Любовь вне Времени (СИ) - Безумова Эля

И только сейчас стало понятно, что Нинка все просчитала. Он перспективный студент, москвич…благополучная и уважаемая семья…замужество, прописка…Боже, как больно и стыдно! Сердце жмёт больно и волна в желудок! Да такая горячая и горькая…

Резкий звонок будильника остановил спазм. Всё! Пора на работу, хватит ныть! Он один кормилец, на материну пенсию не проживёшь.

Вернувшись вечером домой, мужчина застал странную картину. Бывшая жена мирно чистила картошку, мать читала Лизе книжку.

— С чего такая идиллия? — зло лезло изо всех щелей. Ему в первый раз стало жалко себя, дочь, старую мать, которая не спит ночами, крутится как белка в колесе. А эта кукушка нагулялась, всё пропила и потеряла. Явилась Звезда пленительного Счастья! Принимайте меня, как гостью дорогую!

— Уходи! — Тимофей угрожающе приблизился к Нинке. Она испуганно бросила нож в раковину.

— Сынок, сынок…остановись! — Зоя Фёдоровна заплакала, — обожглась она…всё поняла! Лизе мать нужна…ну дай ты ей шанс!

— Мама, ты…ты с ума сошла?! Она предала всех нас! — сын захлёбывался от гнева. Скромный ботаник превратился в разъярённого льва. Нинка обречённо заплакала, Зоя Фёдоровна схватилась за сердце, Лиза от страха вцепилась отцу в ногу.

— Делайте, что хотите! — Тимофей махнул рукой и хлопнул дверью в своей комнате

***

Прошло два месяца, как Нинка жила у них. Каждый день она уходила на поиски работы и всегда возвращалась пьяная. С масляными глазами и сальной от вина рожей, брала Лизу на руки и причитала: «Кровиночка моя!» Тимофей молча забирал дочь с рук пьяной матери, и уводил в свою комнату.

— Хочу к Нине, хочу с ней играть! — капризничала девочка.

— Сынок, прости её, — встревала Зоя Фёдоровна, — я же вижу, любишь ты…не забыл! Лица нет совсем на тебе…ну не рви ты сердце — то своё!

Тимофей понимал, что мать права. Любит он эту непутную, помнит запах её волос, вкус предательских губ. И от этого злился на себя ещё больше! На работе, его постоянно с кем- то сватали, но мужчина всегда отказывался.

— Однолюб! — вздыхали сотрудники.

У Нинки была неделя трезвости. Она готовила, стирала, убиралась и даже гуляла с дочкой. Тимофей был насторожен, на близкий контакт не шёл, отвечал односложно. Нинка всем своим покорным видом показывала, что заслуживает такого обращения. И за это, он был готов убить её! Нет, не убить…растоптать, задушить! Взять в охапку, бросить на кровать и… задушить поцелуями!

Мать чувствовала бушующие страсти в душе сына, и теплила надежду: «Бог даст, наладится меж ними, дело — то молодое!»

И вот, в одну из суббот женщина уехала в гости к своей подруге, с ночёвкой в сад.

— Беру законные выходные, устала…справитесь без меня?!

— Справимся, — угрюмо отвечал Тимофей, косясь в сторону бывшей жены. Не очень — то его радовала возможность, остаться с ней наедине. Да мать правда устала! В эти выходные всё и случилось…

В субботний вечер, Нинка накрыла на стол, нарядила дочку и позвала мужа ужинать. Он был очень удивлён гастрономическим изыскам, но виду не показал.

— В ресторане заказала? — вопрос прозвучал сухо и холодно.

— Сама готовила, — тихо ответила бывшая.

Сердце Тимона сжалось от несвойственной Покорности и Нежности, прозвучавшей в голосе Нинки. Эта Нежность стрельнула в лопатки…растеклась по пояснице…в брюках стало тепло и сыро. И он сдался! Эта ночь прошла на Небесах…как тогда…в студенческие годы. Нина была кротка и ласкова, как подобает настоящей жене.

«Интересно, спортсмену своему такие же ласки дарила?!» — пыталась проснуться Ревность. Но Потребность в Любви тут же закрывала ей рот горячими поцелуями. И прижимая любимую к себе, вдыхая запах родного до боли тела, в висках пульсировало: «Моя, только моя…не отдам…никому не отдам!»

Под утро, когда забрезжил рассвет, и они измученные и счастливые друг от друга, пытались заснуть в обнимку, заплакала Лиза.

