Компьютерра PDA N117 (25.06.2011-01.07.2011) - Компьютерра

Необычность же этого факта заключается в том, что и власти, и СМИ об этой вдохновляющей тенденции говорят как-то очень редко и неохотно. Одно из возможных объяснений для столь странной реакции на хорошую новость заключается в том, что причины и природа происходящего остаются совершенно неясными. Точнее, принципиально разных объяснений выдвинуто уже очень много, но ни одно из них до последнего времени не выглядело более убедительным, чем остальные.

Новая идея похожа на правду и подкреплена весьма убедительной математикой обсчётов. Она появилась совсем недавно, в апреле 2011, и непосредственно увязывает устойчивый спад уровня преступности с неуклонным ростом популярности компьютерных игр.

Исследовательская статья, подготовленная коллективом авторов из Техаса и Германии, специализирующихся на пограничной области между экономикой и психологией, носит название "Понимание эффектов жестоких компьютерных игр на преступность с применением насилия" (Understanding the Effects of Violent Video Games on Violent Crime, by Scott Cunningham, Benjamin Engelstätter and Michael R. Ward).

В предисловии к своей работе авторы отмечают, что практически все предшествующие психологические исследования неизменно находили положительную связь между жестокой компьютерной игрой и проявлениями агрессивности игроков. Однако такие исследования не давали свидетельств ни об эффектах этой агрессивности при замене видеоигр на другие виды деятельности, ни о том, что для игры в жестокие игры отбираются, возможно, люди, более склонные к насилию. Иначе говоря, предыдущим лабораторным исследованиям явно не хватало "внешней достоверности", то есть привязки испытуемых к их жизни во внешнем реальном мире.

В нынешнем исследовании учёные уделяли особое внимание взаимосвязям между преобладанием жестоких игр и динамикой преступности в реальном мире. Полученные в итоге результаты оказались согласующимися с двумя на первый взгляд противоположными эффектами. Во-первых, они поддерживают выводы о поведенческих эффектах (связь между агрессивностью и жестокой игрой), как и в предыдущих исследованиях.

Во-вторых, они указывают на более значительный эффект "добровольной недееспособности" (voluntary incapacitation), благодаря которому активная игра как в жестокие, так и в обычные игры снижает уровень преступности. Формулируя проще, интересные видеоигры удерживают агрессивных молодых людей от шатания на улицах и, таким образом, побочно предотвращают их участие в известного рода деятельности, приводящей к преступлениям. Если же оценивать этот эффект в целом, то жестокие игры ведут к снижению преступлений с применением насилия.

Как эта взаимосвязь выводилась в цифрах? Учёные тщательно проанализировали собранные за несколько лет данные об объёмах еженедельных продаж среди наиболее популярных жестоких игр. А затем по календарю сравнивали эти цифры с еженедельными сводками о преступлениях с применением насилия из базы данных NIBRS, Национальной системы отчётности о происшествиях (National Incident Based Reporting System).

В результате этого сравнения исследователи обнаружили, что количество криминальных происшествий, регистрируемых правоохранительными органами, действительно уменьшается в отчётливой взаимосвязи с продажами игр, замешанных на насилии. То есть как только на рынке появляется очередная массово раскупаемая кровавая стрелялка, в реальной жизни тут же падает число убийств и жестоких разбойных нападений.

Поясняя эту неочевидную доселе взаимосвязь, авторы комментируют свои результаты так: "Для большинства исследователей, работающих в данной области, вполне логично было подразумевать, что если погружение человека в жестокую среду вызывает в нём агрессивность в лабораторных условиях, то это, следовательно, вызывает агрессивность и тогда, когда аналогичное воздействие происходит вне лаборатории - включая и все прочие последствия агрессивного поведения, такие, как преступления и насилие. Мы же в своём исследовании показываем, что прежние лабораторные эксперименты совершенно не изучали эффекты времени, затрачиваемого на собственно занятия видеоиграми, - что естественным образом блокирует реальную активность с применением насилия и глубоко затягивает индивидуальных геймеров в продолжительное играние. По этой причине лабораторные исследования оказываются никудышным предсказателем итоговых общественных эффектов от жестоких игр. Соответственно они сильно переоценивают воздействие игр на агрессивность и преступность".

