Власть женщины - Барбара Брэдфорд

Их спасением были отъезды в Йоркшир в Эсгарт-Энд, старый фермерский дом в вересковых пустошах Дэйла. Ральф и Стиви уезжали туда с мальчиками при малейшей возможности. Большой беспорядочный дом, где постоянно что-то нуждалось в ремонте, был их спасительной гаванью, чем-то вроде земного рая, местом, которое они называли своим настоящим домом.

Они любили свою квартиру в Кенсингтоне, она была просторной и удобной, идеальной для большой семьи. Но отчего-то Эсгарт-Энд значил для них намного больше. Стиви не смогла бы объяснить, что именно было на этой старой ферме такого особенного. Она могла просто сказать, что там было много любви и смеха. И какой-то особенной теплой радости.

Стиви и сейчас, как все эти годы, считала, что это давал им Ральф. Это его доброта. Он был очень хорошим человеком, другого такого она и не знала. Он был полон доброты и сочувствия. В его сердце находилось место для всех.

В этой радости и гармонии они жили до самой смерти Ральфа. Ему исполнилось только тридцать четыре. Еще совсем молодой.

Стиви стала вдовой в двадцать три года.

Тогда и начались ее неприятности.

Причиной их, конечно, стали родители Ральфа. Пытаясь убрать ее с дороги, не сочувствуя обрушившемуся на нее несчастью, они старались отнять у нее детей. Довольно глупая затея. Им не на что было опереться. Стиви была прекрасной матерью, просто образцовой, без единого пятнышка на своей репутации, не замешанной ни в каких скандалах, не совершившей ни одного дурного поступка.

Лучший друг Ральфа, Джеймс Аллертон, который был его адвокатом, после смерти Ральфа стал адвокатом Стиви. Именно к Джеймсу она обратилась, когда Брюс и Алфреда начали предпринимать шаги против нее.

На встрече с родителями Ральфа Джеймс практически рассмеялся им в лицо и послал к черту. Безусловно, все внешние приличия при этом были соблюдены. На стороне Стиви был не только закон: ее права как нельзя лучше подтверждались завещанием Ральфа, из которого однозначно следовало его отношение к жене. Он выразил там свою любовь и уважение, не говоря об уверенности в том, что Стиви прекрасно воспитает его сыновей. Ральф оставил ей все, чем владел, и обеспечил таким образом ее полную финансовую независимость. Поэтому, в конце концов, она стала абсолютно независима от его родителей.

Наследство, полученное им от его дедушки и бабушки, Ральф завещал сыновьям и сделал Стиви распорядительницей и душеприказчицей своего завещания.

Как Джеймс убедительно доказал Джардинам, у Стиви на руках были все козыри. Они отступили побежденные, но не смирившиеся.

Именно ее обида на родителей Ральфа и ее страх перед ними сослужили ей хорошую службу в 1973 году. Особенно страх. Стиви удалось не только справиться со своим страхом, но и заставить его работать на себя. Страх только подхлестнул ее решимость быть как можно ближе к детям.

Хотя тогда Стиви этого еще не понимала, страх пробудил ее честолюбие и заставил делать такие вещи, в возможность которых она никогда бы не поверила. В тайниках ее сознания медленно созрел план, план, который должен был сделать ее независимой от Брюса Джардина и обеспечить ей контроль над детьми, пока они не станут достаточно взрослыми, чтобы распоряжаться собой самостоятельно. Тогда, сразу же после смерти Ральфа, раздавленная горем и замученная вставшими перед ней проблемами, Стиви не могла взяться за выполнение этого грандиозного плана, но семена были посеяны.

По натуре она всегда была практиком. Стиви никогда не забывала, что в один прекрасный день ее сыновья унаследуют семейный бизнес и они должны быть готовы к этому. Основанная в 1787 году Алистером Джардином, шотландским серебряных дел мастером, который переехал в Лондон и открыл свой магазин, фирма всегда управлялась представителями семьи Джардин.

И в 1974 году, когда Стиви начала приходить в себя после смерти Ральфа, она обратилась к его родителям. Ее главной целью было начать сближение, и это было в ее силах, конечно, не без помощи Джеймса Аллертона. Но Стиви предстояло пройти нелегкий путь. Алфреда постоянно стремилась унизить ее или завести ссору; всегда, когда в силах свекрови было усложнить ей жизнь, та не упускала случая.

Тем не менее Стиви хорошо понимала, что ее сыновья должны общаться со своими дедушкой и бабушкой. Особенно с дедушкой, который должен был, выражаясь фигурально, открыть им дверь в будущее. Только Брюс мог обучить их и провести по лабиринту семейного бизнеса, чтобы к моменту его ухода от дел они встали ему на смену.

Джардины были королевскими ювелирами со времен королевы Виктории. Было очень важно, чтобы дети понимали значение этого наследства. В один прекрасный день эта большая ювелирная фирма будет принадлежать им как представителям династии Джардин.

Звонок телефона заставил Стиви вздрогнуть. Она вернулась к действительности и подняла трубку.

– Алло.

– Я хотел бы поговорить с миссис Джардин.

– Я вас слушаю.

– Привет, Стиви. Это Мэт Уилсон.

Она удивленно воскликнула:

– Привет, Мэт! Откуда же ты звонишь? – Стиви взглянула на часы, было пять тридцать. – Неужели из Парижа? У вас же сейчас поздний вечер?

Он рассмеялся и ответил:

– Нет, я в Лос-Анджелесе. С месье. Мы вчера прилетели на встречу с клиентом. Он хочет поговорить с тобой. Я передаю трубку.

– Спасибо, Мэт.

Через минуту Стиви услышала голос Андре Биррона.

– Стефани, дорогая моя, comment vas-tu?[1]

– У меня все прекрасно, Андре, – сказала Стиви, улыбаясь. Она была рада слышать голос старого француза. В свои семьдесят пять лет Андре Биррон считался одним из самых известных ювелиров в мире. Он получил в своих кругах прозвище «гранд-синьор» и был ее другом на протяжении практически всей жизни. Андре всегда был рядом, когда она нуждалась в помощи.

– Я очень рад тебя слышать, Стефани, – продолжал он, – и с еще большим удовольствием увиделся бы с тобой. Я приехал в Нью-Йорк на десять дней. На аукцион Сотби. Уверен, ты тоже туда собираешься.

– Да, я буду там. Надеюсь, ты найдешь время поужинать со мной, Андре. Или пообедать.

– Что ты предпочитаешь, или и то и другое, – засмеялся Андре. После короткой паузы последовал вопрос: – Ты надеешься купить этот знаменитый бриллиант «Сияющий властелин», не так ли?

– Да.

– Я думаю, у тебя получится. Тебе всегда хотелось получить его. – Послышался стариковский смешок. – Ты ведь мечтала о нем, Стефани.

– Ходила кругами и облизывалась. – Стиви тоже засмеялась. – Как ты хорошо меня изучил, Андре. Как ты думаешь, кто захочет его купить? Я считаю, что это один из самых прекрасных бриллиантов в мире.

– И ты абсолютно права. Во всяком случае, я не буду на него претендовать, Стефани. Из уважения к тебе, дорогая. Если я начну торговаться, я только взвинчу цену до небес, а это и без меня найдется кому сделать. И еще, хотя я признаю, что это прекрасный бриллиант, я не люблю его так, как ты. Он должен принадлежать тебе, и только тебе.