Мятеж обреченных - Алексей Калугин

– Мы пойдем и посмотрим, кто зажег этот свет, – голосом, не приемлющим возражений, произнес майор. – Я не хочу больше ничего слышать про твои дурные предчувствия! Если ты произнесешь еще хоть слово, то можешь быть уверен: сегодняшний день будет твоим последним днем в армии!

Лейтенант, два месяца назад пришедший в подведомственное майору Управление внутренней стражи, не понравился майору с первой минуты их знакомства. Теперь же, когда ему стало известно еще и о том, что этот молокосос вознамерился подсидеть его, майору требовался только повод, чтобы подать на него рапорт в Центральное Управление. Так что тратить время на убеждение своего подчиненного майор не собирался.

Приподняв ружье, он решительно шагнул в комнату.

В ту же секунду ослепительный свет, ударивший по глазам, заставил его зажмуриться.

Не успев ничего увидеть, майор автоматически выставил перед собой ружье и, сделав шаг в сторону, прижался спиной к стене.

– Лейтенант! – заорал он, сам не зная зачем, то ли предупреждая своего напарника об опасности, то ли зовя его на помощь.

Палец майора плотно лежал на спусковом крючке ружья, и только мысль о том, что на линии огня мог оказаться вбежавший в комнату следом за ним лейтенант, не позволяла ему нажать на курок.

Прошло секунд тридцать, не больше.

Вокруг царила тишина.

Майор слышал только звуки, издаваемые каплями дождя, падающими в лужу и на его капюшон. Он даже не пытался приоткрыть глаза, понимая, что если видит свет даже сквозь веки, то прямой взгляд на его источник может надолго лишить его зрения.

Внезапно он как будто провалился в темный колодец – тьма поглотила его, приняв в свои объятия.

Майор осторожно приоткрыл глаза.

Он по-прежнему находился в залитой водой комнате без потолка.

В дверном проеме, держась обеими руками за его края, стоял лейтенант. Майор еще успел подумать, куда делся пистолет, который лейтенант держал в руке? Но задать этот вопрос своему подчиненному не успел. Посмотрев в ту же сторону, куда был устремлен взгляд лейтенанта, майор увидел человека, неподвижно сидящего в углу.

Это был старик с совершенно лысой головой. Гладкая лоснящаяся кожа плотно обтягивала его лицо и череп. Широкие губы старика были растянуты в улыбке, которая резко контрастировала с холодным взглядом его больших, круглых глаз навыкате, похожих на голубоватые шарики из мутного стекла, которыми забавляются дети. Старик был одет в темно-синий расшитый золотыми и серебряными нитями халат, туго обтягивающий его большой, выпирающий живот, перетянутый широким красным поясом с огромными, свисающими почти до самой земли кистями. Он сидел на невысокой скамеечке, поджав под себя ноги и положив руки на колени. Но самым удивительным было то, что одежда на старике было совершенно сухой. А небольшой участок пола вокруг него был не только сухим, но еще и свободным от устилающего всю остальную площадь комнаты мусора. И еще фигура старика была словно озарена яркими лучами солнца, хотя небо над его головой было по-прежнему затянуто серой хмарью.

Майору потребовалось всего несколько секунд для того, чтобы снова взять себя в руки. Кроме старика, в комнате больше никого не было. Старик, что и говорить, выглядел в высшей степени странно, но в руках у него не было никакого оружия. Поэтому майор приподнял вверх ствол ружья, которое он все это время держал в руках, направляя на старика.

Старик никак не отреагировал на это проявление доброй воли. Он по-прежнему сидел неподвижно, вперив взгляд в пустоту перед собой.

Сделав шаг вперед, майор тронул прикладом винтовки локоть лейтенанта.

Тот, вздрогнув всем телом, обернулся. Во взгляде его было не больше осмысленности, чем в остекленевших глазах старика.

– Где твое оружие, лейтенант? – негромко спросил майор.

Тот ничего не ответил, но засунул правую руку в карман плаща, из чего майор сделал вывод, что именно там у него и лежит пистолет.

Встав рядом с лейтенантом, майор пристально посмотрел на старика. Несмотря на характерные для старого человека черты лица, кожа у него на лице была розовой и гладкой. На ней не было заметно ни единой морщинки или складочки, какие бывают даже у младенцев. Точно так же выглядела и кожа, обтягивающая кисти его рук, неподвижно лежащие на коленях.

– Эй! – негромко окликнул старика майор. – Ты кто такой?

Чуть повернув голову, старик перевел на него взгляд своих странных глаз, похожих на стеклянные шарики.

– Кто я такой? – переспросил он. – А кто ты такой, чтобы задавать мне этот вопрос?

Голос у старика был глухой и низкий. Он произносил слова негромко, старательно выговаривая окончания.

– Послушай, старик, – более резко, дабы справиться с собственной неуверенностью, обратился к нему майор. – Кто бы ты ни был, нам придется доставить тебя в Управление внутренней стражи.

– Внутренняя стража? – Старик усмехнулся. – И что же вы охраняете?

Прежде чем майор успел что-либо сказать, из-за спины у него раздался голос лейтенанта:

– Мы служим своей стране! – визгливо выкрикнул он. – Великому Кедлмару!

– А как же Пирамида? – обращаясь на этот раз к лейтенанту, спросил старик.

– Пирамида – это и есть Кедлмар!

– Лейтенант, – строго глянул на своего подчиненного майор. – Ты не на политзанятиях.

– Оставь его в покое, – обратился к майору старик. – Он всего лишь глупец, который не понимает, что происходит вокруг него. И теперь у него уже не будет возможности разобраться в этом.

Майор почувствовал, как при этих словах старика по спине его прополз холодок. И виной тому был вовсе не промозглый день.

– Прибереги свое красноречие для судебного исполнителя, – строго прикрикнул на старика майор.

Левая бровь старика едва заметно приподнялась.

– Разве меня уже в чем-то обвиняют? – с наивным видом поинтересовался он.

– Можешь считать, что тебе уже предъявлено обвинение в неповиновении властям, – заверил его майор. – Если ты сию же секунду не поднимешься на ноги и не последуешь за нами, я тебя обвиню еще и в оказании сопротивления. С такими двумя камнями на шее ты проведешь остаток своей никчемной жизни на исправительных работах.

– Мне это не грозит, – улыбнувшись, покачал лысой головой старик. – Ты, наверное, мне не поверишь, если я скажу, что я еще и тебя переживу?

– С какой стати мне тебе верить? – недовольно буркнул майор. – У меня в руках ружье, и с его помощью я без труда могу положить конец всем твоим сомнениям.

– Сомнениям? – удивленно вскинул брови старик. – Мне кажется, что сомнения испытываю не я, а ты. А ружье… – Старик усмехнулся. – Неужели ты думаешь, что меня можно напугать ружьем?