Смерть 2 - Андрей Бехтерев

– Я не понял, что еще за публичность? – спросил Федор. Он, действительно, не понимал.

– А что тут понимать? – сказал мужчина. – Вы когда-нибудь общались с публичными девушками.

– Нет.

– Да ладно врать. Все мужчины к 30 годам имеют опыт общения с публичными девушками. Просто публичность девушки – это достаточно уловное понятие. Одна и та же девушка может быть сегодня неприступной, а завтра – публичной, то есть ветер дунул – двери настежь.

Из «Учебника»

Вычеркнув из своего мира Бога, наука вынуждена изготовлять для себя бога из первой попавшейся формулы. И нагромождать килограммы объяснений, что бы формула, которую они провозгласили всевышней, была постоянной. И на свет появляются так называемые временно-постоянные величины. Скажем, каких только видов энергии не придумали, что бы доказать, что энергия не куда не пропадает, а только превращается из одного вида в другой. А энергия, как уходила в никуда, так и приходит из неоткуда. И поэтому научные тома будут благополучно плодиться и размножаться до тех пор, пока очередной гений не разрушит старую чушь – новой.

– Все началось с нескольких формул. Их даже неправильно называть формулами. Но не будем подробничать. Короче, я понял, что с помощью моей и только моей науки можно найти в этом мире практически все. Круто?

– Круто – согласился Федор.

– Еще бы. Тебе круто оттого, что капают на уши, а представь, какого было мне, когда все это хозяйство стало моим, – мужчина еще раз хлебнул из стакана. – Я опешил. Открывшиеся перспективы пугали своей бесконечностью. Надо было срочно придумывать эксперимент. Чисто для проверки. Попробуй догадаться, что мог искать бедный аспирант с общими долгами на сумму 6 тысяч 132 рубля?

– Сокровища что ли? – спросил Федор.

Мужчина засмеялся.

– Кстати, меня зовут Эдуард, если "приятно познакомится".

Федор пожал протянутую руку.

– Думаю, ты будешь рад услышать, что я стал искать именно сокровища, – продолжил Эдуард. – Причем не просто сокровища, а конкретные. Я стал искать сокровища Степана Разина. Слышал про такого?

– Да – ответил Федор.

– Это вышло случайно. Я просто наткнулся на книжку. Степан Разин – известный разбойник, награбил за жизнь массу полезных вещей. Ну и загорелось. Тем более, что дело давнее, темное и концов не осталось. Неплохой вариант. Чем больше тумана, тем больше шансов найти видящему. Конечно, пришлось повозиться. Особенно со второй точкой были проблемы. С первой и третей было попроще. Я раз шесть ошибался, но, в конце концов, нашел. И, короче, ты представить не можешь, как я обалдел, когда предо мной открылись все эти деньги. Причем не просто так, блеснуло под лопатой, а с точностью до миллиметра. Короче, все всемирное рождество с подарками и Санта Клаусами и только мне одному. Вот, что значит не игнорировать жизнь. Совершенно реальный сундучок с золотом выплыл из тумана в мои руки. Ощущения были волшебные.

– И где вы нашли этот сундук? – очень заинтересованно спросил Федор, – в волжских пещерах?

Эдик засмеялся.

– Не совсем. Да и какая разница. Говоря честно, в банке: Голландия, проценты и прочие «почемуты». Но это ерунда, главное, что моя наука оказалась не просто наукой, а тем самым золотым ключиком. Главное, что я попал с точностью до секунды.

– Но раз они были в банке, то значит, они были чьи-то? – решил уточнить Федор.

Эдик усмехнулся.

– Глупости. Просто деньги лежали, а я их взял. Никаких сложностей. Протянул руку и цап-царап. Вот так я и стал богатым. Деньги получились неплохие, смог развернуться градусов так на 45. Тут же придумал себе новую задачку. Стал искать себе девушку-спутницу. Зверские деньги требовали зверских растрат. Да и просто захотелось особо близкого родства. Вот нашел себе любовь. – Эдик кивнул в сторону кухни, где копошилась девушка. – Мою жену зовут Ирка. Как она тебе?

– Красивая, – искренне ответил Федор. Через несколько мгновений жена Ирка вернулась к мужчинам. В руке у нее была рюмка. Она подтащила к столу еще один стул и плюхнулась на него.

– Вы говорили про меня? – спросила Ира.

– Про тебя – ответил Эдик.

Девушка улыбнулась, разлила по рюмкам текилу, выпила свою долю, потом поднялась и встала за спиной у Федора. По спине Федора пробежала дрожь.

– Следующий мой опыт, – продолжил свою историю Эдик, – был опять денежный. Ну, сам понимаешь, сначала девушка, потом она же жена, хотелось рисануться, ну и перерисовался – денежки, как смыло. Причем не просто в унитаз, а вообще на хрен. И что бы сохранить свою финансовую безупречность я отправился в новые поиски. Опять пришлось искать деньги. На этот раз в розыск я объявил "золото партии", в смысле "коммунистической партии". Помнишь – перестройка, продажа Родины, другие мероприятия. Короче, было у партии золото и пропало. Обычная история. У денег есть свойство пропадать. С партийным золотом получилось сложней, чем сокровищами Степана Разина. Найти-то я его нашел, но несколько когтей в него было воткнуто. Причем крепко. Но у меня получилось их достаточно профессионально отстегнуть. Короче, я стал окончательно богатым. Такая вот у меня биография. Все капиталы нажиты исключительно умом.