— Я сама! — Нина встала с кровати и прошла в детскую. Тимофей проводил её благодарным взглядом. После ночи любви, каждая клетка тела была разомлевшей и ленивой, а потому требовала покоя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Через пару минут послышался хлопок, звук удара и рёв дочери. Как ошпаренный, мужчина выскочил из кровати, и босиком рванул в детскую. Картина была такова — Лиза лежала на полу и истошно орала, справа от головы растеклась небольшая лужица крови.

— Я…я её уронила…она…она ударилась головой… о кровать, — еле шевелила бледными губами, испуганная женщина.

«Вот она, Расплата! Расплата за ночь любви с блудницей!» — пронеслось в голове Тимофея.

Вызвали скорую…Лизу выписали только через месяц. Диагноз был неутешительный — посттравматическая эпилепсия. От удара головой, образовалась внутри черепная гематома, которая и давала приступы. Началась новая жизнь — таблетки, капельницы, уколы. Со временем приступы стали учащаться. Врачи разводили руками и говорили, что выход только в операции — трепанация! На семейном совете этот метод отвергли, как — никак дед был хирургом, и часто рассказывал о плачевном исходе такого вмешательства. Зоя Фёдоровна стала каменная, как после смерти мужа. Нинка опять начала пропадать и возвращаться под вечер пьяная. Садилась в прихожей на полу и жалобно причитала: «Это я виновата! Дочь за мои грехи платит! Это мне кара Божья!» Муж молча раздевал страдалицу, и укладывал спать. Во сне жена бормотала, и жалась ему подмышку.

У Тимофея была только один вопрос: "За что…за что мне это всё?!"

Глава 4

Как- то Зоя Фёдоровна вернулась домой поздно, очень уставшая, и позвала сына со снохой на кухню:

— Я сегодня была за городом у колдуна!

— У кого?! — Тимофей чуть не упал с табуретки, — мама, ты в своем уме?!

— Не знаю в чьём я уме, но видеть внучку с пеной у рта, больше не могу! — жёстко парировала мать. — Мы же против операции?! Хочу внести в повестку дня — нетрадиционный метод. Кто за?!

— Я! — всхлипнула сноха.

— Милые мои женщины, я физик, и не верю в ваши колдовские штучки! — лицо мужчины побагровело. — Никогда…слышите, никогда не разрешу над ребёнком проводить эксперименты! — яростно стуча кулаком по столу, кричал Тимофей.

Нинка с интересом посмотрела на мужа, в последнее время он часто удивлял её своим поведением. Прежний образ студента — ботаника и зануды, таял на глазах. А вот таким разгневанным и яростно защищающим дочь, вообще видела впервые! Её охватила гордость! Вдруг захотелось тоже побыть его дочкой, посидеть на коленях, прижаться к груди. Своего отца женщина не помнила, он бросил их с матерью, когда ей был всего годик. Нинка вдруг встала, подошла к Тимофею и обняла:

— Ай ты, мой хороший…ну успокойся! Давай сначала маму до конца выслушаем! — ласково чмокнула она его в щёку.

Зоя Фёдоровна смотрела на эту сцену и думала: «Господи! Господи, ты есть! Я знала и верила, услышишь ты мои молитвы!»

После поцелуя жены, мужчина обмяк, успокоился и пробурчал:

— Ладно, ладно…слушаю.

Мать начала рассказ: «Светочка Петровна, её подруга и по совместительству крёстная Тимофея, раздобыла телефон деда — целителя. Уж больно хорошие отзывы! Живёт за городом в небольшом доме, в день берёт только одного человека. Денег сколько дашь! А людей прям на ноги ставит, и порчи снимает, и от винопития лечит!» На последних словах сноха поперхнулась чаем и закашлялась. Тимофей начал стучать ей по спине.

— Мама, на Лизе нет порчи!

— А вы сынок, езжайте всей семьёй. Вдруг на семье порча?! С института вам все завидуют, а может и наладится оно всё! У Светочки Петровны сослуживица ходила к этому колдуну. И деньги появились, и мужа нашла, а сейчас ребёночка ждёт. И всё благодаря ему…деду!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Беременность тоже? — пытался пошутить Тимофей.

Но мать выглядела такой измученной, усталой и какой — то затравленной, что сыну стало её очень жалко.

— Чёрт с вами! Уговорили! Посетим этого чудо — целителя! Только предупреждаю — шарлатанство никто не отменял.