Темнят чаще те, кому ничего не светит. - Confessions of love

на стол. Громкий звон заставил аристократа повернуть голову на звук. Тот будто опасался своего друга, однако, держался вполне естественно. Как в старые, добрые времена. Непробиваемая каменная стена его натуры человеку незнакомому могла показаться безразличием.

Оминис вынул из-за пазухи небольшой сверток из серебристо-зеленой парчи. Положил на деревянную поверхность и развернул ткань. Стекло переливалось от песчинок, стекающих сквозь узкое отверстие нехитрого сооружения.

— Ориентир времени очень важен в твоем положении, чтобы не сойти с ума, — пояснил Мракс, сканируя волшебной палочкой реакцию Себастьяна.

Цепи клацнули, когда юный преступник потянулся к изящной вещице. Безразлично покрутил ее в костлявых ладонях, разглядывая.

— Отличная идея для самоубийства, — задумчиво изрек Себастьян, не выпуская безделушку из рук.

— Прошу прощения? — голос дрогнул, белесые глаза очень явно выражали беспокойство.

— Не проси, уже поздно, — отмахнулся Сэллоу, продолжая разглядывать песочные часы. — Битое стекло без труда вспорет вены.

Тон заключенного звучал вполне себе серьезно, из-за чего блондин предусмотрительно отодвинул подарок от греха подальше. Кто знает, что может выкинуть отчаявшийся человек?

— И я, наконец, буду свободен.

— Себастьян…

Неразборчивое бормотание, от которого Оминис чувствовал себя неуютно, продолжилось. Друг будто и не заметил, как его игрушку забрали прямо у него из-под носа. Увлеченный своими мыслями, он уставился в одну точку, слегка покачиваясь на стуле.

— Почему ты сдал меня? Я тысячу раз задавался этим вопросом. Но ни одно предположение не удовлетворило мое непонимание. Хочу услышать ответ лично от тебя.

Кровь застыла в жилах. Вопрос, на который Мракс несчетное количество раз репетировал ответ, застал его врасплох.

— А я миллион раз твердил одно и то же в письмах Терезе. Но повторю в миллион первый конкретно для тебя. Меня опросили под сывороткой правды. К сожалению, у вас изначально не было никаких шансов.

Отчаянный рык разрезал привычную тишину комнатки. Себастьян вскочил со своего места, громко ударяя кулаками по ветхому столу. Он был поглощен ежедневными думами о том, какую роль сыграл его друг в случившемся? На чьей находится стороне? Зачем пришел, если не помочь?

— Ты мог бы купить свое молчание! Твоя влиятельная задница тоже была под угрозой! Мог уйти пособником вместе со мной.

Осознание пришло прежде, чем когтистые пальцы вцепились в накрахмаленный воротник белоснежной рубашки.

— А-а-а… За это ты приплатить не поскупился. Высокородный мудозвон, — Сэллоу откровенно смеялся в лицо своему старому другу.

Его безумные черные зрачки жадно изучали каждую родинку на лице блондина, стараясь освежить его прежний образ в памяти. Впитать полностью и оставить в голове таким, когда придется расстаться.

Что есть добро и зло для Себастьяна теперь? Эти рамки уже давно размылись в несчастной голове узника. Правда, в которою он так рьяно верил и доказывал — оказалась лишь плодом его воспаленного воображения. Фраза «цель оправдывает средства» — стала девизом по жизни, стоило однажды ступить на кривую дорожку.

Нужно было в свое время слушать советы Мракса и Девлин, так удачно записавшихся ему в друзья. И не лезть на рожон, ведь в глубине души Себастьян понимал — для Анны нет спасения. Правы оказались все, кроме него. И теперь ему придется жить с этим грузом ответственности за свои отчаянные действия и волочить жалкое существование в Азкабане. Юный узник собственными руками вырыл себе могилу, поудобнее улегшись в жестком гробу в ожидании конца своей печальной истории.

Песочные часы позади них дрогнули и с грохотом упали на пол, рассыпаясь стеклянными крошками по каменистой поверхности.

Дверь в помещение резко отворилась, и вот Оминис уже наблюдал, как Себастьяна волокут под руки прочь из комнаты. Он брыкается, осыпает его последними проклятьями. Последнее, что видит Сэллоу — красный огонек, преследовавший его весь путь до самой темницы.

***

Ширк-ширк-ширк.

Молодой парнишка, отбывающий наказание за убийство своего дяди, смиренно сидел на промозглом каменном полу своего нового жилища, упершись спиной о стену. Самозабвенно закрыв глаза, он представлял перед собой лучистое лицо своей сокамерницы. Худощавая кисть, как обычно, была просунута сквозь клетку.

— Тереза? — негромко позвал Себастьян девушку.

— Да?

— Мне нужна твоя рука, — голос измученно осип. Прохладное прикосновение к коже несколько успокоило возбужденное сознание.

Таким образом последний из рода Сэллоу проживал свое заключение в самой жестокой тюрьме магического мира, обхватывая костлявой ладонью…одинокую соседнюю решетку.