Я - ключ (СИ) - Хорошилова Виктория

Я кивнула и взялась за подлокотники. Лекарь положил руки на перелом и стал собирать кость. Потом накладывал исцеляющие заклинания. Кажется, на этом этапе я потеряла сознание. Очнулась на кровати. Молодая девушка вытирала мое лицо мокрой тряпкой. Лекарь сидел рядом в кресле.

— Напугали же вы нас, Далила, − сказал он мягко. – Теперь пойдете на поправку. Я запретил вас переодевать, пока вы не очнетесь.

— Спасибо, это было разумно. Нога почти не болит.

— Еще пару дней вам нельзя ходить. Я выйду, вам помогут переодеться.

До моего полного восстановления лекарь навещал меня каждый день. Он был кладезем информации для меня. Узнала, где могу сделать себе настоящие документы за небольшую плату. Имя можно не менять, просто сказать, что потеряла предыдущие. И лекарь посоветовал сказать, что я сирота, типа будет меньше вопросов. Еще принес мне специальные глазные капли.

— У вас слишком необычный цвет глаз. Можете привлечь ненужное внимание. Благо, у девушек есть мода изменять или усиливать цвет глаз. Я для вас выбрал темно-карие. У вас черные волосы, вам такие подойдут.

— У моей мамы карие, − сказала с улыбкой и приняла пузырек. – Спасибо, Макс.

За эти несколько дней он стал мне другом. Однажды прощаясь сказал:

— Не будь я женат, и вы не замужем, я бы поухаживал за вами. Если понадобится помощь, обращайтесь.

Он оставил мне листок со своим адресом.

Спустя неделю я уже снова могла и бегать, и прыгать, и даже драться. Выселилась из гостиницы и первым делом сделала себе документы. После чего стала гулять по городу. Красивые ухоженные улочки. Для меня эти дома низкие. Зелени у них много в самом городе. А вот за городом, с той стороны, откуда я заходила, начинается пустыня. На второй день прогулки нашла другой выход из города. За ним была видна широкая степь и лес на горизонте.

Решила наведаться к искре. Оставить большую часть золотых монет. И нужно подумать, чем я тут могу заниматься в течение года. Как по мне, денег у меня столько, что могу год прожить безбедно. Но проблема в том, что интуиция говорит: в таком случае отец оставит меня тут еще на один год. Он хотел, чтобы я научилась зарабатывать деньги. А что я умею? Магией владею и дерусь хорошо. Гуляя по городу, замечала приезжие караваны, идущие из одного города в другой. Решила попробовать наняться в караван охранницей. Тем более, караванов купеческих тут много ходит.

Все хозяева караванов, к которым я подходила в течение нескольких месяцев, смеялись надо мной и говорили, чтобы я не выдумывала и шла куда подальше. Единственное, кем они мне предлагали поработать, так это продажной девкой. Даже наличие магии не было моим плюсом. Я женщина, а значит, не могу работать в охране. Смешно и грустно одновременно.

Присела на лавку возле магазина старой травницы. У нее я снимаю комнату уже три месяца. Недорого и удобно.

— Что, опять не приняли?

— Не верят, что я могу защитить их.

— Им же хуже, − сказала она с доброй усмешкой, – давай ты у меня будешь работать. Я уже стара. Когда умру, магазин тебе останется. Детей у меня нет. А ты девочка хорошая.

— Тетушка Ноэлья, я ведь уеду скоро.

— Мое дело предложить, − сказала она. – Пусть за тобой сначала прилетят. Если жива буду, кому другому оставлю. Нет, так сама может кому мое дело передашь перед уходом.

— Хорошо.

Вот так я и стала осваивать мастерство травницы. Тетушка Ноэлья оказалась очень интересной и умной женщиной. Она была одной из долгожителей этой страны, ей было почти пятьсот лет, когда она приютила меня.

За несколько дней до долгожданного года я проснулась с криком. Огнем горела брачная татуировка. Я не знала, почему стало больно, но за несколько секунд она исчезла полностью, словно ее и не было. Знаю, если бы Нариман погиб, татуировка посветлела. Это могло означать только то, что наш союз расторгли в самом храме Богини. И это сделал либо отец, либо… нет, он не мог. Я не хочу даже думать об этом.