– А не боишься, что тебя найдут хозяева сокровищ? – спросил Федор. Эдик засмеялся.

– Меня бы не нашли даже, если бы искали. А меня не ищут. Естественные вещи не разыскивают. Ты бы стал разыскивать землетрясение, которое на фиг разрушило всю твою недвижимость. Это ситуация того же рода. Понимаешь?

– Через раз. А что ты ищешь сейчас?

Из «Законченного»

Я один из тех бродяг

Что живут не абы-как.

Я один из тех бродяг

Что живут нараскоряк.

Что бросаются под танки

Думая, что там подарки.

– Сила моей науки в точности, а точна она до тех пор, пока я один ей занимаюсь. Когда в нее придут профессора и абитуриенты она станет очередной свалкой всевозможного хлама. Знаешь, когда-то и арифметика была магией и, с ее помощью можно было творить чудеса. Но это было давным-давно, до ее публичности. Когда начинаются симпозиумы, Нобелевские премии, авторские права, таблица Пифагора, то магия заканчивается. Магия не может делиться. Только тайные знания способны творить чудеса.

– А что ты ищешь сейчас? – спросил Федор.

– Сложно сказать, – усмехнулся Эдик, – Я ищу нечто важное для меня. Единственное, что я могу сказать более конкретно – я ищу не деньги.

– А причем здесь я? – спросил Федор.

– Просто мы тебя нашли. Ты наша точка, нам нужно уточнить координаты линии, которая через тебя проходит. Понимаешь?

– Кошмар, – усмехнулся Федор. Он чувствовал Иру. Она замерла за его спиной и не подавала признаков жизни. Мурашки периодически пробегали по спине Федора.

– И каким образом вы собираетесь уточнять траекторию? – спросил Федор, прерывая паузу.

– Простым, – улыбнулся Эдик.

– Это не больно?

– Нет. Просто несколько вопросов и несколько ответов. Кстати, я думаю, что пора бы перейти к делу. У нас же время нормировано. Мы договаривались на сутки. Давайте глотнем еще текилы, что бы чувствовать себя раскованней и начнем болтать по делу.

Эдик налил еще текилы себе и Федору, причем по полной. Налил он и Ире, чуть меньше. На секунду в поле зрения Федора оказалась тонкая рука девушки, которая шустро схватила рюмку. Все выпили.

– Сейчас нас интересуют твои сны, – сказал Эдик. – До чужих снов весьма непросто добраться.

– Какие еще сны? – спросил Федор.

– Твои, – ответила Ира, легко коснувшись своей ладонью его плеча. Федор вздрогнул.

– Что еще за сны? – спросил Федор. – Странная просьба.

– Просьба странная, но нужная, – продолжил Эдик. – Расскажи нам, пожалуйста, про свой самый памятный сон, причем первый, который тебе придет на ум.

Федор задумался.

Сон Федора

Я ехал домой. Точнее из дома. Возвращался в Москву. Настроение было паршивым и тревожным. Поезд приехал на конечную станцию. Конечной станцией был Казанский вокзал. Вышел на перрон. Моя подружка меня не встретила. Это добавило тревожности. Было раннее утро. Я пошел по перрону в сторону вокзала, но вскоре дорогу мне перегородили. Из вагона на носилках стали выносить человека. Человек был закутан в белые простыни и был мертв. С чего я взял, что выносят труп, не знаю. Просто другие варианты были менее правдоподобными. Труп выносили люди в черных костюмах, каких-то еврейско-национальных. Мне пришлось остановиться. Люди в черном поставили носилки на перрон и встали перед мертвецом на колени. Я хотел пройти мимо, но не мог, потому что весь проход был заполнен толпой. Тем временем те, кто стоял на коленях перед трупом, стали выть. Я не сразу, но понял, что они так молятся. И тут случилось странное. Окружающие меня пассажиры, вместо того, что бы пройти мимо и бежать по своим делам, тоже стали падать на колени перед трупом. Зрелище получилось мрачное. Зато образовался коридор, через который можно было пройти. Это я и сделал. Нелепая картина осталась за спиной. Я очутился в привычной будничной мути. Когда я уже вошел в вокзал, мне вспомнилось, что я оставил в вагоне свой зонтик, забыл на верхней полке. Мне не хотелось возвращаться. Я бы не за что не вернулся, но зонтик был подарком моей подруги. Эта потеря мне не простилась бы. Я повернулся и предельно быстро пошел назад. Тем временем на перроне стало происходить вообще что-то жуткое. Вынесли еще двух мертвецов на таких же носилках и возле них образовались такие же коленопреклоненные толпы. Вой этих толп был жутким. Воздух дрожал, надрывался. В небо мрачными водоворотами поднималось что-то черное и мелкое, похожее на пепел бумаги. Не знаю, что именно в этом было такого ужасного, но это был самый реальный кошмар из всех виденных мною. Я проходил мимо трупов не дыша, боясь, что и меня засосет в эти водовороты. Наконец я добежал до своего вагона и вошел внутрь. Тут же меня кто-то схватил за плечо. "Просыпайся" – закричали мне в ухо.