Спасите меня, Кацураги-сан! Том 9 - Алексей Аржанов

— А как же секс? — не удовлетворилась она.

— Придётся воздержаться либо пользоваться другими методами. Но только не таблетированными. Хватит с вас избытка гормонов.

— Поверить не могу, что такое вообще возможно… — помотала головой она. — Но я вам верю. Все соки из дома выкину!

— Все не нужно, — рассмеялся я. — Яблочный, апельсиновый и любой другой можно. А вот грейпфруты лучше отдайте мужу. Хотя мужчине их тоже много есть не стоит, они влияют на тестостерон. В общем, хорошо употреблять в пищу всё! Но не в избытке. Понимаете?

— Я вас поняла, Кацураги-сан, — закивала Хирохико и приняла из рук Сакамото Рин направления на анализы. — Вернусь к вам в ближайшие дни, когда всё будет готово. Ни за что больше к Фудзи Мадоке не пойду, буду ходить только к вам!

С этими словами она покинула кабинет. Не знаю, при чём здесь бедная Фудзи, но у Хирохико явно к ней какая-то личная неприязнь.

— Сакамото-сан, скажите пациентам, что у нас пятиминутный перерыв, — попросил я. — Нужно проверить анализы, который прислал Кондо-сан.

— Слушаюсь, Кацураги-сан! — кивнула медсестра и выглянула в коридор.

Я же начал поспешно листать результаты обследований Ниидзимы Зэнкити и Ниидзимы Мицумэ.

Есть такая русская пословица: «Муж и жена — одна сатана!». Вот это точно про семью Ниидзима. Клиническая картина, результаты анализов и обследований — всё почти идентично.

Огромный уровень креатинина и мочевины, полная рассинхронизация водно-электролитного баланса. Все признаки острой почечной недостаточности. Что-то напрочь сломали им обоим почки. Вопрос только в том — что?

По данным общего анализа крови всё тоже весьма неутешительно. Лейкоцитоз — клетки воспаления сильно увеличены в количестве, особенно за счёт нейтрофилов. А это означает, что воспалительный процесс бактериального характера.

Пневмония. И судя по снимкам, довольно обширная. Да что ж за детский сад! Почему Ниидзима Касуга не сказал мне, что они сидят дома и болеют в ожидании, когда я вернусь с отпуска? Вернее, именно это он и сказал, но ведь коллега не упомянул, насколько всё серьёзно. Возможно, что они скрыли это от него.

Могли ведь вызвать скорую или обратиться к другому врачу… Зачем же так рисковать? И чем в итоге всё закончилось? Тем, что обратились они крайне поздно, так Куренай Цукаса умудрился их чем-то добить.

Только чем?

И стоило мне задаться этим вопросом, как Когдо Кагари прислал список назначенных препаратов.

Странно… Им назначили антибиотик — кларитромицин. И ничего страшного в этом нет, хоть подбор препарата и странный. Я бы выбрал другой — цефтриаксон или цефексим. Да хоть амоксициллин с клавулановой кислотой! На кой чёрт здесь именно кларитромицин?

— К-Кацураги-сан, можно к вам? — послышался голос из дверей.

Я хотел было попросить пациента подождать, но обнаружил, что в дверях появился белый халат. Это не пациент. Это сам Куренай Цукаса — терапевт шестого ранга.

— Куренай-сан? — вздохнул я. — Сказал бы, что рад вас видеть, но я как раз сейчас получил информацию о произошедшем. Пока что ничего не понимаю. Что с семьёй Ниидзима? Откуда острая почечная недостаточность?

Я решил не упоминать, что Кондо Кагари уже мне рассказал о том, что именно Куренай допустил какую-то ошибку в назначениях.

Полный мужчина присел рядом со мной и трясущимися руками поправил очки.

— Кацураги-сан, это я во всём виноват, — тут же признался он. — Позвольте мне принять ваших больных. Час я смогу здесь за вас посидеть. Вы только посмотрите, пожалуйста, что с Ниидзима. Мы никак не можем восстановить их состояние. Возможно, вы что-то придумаете?

Я хотел задать вопрос о том, в чём же была допущена ошибка, но перед моими глазами промелькнули воспоминания о предыдущей пациентке.

Хирухико Маюри. Грейпфрут и эстроген. Фермент «CYP3A4».

Чёрт подери…

Ведь я назначал родителями Ниидзимы Касуги препараты из группы блокаторов кальциевых каналов. Они принимают нифедипин от давления, поскольку это лекарство повышает пульс, а у них именно такого рода гипертензия. Высокое давление и низкий пульс, которые хорошо купируются нифедипином.

А антибиотик кларитромицин и препарат от давления нифедипин точно так же взаимодействуют с ферментом, как и грейпфрут с эстрогеном.

Вот она! Причина острой почечной недостаточности.

— Куренай-сан, вы не читали, что они принимают, я прав? — поинтересовался я.

— Не будем терять времени, — отмахнулся он. — Пожалуйста, помогите им, Кацураги-сан. Мне кажется, от одного вашего присутствия им станет лучше. Они только о вас и галдят уже второй день.

— Значит, они хотя бы в сознании? — спросил я.

— Приходят в него поочерёдно, — ответил коллега.

— Хорошо, особо трудных пациентов я уже принял. Остались одни ОРВИ и гипертензии, — кивнул я. — Прикройте меня. Я разберусь с семьёй Ниидзима.

Сакамото Рин и Куренай Цукаса продолжили приём за меня, а я побежал в реанимационное отделение. По дороге к нему на мой телефон начал звонить Ниидзима Касуга.

— Да, Ниидзима-сан, слушаю, — ответил я.

— Тендо-кун… В смысле, Кацураги-сан, — заикаясь, тараторил он. — Что там с ними? Мои родители на связь не выходят уже вторые сутки! Я места себе не нахожу! Хотел сообщить им, что планирую свадьбу с Нандини, а они молчат…

— Успокойтесь, Ниидзима-сан, я уже разбираюсь, — сказал я. — Их привезли сюда вчера с пневмонией. Остались кое-какие осложнения.

— Пневмония? У обоих? — удивился Ниидзима Касуга. — А я ведь просил их! Чёрт меня подери… Просил их этого не делать!

— Вы сейчас о чём вообще говорите? — не понял я.

— Они на какую-то прогулку отправились неделю назад. На пароходе, пожилые люди, да ещё и в такой холод! — произнёс он.

— Так, всё, Ниидзима-сан, это уже значения не имеет, — перебил его я. — Захожу в стационар. Сейчас буду решать вопрос. Свяжусь с вами, когда всё будет ясно.

Я положил трубку и вбежал в реанимационное отделение.

— Кацураги-сан! Сюда, — позвал меня Кондо Кагари.

Коллега находился в другом конце отделения. Ниидзиму Зэнкити и Ниидзму Мицумэ поместили в отдельный бокс. И это правильное решение. В противном случае останется риск, что другие ослабленные больные заразятся от них инфекцией.

— Кацураги-сан… — прошептала пожилая женщина. — Мы вас так ждали… Так ждали… А муж мой, кажется, не дождался.

Я взглянул на соседнюю койку. Ниидзима Зэнкити лежал без сознания. Но живой. «Анализ» не обманешь.

— Успокойтесь,