А ровно в годовщину я пошла к искре и пробыла возле нее целый день. За мной так никто не прилетел. Я легла на песок и расплакалась.

— Почему? За что? – спрашивала рыдая в песок. – Ты же обещал…

Ноэлья пришла за мной и увела домой.

— Время лечит, − сказала старая женщина и стала дальше учить меня.

Еще через год ушла и Ноэлья, но она успела научить меня общаться с Богиней пустыни и леса, поля и водоемов. Благодаря ее знаниям я спрятала искру и теперь могла на расстоянии вести свой дневник. Мне было непонятно, почему за мной не прилетели.

Дом травницы был рядом с крепостной стеной, чтобы удобно было в лес ходить за травами, и чтобы людям легко было найти. После смерти наставницы купила домой зеркало в полный рост. Хотела еще попрактиковаться в превращении. Мне удалось сделать из себя девочку двух лет. Симпатичная малышка получилась. Обратное превращение было менее приятным и оба превращения забрали много сил. Но зато я теперь точно знала, что смогу стать женщиной любого возраста. И даже новорожденным младенцем, хотя стать младенцем слишком опасно в моем случае.

Но внутри было четкое понимание: если понадобиться, я смогу стать младенцем и по новой пройти весь этап взросления в обычном режиме роста. Главное, чтобы за мной младенцем кто-то ухаживал. Больше я не пробовала менять себя в младшую сторону. Со временем пришлось изменить свою внешность и состарить себя, потому что спустя десять лет я все так же выглядела, как и в свои семнадцать. Это вызывало подозрение у местных кумушек.

Улыбнулась своим мыслям и запустила производство масочек омолаживающих. Сразу предупреждала покупательниц: эффект больше оздоровительный, и только при постоянном применении могут быть результаты. И это правильно, потому что собой нужно заниматься регулярно. Я не обещала вернуть молодость, просто говорила, что кожа будет выглядеть ухоженной и более здоровой. А особым гостям делала маски и массажи у себя дома. Эти процедуры тоже пользовались спросом.

Макс как-то зашел с женой посмотреть, чем я занимаюсь, одобрил мою идею и подход. Стал моим постоянным покупателем трав. А его жена регулярно заходила на массаж и маски.

Чем больше проходило лет, тем страшней мне становилось. За мной никто не прилетал, и на сигнал искры не было ответа. Я пыталась связаться с родной планетой, но сигнал не проходил. Но не это пугало меня больше всего. С течением времени я не меняюсь, остаюсь семнадцатилетней девушкой.

Уже прошло больше пятидесяти лет, а я не изменилась. Мне предлагали выйти замуж, а сердце молчало, и я не смогла переступить через себя. Понимала, что просто не готова. Травы, их сбор и обработка были моей отдушиной. И мои посетительницы.

Но чем больше проходило времени, тем четче становилось понимание: мне нужно меняться. А я могу это сделать только магически. Но и выглядеть старой бабкой я тоже не хочу. Рискнула остановиться на возрасте зрелой женщины. Когда уже точно не понятно − то ли ей двести с гаком, то ли лет пятьдесят. Говорила всем: это благодаря тому, что я ухаживаю за собой, плюс наследственность хорошая. Посетительницы только улыбались и говорили, что повезло мне с наследственностью. Ох, знали бы они, как я выгляжу на самом деле, убили бы от зависти.

Чуть позже страх отступил, осталась только осторожность. А в четыреста с гаком ко мне пришел необычный посетитель. По внешнему виду сразу определила: военный. Пусть он и не надел положенных ему лат, но выправку никто не отменял.

Мои посетительницы все так же охают, что для своих четырехсот лет я как-то слишком бодрая и гибкая. Не буду же я им раскрывать свой секрет, да еще и оповещать, что каждый день встаю до восхода солнца, иду в лес. Там бегаю до озера и вдоль него. Потом делаю комплекс упражнений с шестом, он же трость, если прикрутить набалдашник. Бег, упражнения, плавание – и все, я снова бодра и спокойна. Нервы мне мои дороги. Не знаю, сколько я проживу на этой планете, но трястись, как листок на ветру, не хочу. Тут, возле озера, я снова могу стать собой. А возвращаюсь уже в “своем” возрасте, “не пойми, сколько тетке лет”.