Я тебя придумала (СИ) - Шнайдер Анна

— Ну и последний участник нашего похода — Бугалон. Он тролль, но ты не бойся, он не причинит тебе вреда, — Эмиландил улыбнулась мне. А я уже вовсю рассматривала огромного Бугалона. Большие руки сжимали краюшку хлеба, словно не знали, что с ней нужно делать. Стриженый под горшок, с курносым носом-пятачком и маленькими тёмными глазками, Бугалон напоминал мне пародию на русского богатыря, большого и немного туповатого. Или не немного. Это смотря в чём измерять.

— Я не боюсь. Очень приятно. А я — Линн.

Мой Эрамир населяли различные существа. Орки, тролли, эльфы — светлые и тёмные, как положено! — гномы, оборотни, люди… Это самые многочисленные расы, остальные — например, дриады, — встречались не так уж часто. Когда-то давно они все жили по отдельности, но примерно двести лет назад один великий император объединил земли Эрамира.

Вот с тех пор они так и называли себя: Объединенные земли Эрамира. Но… так уж исторически сложилось, что некоторые расы, хоть и жили бок о бок друг с другом, всё же испытывали взаимную неприязнь. Например, враждовали светлые и тёмные эльфы, тролли и любые эльфы, орки и люди. Хотя к людям все расы испытывали противоречивые чувства. Продолжительность их жизни гораздо меньше, чем, например, у эльфов, но зато амбиций, наглости — гораздо больше. Кроме того, из-за того, что человеческие маги зачастую не хотели жить с сородичами и основывали собственные поселения, либо уходили к другим расам, многие люди озлобились окончательно.

Таким магом-отступником и был Браш. Он шёл в столицу, ко двору императора, надеясь получить там хорошую работу. Браш покинул родной город, потому что ему нужно было что-то есть, а соплеменники не желали платить за «гнусное чародейство», хотя помощью мага никогда не гнушались.

Торгис, насколько я помнила, тоже шёл в столицу, и тоже за работой. Считается, что гномы — искусные ювелиры и оружейники, ну а Торгис, на его беду, уродился с другим талантом. Более тридцати лет он пытался сломать себя и начать работать с привычным для его народа материалом. А потом плюнул и решил попытать счастья в столице. Может, хоть там не будут так сильно удивляться тому, что гном — и вдруг резчик по дереву?

По пути из родного города Торгис наткнулся на Грыма с Бугалоном. Эти двое уже давно слонялись по свету, нанимаясь телохранителями то для одного богатого господина, то для другого, и нигде подолгу не задерживались. Тому тоже были свои причины. Я только вздохнула, вспомнив историю Грыма и Бугалона.

Так вот, Торгис, встретив этих красавчиков, навязался с ними. А чуть позже они наткнулись на Браша. Так и сформировался этот отряд.

Что же касается Эмиландил… Она присоединилась к путешествию в столицу около пяти дней назад. Моя эльфийка сбежала из дома.

Но я не успела прокрутить в голове события, предшествующие судьбоносной встрече Милли с Грымом и остальными, потому что из-за моей спины раздался чей-то хриплый бас:

— Браш, прощупай её, — и мне на плечи легли тяжёлые руки Грыма. Я вздрогнула от неожиданности, и орк, почувствовав это движение, сильнее сжал зелёные пальцы.

Маг не спеша поднялся с бревна, на котором сидел, и, встав прямо передо мной, на секунду прикоснулся тыльной стороной ладони к моему лбу.

Хм… Я думала, что почувствую хотя бы что-то. Всё-таки ко мне ни разу не применяли магию. Но… ничего. Не было даже малейшего покалывания.

— Ну как? — спросил Грым, по-прежнему не отпуская мои плечи. Эмиландил стояла рядом с недовольно скрещенными на груди руками.

Браш нахмурился.

— Никак. Я ничего не чувствую.

— Не понял… — удивился Грым. А я-то как удивилась!

— А так. Будто пустота передо мной, а не человек.

— Может, на ней какой-нибудь амулет?

— Нет. Я бы тогда хотя бы почувствовал, что передо мной стоит девушка, на которой надет амулет для ментальной защиты. А сейчас… да я больше почувствую, если начну прощупывать дерево! Если бы я не видел сейчас перед собой Линн, то… — Браш как-то нехорошо усмехнулся, — … сказал бы, что её не существует.