Если переформулировать итоги этого исследования чуть иначе, то получается вот что. Как известно, жёсткое преследование государством общераспространённых в народе занятий, которые объявляются криминальными - вроде антиалкогольного "сухого закона" в США или нынешней "войны с наркотиками", - неизменно приводит к заметному росту преступности, практически никак не снижая масштабов проблемы. А ныне активно звучат призывы к строгим ограничениям и контролю за продажами в отношении жестоких игр - в надежде, что это поможет в борьбе с преступностью.

Учитывая же последнее открытие, может оказаться так, что эффект от подобных запретов окажется прямо противоположным. То есть затруднение для молодёжи доступа к жестоким видеоиграм приведёт к возрастанию насилия на улицах. Ну и соответственно наоборот - чем более притягательными и захватывающими делать кровавые приключения в виртуальном мире, тем спокойнее, быть может, станет людям жить в мире реальном.

И чтобы у читателей не было ощущения, будто в качестве единственно верного объяснения проблемы им подсовывают какие-то отнюдь не бесспорные математические корреляции (ну и вообще, для полноты картины), имеет смысл ознакомиться с существенно иными версиями механизма, способного, возможно, снижать уровень преступности в обществе.

Одна из гипотез (далеко не самая популярная, впрочем) предполагает, что среди главных причин происходящего надо учитывать историческое решение Верховного суда США от 1973 года, в результате которого для американских женщин радикально возросла доступность легальных абортов. Благодаря этому у матерей-одиночек из необеспеченных семей стало рождаться меньше нежелательных детей. Соответственно спустя двадцать лет стало заметно меньше криминально ориентированных молодых людей из неблагополучных слоев общества.

Согласно другой гипотезе, важным фактором, стоящим за падением преступности в девяностые годы, могло стать то, что благодаря активному строительству новых тюрем в восьмидесятые за решёткой в тот период стало оказываться больше преступников. Следовательно, попав в заключение, они не имели возможности совершать преступления на свободе. Оппоненты этой теории резонно указывают, что падение преступности устойчиво продолжилось и после того, как бюджетные сокращения стали удерживать численность заключённых на примерно одном и том же уровне.

Имеется также гипотеза, которую условно можно назвать "химической". Здесь падение уровня преступлений связывают со снижением уровня свинца в бензине. Согласно медицинским исследованиям о воздействии паров такого бензина на детей, даже сравнительно небольшие степени подобного воздействия могут приводить к серьёзным поведенческим проблемам, сокращению уровня интеллекта, гиперактивности и детскому хулиганству. Поэтому предполагается, что есть основания увязывать законодательное снижение доли свинца в бензине между 1975 и 1985 годами со снижением преступности двадцать лет спустя.

Имеется и довольно популярная "сложносоставная" гипотеза, согласно которой снижение доли преступлений, отмечающееся с начала девяностых, во-первых, можно отчасти объяснить падением спроса на крэк именно в тот период. Как результат целого комплекса усилий - включая широкое распространение информации об опасностях использования крэка и активное противодействие полиции - вместе со снижением спроса на крэк заметно уменьшилась и доля насилия, связанная с распространением этого наркотика.

Когда же влияние крэк-фактора уменьшилось, предполагают теоретики, в действие мог вступить следующий фактор, получивший название "эффект Обамы" - как объяснение удивительному спаду преступности за последние годы. Все ожидали, что в связи с кризисом 2008-го и ростом безработицы в обществе соответственно начнет расти и преступность. Однако этого не произошло. Чем же ещё особенным отличались 2008-2009 годы? Возможно, первый чернокожий президент мог вдохновить на более достойную жизнь чёрных и цветных молодых людей из той категории, что обычно даёт непропорционально большую долю в арестах за грабежи и убийства...

В ответ на подобные теоретизирования критики тут же указывают, что реальная картина не вписывается в подобную схему. Потому что значительный спад преступности наблюдается, к примеру, и в городе Феникс, столице штата Аризона, где доля чёрного населения совсем невелика.