Раз, два – пряжку застегни - Агата Кристи

Столик отодвинулся, и кресло повернулось.

Эркюль Пуаро сошел с него свободным человеком.

– До свидания, мсье Пуаро. Надеюсь, в моем доме вы не обнаружили преступников?

– Пока я не сел в это кресло, мне каждый казался преступником, – с улыбкой ответил Пуаро. – Теперь, наверное, все будет выглядеть по-другому.

– Да, между «до» и «после» – большая разница. Но сейчас мы, дантисты, не такие изверги, какими были раньше. Позвонить, чтобы вам подняли лифт?

– Нет-нет, я спущусь пешком.

– Как хотите – лифт рядом с лестницей.

Пуаро вышел из кабинета. Как только дверь закрылась за ним, он сразу услышал шум воды.

Спустившись, Пуаро увидел англо-индийского полковника, которого провожали к выходу. «Не так уж он скверно выглядит, – подумал смягчившийся Пуаро. – Вероятно, хороший стрелок, на счету которого много тигров. Такие люди необходимы на аванпостах империи».

Он прошел в приемную забрать шляпу и трость, которые там оставил. К его удивлению, беспокойный молодой человек все еще был там. Другой пациент читал «Филд».

Пуаро окинул молодого человека снисходительным взглядом. Конечно, он выглядит свирепым – как будто задумал кого-то убить, – но все же не настоящим убийцей. Вскоре его испытание закончится, и он спустится с этой лестницы счастливым, улыбающимся и никому не желающим зла.

Вошел мальчик и четко произнес:

– Мистер Блант.

Человек за столом отложил «Филд» и поднялся. Это был мужчина среднего роста и возраста, не толстый и не худой, хорошо, но скромно одетый.

Он последовал за мальчиком.

Один из самых богатых и могущественных людей в Англии, но вынужден посещать дантиста, как и все остальные, несомненно, испытывая при этом такие же чувства!

Подумав об этом, Эркюль Пуаро взял трость и шляпу и направился к двери. По дороге он обернулся, и ему пришло в голову, что у молодого человека, по-видимому, очень сильная зубная боль.

В холле Пуаро задержался перед зеркалом, чтобы привести в порядок усы, слегка пострадавшие в результате деятельности мистера Морли.

Он завершил эту процедуру, оставшись вполне довольным собой, когда лифт спустился вновь и в холле появился мальчик, фальшиво насвистывая. При виде Пуаро он сразу же умолк и распахнул перед ним парадную дверь.

К дому как раз подъехало такси, из дверцы которого показалась женская нога. Пуаро разглядывал ее с галантным интересом.

Аккуратная лодыжка, чулок приличного качества. Недурная ножка. Но туфля ему не понравилась. Новая лакированная кожаная туфля с большой блестящей пряжкой. Он покачал головой.

Никакого шика – выглядит абсолютно провинциально!

Леди выбралась из такси, но при этом другая нога застряла в дверце, пряжка оторвалась и со звоном упала на тротуар. Пуаро галантно подскочил, поднял пряжку и вернул ее с поклоном.

Увы! Леди скорее пятьдесят, чем сорок. Пенсне. Неопрятные желто-серые волосы, безвкусная одежда, эти ужасные искусственные овощи на шляпке! Она поблагодарила его и тут же уронила пенсне и сумочку.

Пуаро вежливо, хотя и без прежней галантности, поднял оба предмета.

Женщина поднялась по ступенькам к дому 58 по Куин-Шарлотт-стрит, а Пуаро прервал жалобы таксиста на скудные чаевые.

– Вы свободны, bien?[6]

– Свободен, – мрачно ответил шофер.

– И я тоже, – сказал Эркюль Пуаро. – Свободен от тяжкой заботы! – Увидев подозрение на лице водителя, он добавил: – Нет, друг мой, я не пьян. Просто я побывал у дантиста, и мне не придется делать это снова целых полгода. Это прекрасное чувство!

Три, четыре – дверку затвори

Было без четверти три, когда зазвонил телефон.

Эркюль Пуаро сидел в кресле, счастливо переваривая отличный ленч.

Услышав звонок, он не сдвинулся с места, ожидая, пока преданный Джордж возьмет трубку.

– Eh bien?[7] – осведомился он, когда Джордж со словами «одну минуту, сэр» положил трубку рядом с аппаратом.

– Это старший инспектор Джепп, сэр.

– Вот как? – Пуаро поднес трубку к уху. – Eh bien, mon vieux?[8] – спросил он. – Как поживаете?

– Это вы, Пуаро?

– Разумеется.

– Я слышал, что этим утром вы ходили к дантисту. Это верно?

– Скотленд-Ярд знает все, – усмехнулся Пуаро.

– К человеку по имени Морли на Куин-Шарлотт-стрит, 58?

– Да. – Голос Пуаро слегка изменился. – А что?

– Это был настоящий визит, не так ли? Я имею в виду, вы не собирались припугнуть его или сделать что-нибудь еще в таком роде?

