Ключ - Марина Бойкова-Гальяни

В больнице Клер проводили в палату, где серое лицо Билли резко контрастировало с бледно-розовыми стенами и стерильной чистотой постели. Муж изобразил подобие улыбки:

– Клер, – шепот словно трепет крылышек мотылька о раскалённый абажур лампы.

– Дорогой, тебе уже лучше? – она присела на край кровати и взяла мужа за руку.

– Мне хорошо. Ты только не бойся.

– Чего?

– Виктора. Его сожгли, бросив в жерло вулкана. Он не живой. Он не мертвый.

Она оглянулась, ища звонок: Билли явно бредил. Не успела Клер протянуть руку, в комнату заглянула медсестра:

– С вами желает говорить доктор. Ступайте за мной.

Доктор ожидал в кабинете, стоя у окна и прислонясь лбом к стеклу. Едва она вошла, он опустил жалюзи, сел в кресло, повернутое боком к столу, и жестом указал на стул против себя.

– Что с мужем? – коротко спросила Клер.

– Э-э, боюсь, я не могу поставить уверенного диагноза. Ваш муж хорошо питался?

– Да он ел все, что хотел. Все, что специалист космического центра может себе позволить при столь высоких доходах. Чёрную икру ложками, если б любил. Почему вы спрашиваете?

– Что-то с кровяными тельцами.

– Что?

– Пока не ясно, – доктор вынул из кармана ослепительный носовой платок и промокнул лоб, – нужно тщательное обследование, только тогда мы сможем выявить скрытые и явные болезни.

– Так обследуйте.

– Боюсь, вы не понимаете. Состояние пациента очень нестабильно. Мы боремся за его жизнь, накачиваем лекарствами, что может исказить, и исказит картину. Лаборатория изучает анализы тканей, крови, костного мозга.

– Но ведь вы – медицина. Сделайте что-нибудь, – потребовала Клер.

– Не беспокойтесь, сделаем, но… лишь то, что в наших силах.

Мужа в палате не оказалось. Клер почему то решила, что Билли отправили на переливание крови.

Его привезли через час. Глаза Билли были закрыты, и жена решила, что он спит. Долго сидела рядом, боясь потревожить сон мужа: ноги затекли, и она тихо встала, чтобы размяться.

– Клер.

– Билли, родной, я думала, ты спишь.

– Подойди ближе. Наклонись ко мне. Из другого мира каждый что-нибудь приносит, нынче я узнаю, что именно.

С минуту он пристально смотрел в лицо жены, будто решая некую задачу.

– Я не боюсь, – Билли собрал все силы и выдохнул, – и ты не бойся.

Тающий весенний снег. Почему Клер вспомнила тающий весенний грязный снег?

– Чего, чего я не должна бояться?

Глаза Билли закатились, желтоватая масса тонкой струйкой вытекла из уголка рта, он дважды всхрапнул, и перестал дышать. Вне себя от горя, Клер с криком выбежала в коридор, зовя доктора. Прибежали врачи. Санитары в считанные секунды погрузили мужа Клер на каталку и бегом покатили в реанимацию. Она вышла в коридор и присела на топчан: ощущение нереальности овладело ею. Казалось, страшный сон взял её душу в плен, вот она проснется, и всё будет, как обычно, нет, гораздо лучше, потому что теперь она станет дорожить каждым прожитым с Билли мигом. Она никогда не станет лезть к мужу с глупыми вопросами, если он занят работой. Ах, какая же она была глупая, ревнуя его к кабинетной пыли!

Спустя полчаса в коридоре появился доктор, сочувственно качая головой, подошел к ней и стал говорить о том, как ему жаль. Оторопев, Клер бездумно глядела на врача, пока смысл его слов не проник в мозг, не отозвался глубоким, безысходным отчаянием. Ноги Клер подкосились, она опустилась на пол и закрыла лицо руками.

Похороны Билли взяла на себя организация, в которой он проработал почти десять лет. Так повелось, что Центр космических исследований хоронил научных сотрудников за свой счет. Придя с небольшого кладбища, где Билли теперь получил собственный склеп, мраморное строение с сероватыми колоннами у входа, Клер налила чаю и подошла с чашкой к окну.

Виктор сидел на яблоневой ветке, клонящейся к земле, и смотрел на неё. Он был одет в клетчатую рубашку мужа и его голубые джинсы. Теперь он был похож на живого человека.

– Впусти в дом! – потребовал Виктор.

Она отрицательно покачала головой и, против воли, отворила окно. Виктор влез на подоконник:

– Билли сейчас хорошо!

– Он покинул нас. Сынок ещё мал, но мне так тошно, жить не хочется.

– Скоро, очень скоро, ты соединишься с Биллом.

– Мне страшно.

– Муж говорил, что не надо бояться?

– Да, говорил.

– Когда приведёшь сына?

– Оставь его.

– Хорошо, если хочешь. Ради Билли – мы ведь друзья.

