деле, если ты принимаешь заказы, то еще больше усилий в твои ударах, детка—

Я обрушила свой удар, который должен был размозжить его голову. Его шея согнулась в последний момент, а его задняя часть тела приподнялась. Слишком поздно я осознала ловушку. Мой кулак пролетел мимо его головы, а тело слетело с него.

Прежде, чем я успела перегруппироваться, он прыгнул на меня. В следующее мгновенье он уже удерживал меня, и я почувствовала зудящий ожог от серебра меж ребер.

Черт бы его побрал! Он сумел заставить меня действовать безрассудно, без колебаний. Если бы он не придавил мои ноги, я бы ими пнула себя за такую глупость.

— Не двигайся, — сказал Ян разговорным тоном. — Я не хочу убивать тебя, но я сделаю это, если ты меня вынудишь.

— Откуда у тебя этот нож? — Я не была так отвлечена, чтобы не обыскать его.

— Из моего фрака.

— Лжец. Я чувствовала все оружие, пока была на тебе.

— Вот что, значит, ты делала? — Его губы дрогнули — А я думал, что ты чувствуешь кое-что поинтереснее.

Под моим презрительным взглядом он пожал плечами и сказал:

— Ты не почувствовала моего ножа раньше, потому всего несколько минут назад это был маленький серебряный шар.

Мои глаза расширились.

— Ты признаешься Стражу Закона, что только что использовал магию, чтобы превратить серебряный шар в нож?

— Разве я забыл, что использование вампирами магии — это смертный приговор? — Ян использовал свободную руку, чтобы в притворном ужасе прижать ее к груди. — И это поражает Стража Закона! Боже мой, я дважды осудил себя! Прошу, помилуй!

— Теперь ты просишь? — Я тихонько фыркнула. — Не трудись зря. Я все равно накажу тебя за то, что ты сделал.

Он засмеялся.

— Я держу нож в твоем сердце, и ты все еще угрожаешь мне? Я даже не знаю, мне посмеяться над твоей наивность или поаплодировать твоему оптимизму.

— Если бы вместо этого ты послушал меня, то мог бы узнать, как не позволить Дагону завладеть твоей душой через два года.

Ничто в выражении его лица не изменилось, но внезапно я почувствовала, что смотрю на другого человека. Человека жестокого и опасного, которого я сильно недооценила. Затем Ян снова беззаботно улыбнулся — и толкнул серебряное лезвие глубже.

Я ахнула, когда оно пронзило мое сердце. Ян нахмурился, будто я была ребенком, ушибившем мизинчик на ноге.

— Я предупреждал не вынуждать меня. Теперь расскажи, что ты знаешь о моей сделке с Дагоном.

Серебро, провернутое в сердце, было одним из немногих способов убить вампира. Мне казалось, что в меня льется лава. Ян не повернул клинок, но большая часть физической силы покинула меня. Несмотря на это, я твердо ответила.

— Я знаю, что я твой единственный шанс избежать совершения сделки с Дагоном. Если он умрет, то не сможет забрать твою душу.

Ян издал смешок.

— Если бы Дагона можно было убить, я бы сделал это сам десятилетия назад.

— Я могу убить его. — ответила я, хотя это и может затянуться, но это было правдой.

Он закатил глаза.

— Ненавижу быть грубым, — на самом деле, это не правда, мне нравиться быть грубым, — но я намного слабее Дагона, и я приколол тебя спустя пять минут битвы.

— Ты не лучше меня. Я перестала бить тебя, когда поняла, что тебе это нравится.

— Самая приятная часть нашего времяпрепровождения, — согласился он. — Но теперь мне скучно, поэтому позволь, я все упрощу. Я собираюсь выбить тебе мозг. Попытайся остановить меня, и я проверну клинок. Сотрудничай, и к тому моменту, как ты исцелишься, меня уже не будет, и ты сможешь вернуться к запугиванию молодых вампиров, чтобы они подчинялись нелепым ограничениям, которые ты называешь законами.

Выбивание моих мозгов действительно сработает, чтобы вывести меня из строя. Именно это я собиралась сделать с ним самим. Его кулак сжался. Прежде, чем он коснулся меня, я проявила способность, о которой знал лишь один человек в мире.

Сила вспыхнула, в мгновение озаряя подвал. Выражения Яна застыло в начале неверия, его кулак, и все остальное внезапно застыло. Даже бесчисленные частицы пыли теперь неподвижно застыли в воздухе, а не медленно плавали в ленивых, бесцельных.

Я была единственной, кто не пострадал, когда время остановилось в пределах подвала. Это был пик. Недостатком была сила, которая продолжала бумерангом возвращаться в меня, ударяя мое тело невидимыми, болезненными волнами, прежде чем вернуться, заполняя собой комнату. От этого и серебряного клинка в сердце мои нервы будто были подожжены факелом. Я не могла долго удерживать это, поэтому пришлось воспользоваться этой способностью.

Когда Ян замер, я использовала его руку, чтобы вырвать клинок из своего сердца. Затем я отцепила его пальцы от рукоятки и запихнула клинок в задний карман. Наконец, я оттолкнула его от себя.

— Так-то лучше, — пробормотала я, когда почувствовала, что сердце зажило.

Затем я повернула Яна и поднялась на ноги. Когда я его разморожу, я хочу, чтобы первым, что он увидит, было мое лицо.

Трудно было размораживать человека, не отпустив от силы всю комнату. Вот почему я начала постепенно и освободила только голову Яна. Его глаза расширились, когда он понял, что находится в совершенно другом положении, чем до заморозки, затем они сузились, когда он попытался переместиться и не смог. Когда он огляделся и увидел, что весь подвал превратился в стоп-кадр, они снова расширились.

— Чтоб я ослеп, — тихо сказа он. — Разве ты не полна сюрпризов?

Он даже понятия не имел.

— Как я уже сказала, я твоя единственная надежда спасти душу. Дагон может и способен заморозить время, но я тоже на это способна. Это означает, что