– Конечно, нет. Если хотите знать, мне запломбировали три зуба.

– Как вам показалось – он вел себя обычно?

– По-моему, да. А в чем дело?

– В том, – лишенным эмоций тоном ответил Джепп, – что вскоре после вашего визита он застрелился.

– Что?!

– Это вас удивляет? – резко осведомился Джепп.

– Откровенно говоря, да.

– Мне тоже не все понятно в этой истории… – промолвил Джепп. – Я бы хотел поговорить с вами. Не могли бы вы подъехать?

– А где вы?

– На Куин-Шарлотт-стрит.

– Выезжаю немедленно, – ответил Пуаро.

Дверь дома 58 открыл констебль.

– Мсье Пуаро? – почтительно спросил он.

– Я самый.

– Старший инспектор наверху. Третий этаж – вы знаете, где это?

– Да, я был там сегодня утром, – кивнул Пуаро.

В комнате было трое мужчин. Когда Пуаро вошел, Джепп обернулся к нему:

– Рад вас видеть, Пуаро. Мы как раз собираемся унести тело. Хотите на него взглянуть?

Мужчина с фотоаппаратом, стоявший на коленях возле трупа, поднялся на ноги.

Пуаро подошел к телу, лежащему у камина.

Мертвый мистер Морли выглядел почти так же, как живой. Ниже правого виска чернела дырочка. На полу рядом с откинутой правой рукой лежал маленький пистолет.

Пуаро молча покачал головой.

– Ладно, можете его забирать, – сказал Джепп.

Тело унесли. Джепп и Пуаро остались одни.

– Мы проделали рутинные процедуры – отпечатки пальцев и так далее, – сообщил Джепп.

– Ну и какие результаты? – спросил Пуаро, опускаясь на стул.

Джепп поджал губы.

– Он мог застрелиться. Скорее всего, так оно и было. На пистолете только его отпечатки – но я не вполне уверен.

– А что вас настораживает?

– Ну, прежде всего, у него не было никаких причин, чтобы застрелиться… Он был здоров, прилично зарабатывал, вроде бы не имел никаких неприятностей. У него не было связей с женщинами – по крайней мере, насколько нам известно, – осторожно добавил Джепп. – Он не выглядел подавленным или не похожим на себя. Отчасти поэтому мне хотелось узнать ваше мнение. Вы видели его этим утром, и я подумал, может, вы что-нибудь заметили.

Пуаро покачал головой:

– Абсолютно ничего. Он был… как бы это сказать… сама норма.

– Тогда это выглядит странно, верно? Да и вообще, никогда не подумаешь, что человеку придет в голову застрелиться посреди рабочего дня. Почему бы не подождать до вечера? Это было бы как-то естественнее.

Пуаро кивнул и спросил:

– Когда именно произошла трагедия?

– Точно сказать не могу. Никто вроде бы не слышал выстрела. Но я не думаю, что его должны были слышать. Комнату отделяют от коридора две двери, обитые по краям сукном, – полагаю, чтобы приглушить вопли жертв зубоврачебного кресла.

– Вполне возможно. Пациенты под веселящим газом иногда ведут себя шумно.

– Еще как. А снаружи, на улице, полно транспорта, так что оттуда едва ли что-нибудь можно было услышать.

– Когда было обнаружено тело?

– Около половины второго – мальчиком-посыльным Элфредом Биггсом. По всем отзывам, он не блещет умом. Вроде бы пациентка Морли, которой было назначено на двенадцать тридцать, начала выражать недовольство задержкой. Около десяти минут второго мальчик поднялся и постучал в дверь кабинета, но не получил ответа и не решился войти. Ему уже доставалось от Морли за бестолковость. Он снова спустился, а рассерженная пациентка удалилась в четверть второго, так и не дождавшись приема. Я ее понимаю. Она прождала три четверти часа и успела, наверное, проголодаться.

– А кто она была?

Джепп усмехнулся:

– По словам мальчика, ее звали мисс Шерти, но в книге приема ее фамилия значится как Керби.

– Какая тут была система приема пациентов?

– Когда Морли был готов принимать следующего, он звонил, и мальчик провожал пациента наверх.

– А когда Морли звонил в последний раз?

– В пять минут первого, и мальчик проводил ожидающего пациента – мистера Амбериотиса из отеля «Савой», согласно книге приема.

На губах Пуаро мелькнула улыбка.

– Воображаю, во что мальчик превратил такую фамилию!

– Думаю, в нечто непотребное. Спросим у него, если захотим посмеяться.

– И в какое время ушел этот мистер Амбериотис? – спросил Пуаро.

– Мальчик не знает, так как не провожал его к выходу. Многие пациенты не вызывают лифт, а спускаются по лестнице и уходят сами.

Пуаро кивнул.

– Но я позвонил в «Савой», – продолжал Джепп. – Мистер Амбериотис дал точные сведения. Он сказал, что, выйдя на улицу, посмотрел на часы, и было двадцать пять минут первого.