Ночью Клер стало плохо, и на следующий вечер она отправилась догонять мужа. Врачи поставили диагноз: прогрессирующее заболевание крови, несовместимое с жизнью.

Спустя неделю в дом Билла и Клер въехал новый жилец – Виктор фон Гувер. Он вел тихую затворническую жизнь, слыл в городке чудаком. Люди стороной обходили дом, где по ночам в окнах мелькали тени и зажигались свечи. Говорили, что кто-то видел при лунном свете Клер и Билли, которые заглядывали в окна своего бывшего дома. А в окрестностях, дескать, появился маньяк, пьющий кровь юных девственниц. Местный шериф в последнее время зачастил в дом фон Гувера; он пустил слух, что в лесах орудует банда, тайно переправляющая девственниц в Арабские Эмираты. Куда делся Стив, никто до сих пор не знает, но говорят, порою, некий мальчик заглядывает в окна местных жителей, протягивает ручонки и зовет мать.

Ключ

Итак, Тони спланировал идеальное убийство. Однако что-то пошло не так. Вместо жены, погиб наемник. Слава Богу, выкрутился – жёнушку казнят, а он получит миллионы. Ловко! А началось с того, что додумался выкрасть ключ из сумочки Марго. Идея гениальна!

Герой фильма, Тони Вендис, вынул из кармана тот самый ключ, вставил в замочную скважину, попытался открыть дверь. Напрасно, словно заклинило. Постоял задумчиво, двинулся прочь. Тут осенила догадка. Вендис вернулся, сунул руку под дорожку. Вот он, почти такой же, но от его квартиры!1

Стелла выключила телевизор. Марта изменила Тони Вендису. Побоявшись развода, тот решил убить жену, чтобы не остаться без денег.

Деньги правят миром. Но здесь? Кто её бывший жених? Фотограф журнала мод. Голодранец. А она? Маникюрша с неполным высшим. Афанасий только раз поместил её фото на обложку журнала, и она размечталась о карьере модели. Но.

Итак, жених изменил незадолго до свадьбы. Стелла выругалась, и зло погасила сигарету в пепельнице толстого стекла. И это в дни, когда она стойко боролась с соблазнами турбазы, где мужчин пруд пруди. Ну, разве однажды уступила похоти, да и то не без пагубного влияния алкоголя. Потом ее мучили угрызения совести, а чистосердечное раскаяние, как известно, ведет к прощению.

Но Афанасий, каков? За время её отпуска ни разу – ни разу! – не приехал к невесте под Лугу. Понятно, если бы Стелла отдыхала вдали от Питера. Всего два часа электричкой разделили парочку.

Измена жениха могла остаться в тайне, если бы не щекотливое обстоятельство: ее несовершеннолетняя племянница, забеременела. Тоже клюнула на карьеру модели? С её-то данными пухлой коротышки.

Свадьба не состоялась. Её свадьба.

Посмотрела на календарь: треклятая суббота, привлекательная девушка сидит одна, курит сигарету за сигаретой, кусает ногти и чуть не плачет. Даже мать в такой момент бросила ее на выходные и укатила на дачу, будь неладна! Несчастную любовь может вытеснить другая любовь, – было в каком-то фильме. Но где её взять? Эх, хорошо бы подцепить режиссера! Хотя нет, здесь не Голливуд. Актрисой тяжело, и платят мало. Вот моделью! Нельзя было Афанасия одного оставлять. Что же делать?

Развлечься с денежным парнем.

Будто отвечая на вопрос, зазвенел телефон. Вздохнув – опять подруга потащит болтаться по Невскому – Стелла взяла трубку и уныло произнесла:

– Ну и?

– Стелла? привет, красотка!

– Я тебя знаю?

– Полно, забыла чудную ночь в «Авроре»2?

– А, ну да…

– Роман. Вспомнила?

– Да, конечно. Как дела?

– Думаю о тебе, жажду видеть. Не против убить вечер в моей компании?

– Пожалуй.

Они договорились поужинать в кафе напротив станции метро «Канал Грибоедова». Увидев Романа, Стелла слегка разочаровалась: на турбазе он выглядел привлекательнее. Теперь перед ней стоял немолодой мужчина с серыми волосами и угреватым носом, выдающим любителя спиртного. Но одет с иголочки, подтянут и чисто выбрит. На плече небольшая пухлая сумочка. Стелла поморщилась: нет, чтобы «дипломат».

Роман оказался разговорчивым и приятным в общении; Стелла даже временно забыла предательство Афанасия, и принялась отчаянно кокетничать, вызывая неподдельный восторг спутника и притягивая взоры молодых парней за соседним столиком. Голова кружилась, и не только выпитое являлось тому причиной. Хотелось отомстить бывшему жениху и доказать себе, что свет клином не сошелся на Афанасии. Выйдя из кафе, не раздумывая села в такси, соглашаясь продлить вечер дома у Романа.