Бремя власти - Игорь Анейрин

Синевато-серый купол над головой еле заметно полыхнул тоненькой полоской молнии, на мгновение осветив лесную полянку. Объяснить толком, что здесь жутковатого, Грейвс не смог бы. Чащоба. Бурелом. Ну, обычное дело. Трава жухлая, что ли. Мерзостно всё вокруг, конечно, но ничего такого, ради чего стоило бы вытаскивать тесак из ножен. И трава, и листва на деревьях имели такой вид и цвет, как будто на дворе стояла глубокая осень. Серо-зелёно-грязно-коричневые. Но вот что забавно — слово «забавно» не особо к ситуации подходит, отметил про себя Грейвс, — что осенью здесь и не пахло. Все деревья сплошь покрыты листьями, да и травка вовсе и не думала помирать — она росла густым и мягким ковром. Серовато-коричневым ковром. И цветы такие яркие: красные, жёлтые, синие и подчас настолько большие, что он смог бы засунуть кулак внутрь бутона.

Вот что действительно непонятно, так это необычайные тишь и холод по ночам. Тишина стояла такая, что Грейвс заставил себя негромко кашлянуть, только для того, чтобы убедиться, что он не оглох. Днём всё как обычно, ну или почти обычно: лёгкий ветерок, треск веток, а по ночам — мертвенная тишина.

Охоты, кстати, в этих местах действительно никакой, и тут опять Маэрин прав. Если изредка и они и слышали чьи-то звуки, то увидеть ни разу не удавалось. Как тихо ни крадись, как ни сдерживай дыхание, как долго, до онемения в руках, ни держи натянутым лук, до звона в ушах прислушиваясь к несуществующей звериной поступи, вокруг никого и ничего. Даже ящерок. Ту птичку, кстати, они подстрелили всего в полумиле от того места, где зашли внутрь, когда только направлялись вглубь Застенья. Занесло её, беднягу, наверное, снаружи, потому что здесь не было ни души.

Солдаты только качали головой, следуя за своим господином странным зигзагообразным маршрутом. Кроме самого герцога, цель похода не знал никто, да никто и не решался задать такой вопрос. В обычной ситуации пара недель в лесу не испугала бы ни одного из них, но они за четыре дня своего путешествия съели и выпили бульшую часть своих припасов. Какие-то красные и зелёные ягоды, которые во множестве росли на кустах, никто из них пробовать не решался.

Вода, кстати, имелась в достатке. И ручейки, и болотца, но на одной водичке, ясное дело, долго не протянешь. А насчет болотцев — их со вчерашнего дня они вообще обходили стороной, после того, как Дирк сделал попытку выяснить, что там с рыбой. Высунувшаяся из воды со скоростью молнии какая-то рыба-не рыба с лапами и зубастой пастью, в которой с лёгкостью поместилась бы диркова голова, заставила их пережить пару неприятных минут. Да и длиной она была фута в четыре, насколько в сумятице они заметили. У страха глаза велики, но Грейвсу в тот момент показалось, что, судя по вспенившейся поверхности, к ним устремились еще с пяток этих тварей. Перемазавшись в болотной жиже и ругаясь, на чём свет стоит, Дирк чуть ли не на четвереньках, ломая кусты, отполз в сторону от берега, и вот дьявольщина: рыбки исчезли. Мгновенно успокоившаяся мёртвая смоляная гладь озерца заставила их, помнится, переглянуться в недоумении: а не привиделось ли?

Всего в семи-восьми милях от Стены отряд наткнулся на старую башню, не меньше тридцати футов высотой, с остроконечной крышей. Вьющиеся растения плотно покрывали замшелые стены, и только на самом верху имелись два ряда маленьких окон-бойниц. Битых полчаса солдаты бродили вокруг, пытаясь найти вход, и, наконец, нашли. Под ковром переплетённых стеблей Грейвс обнаружил то место, где этому входу полагалось быть. Небольшой дверной проём немногим ниже человеческого роста, наспех замурованный, причём Утер, внимательно посмотрев на кладку, со знанием дела заявил, что каменщики работали снаружи. Объяснение этому могло быть только одно — внутри имелось нечто опасное, что-то, от чего эти люди хотели себя оградить.

Подумав пару мгновений, герцог щёлкнул пальцами:

— Проверить!

Убедившись на всякий случай в том, что мечи легко вынимаются из ножен, солдаты бросились выполнять приказ: башня слишком стара, так что если внутри и сидела изначально какая-нибудь злобная тварь, она за сотню лет наверняка бы сдохла.

Сломать кладку не получалось — ни кирки, ни другого подходящего к случаю инструмента у них не нашлось, но охотничья смекалка Грейвса не подвела. Забравшись на высокое дерево, ближе всего клонившееся к окошкам наверху, он с двадцатой попытки сумел зашвырнуть внутрь крепкую палку с привязанной к ней верёвкой. Бойницы не отличались большими размерами, но это и помогло: палка надёжно зацепилась за края окна, а остальное было уже делом ловкости. Грейвс забрался туда сам, а затем помог Утеру и Маэрину.

Внутри их ждало разочарование. Три совершенно пустых этажа, если не считать рассохшейся мебели и пары стоек с проржавевшим оружием. Кроме этого — человеческий скелет, лежавший в обнимку с открытым сундуком. На дне — только несколько полуистлевших тряпок, некогда бывших чьей-то одеждой, и обломок странного вида кинжала, будто сделанного из зеленоватого дымчатого стекла. Повертев кинжал в руках, Грейвс отшвырнул его в сторону. Стеклянный, да ещё и сломанный — более бесполезной находки и представить себе нельзя.

Маэрин же, подобрав обломок, после недолгого колебания засунул его в свой заплечный мешок. В ответ на вопросительный взгляд Грейвса он неопределённо пожал плечами.

— Попробую какому-нибудь торговцу показать, — пояснил он, — может, эта штука денег стоит…

А на следующий день они увидели вдали замок. Старик Кернан заметил его, когда все взобрались на очередной холм, чтобы обозреть окрестности. Замок стоял очень далеко, лиг пятнадцать, а может, и дальше. И он был большой. Однако толком разглядеть его никак не удавалось, несмотря на все старания. Мешало марево на горизонте, мешал этот дурацкий купол над головой, который даже в разгар дня пропускал только малую толику солнечного света.

Нога затекла. Грейвс потоптался на месте, стараясь разогреть застывшую кровь. Он поймал себя на мысли, что за последние несколько минут стало заметно холоднее.

Наёмники спали вокруг костра вповалку, закутавшись в плотные шерстяные плащи. Его высочеству разожгли отдельный костёр, в трёх десятках футов от солдатского. И тот, и другой постепенно затухали, потрескивая ярко-красными угольками. От нечего делать Грейвс принялся собирать хворост, валявшийся на земле в избытке, но вдруг выронил его, почувствовав нечто.

Ветер. Что-то мелькнуло между деревьями. Чёрный ветер. Дыхание у Грейвса перехватило и рука осторожно потянулась к тесаку. Тень. Нет, две, три, нет, много теней плавно выплывали из чащи. Чёрные на фоне чёрного. Высокие, на две головы выше человека. Тени скользили между деревьями и всё, чего они касались, покрывалось инеем.