Не существует…

Хм. Ну, в принципе, логично. Я ведь из другого мира. Хотя, погодите-ка, я мыслю — следовательно, существую! Что же тогда получается? Я как бы здесь, но как бы и нет меня? А где я тогда?

Я ведь не могу быть просто глюком?!

— Ерунда какая-то, — рассердился Грым. — Не может так быть, чтобы человека нельзя было прощупать!

— Может, она не человек? — тихо спросила Милли. Я вскинулась. Ага, ну конечно! Я тучка-тучка-тучка, я вовсе не медведь…

Вдруг сильные руки Грыма повернули меня к нему лицом. А в следующую секунду я взмыла над землёй. Орк поддерживал меня за талию и поднимал вверх, приближая свои глаза к моим. И я не успела даже пискнуть, как оказалась так близко к лицу Грыма, что могла рассмотреть каждую морщинку на его коже.

Вертикальные зрачки в этих каре-зелёных омутах начали расширяться и затягивать меня в себя, внутрь… Я не сопротивлялась. Я будто провалилась в глаза Грыма. А в следующую секунду что-то внутри меня закричало.

Это что-то кричало громко, отчаянно. И в груди разгорался пожар — но отнюдь не страсти. Он выжигал меня изнутри, вычерчивал калёным железом узоры на моих внутренностях, заставлял сердце биться в бешеном темпе и плакать кровавыми слезами.

И только когда в ушах у меня зашумело, а потом все звуки стихли, как будто кто-то напихал мне ваты в слуховой проход, я поняла, что это кричала я сама.

А потом пришла темнота, в которой были только мы — я и мои старые кошмары.

.

За пределами повествования

… Почти двести лет назад, когда не существовало Объединённых земель Эрамира, все расы жили по отдельности, и над всеми ими не было хозяина, и не было в их сердцах порядка и покорности. Войной дышал Эрамир, войной жестокой и беспощадной даже к детям, и кто и когда начал её — не помнили уже, а как закончить — не знали. Особенно кровожадны были эльфы, нападая на людские поселения, они убивали всех от мала до велика, чем вселяли ненависть в человеческие сердца. Да и между собой тёмные и светлые эльфы враждовали, потому что никак решить не могли, кто из них главнее.

У всех рас в то время была независимость друг от друга, и казалось бы, чего ещё желать? Но не было покоя ни людям, ни нелюдям, взаимная ненависть точила их, как вода точит камень. Разные традиции, ценности и магия вызывали непонимание и желание доказать, кто в Эрамире главный.

В то время на севере от Лианора жили светлые эльфы, называя своё поселение Светлым княжеством. На западе обосновались оборотни, на востоке — орки и тролли, чуть севернее них — гномы, занявшие все горы Эрамира. А на юге жили тёмные эльфы, поклоняясь своему Повелителю, обитающему в Эйме — огромном замке, куда никогда не ступала нога человека…

«Хроники Последней войны», том первый, императорская библиотека

Сколько себя помнил император Эдигор, ему всегда что-нибудь не дозволялось. Да, именно не дозволялось, потому что обычным детям просто запрещают, а вот наследным принцам — не дозволяют.

В пять лет Эдигор впервые забрёл на этаж для слуг в императорском дворце. Прошёлся по коридору, никем не замеченный, и нос к носу столкнулся с маленьким чумазым мальчиком одного возраста с ним. Мальчик был одет в тёмные штанишки, тяжёлые башмаки и простую, даже без вышивки, рубашку. Так одеваться Эдигору тоже не дозволялось.

— Привет, — сказал мальчик, шмыгнув носом. На самом кончике этого носа красовалось маленькое пятнышко грязи, и будущий император подумал, что если бы он расхаживал по дворцу с испачканным носом, их величеств хватил бы удар.

Мальчишка с любопытством рассматривал Эдигора — видимо, раньше он никогда не видел такой странной одежды. Ещё бы — рубашка с кружевными манжетами и воротником, расшитый бисером и какими-то голубыми камушками синий камзольчик, короткие бархатные штанишки чёрного цвета, из-под которых торчали кипельно-белые чулки, и тёмно-синие туфли с огромными металлическими пряжками. При ходьбе эти пряжки оглушительно звякали, но Эдигор уже давно научился ходить так, чтобы они не издавали ни звука.