Моя мачеха – землянка - Коротаева Ольга

– Вы о пресловутой чести? На что она мне, если мой сын не покинет больничной палаты? Единственная ценность, которая осталась в моей жизни, мистер Одли, это Доминик. Но даже дорогостоящая операция не гарантирует его выздоровления. Поэтому я прошу вас принять меня. Я сделаю для сына всё возможное и буду думать, что у него всё хорошо. Ведь правды я уже не узнаю.

Те, кто отправляются на Луниан, теряют возможность хоть как-то общаться с близкими. Рвутся все связи, а человек полностью посвящает себя исследовательской работе в другой звёздной системе. Как мой муж.

– Верно, – согласился чиновник и побарабанил пальцами по столу. Решительно стукнул кулаком по столу. – Признаюсь, миссис Блер. Ваш опыт и знания очень пригодились бы на Луниане. И если вы действительно не против… хм… некоторого унижения в силу заведённых в том мире порядков, то я готов подумать, как вам помочь.

Виктория! Я едва не закричала от радости. Безоговорочная победа окрылила и подарила надежду. Плевать на деньги! Главное – добраться до Луниана и добыть каплю драконьей крови. А потом я придумаю, как передать её доктору Флемингу.

По дороге домой я вновь и вновь мысленно проигрывала план действий, рассматривая различные варианты развития событий, чтобы как можно быстрее получить нужный образец. Подпишу что попросят… Хоть на органы себя отдам! Главное – живой добраться до системы Звёздных драконов и получить волшебное лекарство для моего дорогого мальчика.

Отрыв дверь, обняла рыжего кота.

– Я прекрасно знаю, что на Луниане жёсткий патриархат, – поделилась с ним своими соображениями. – Не сомневаюсь, что на меня будут смотреть как на бессловесное животное. Но это же ерунда! Ты вот много лет это терпел, и ничего… Да, Барс?

– Сколько тебе раз говорить, – вырвался он и, недовольно дёргая хвостом, проворчал: – Меня зовут Барсилий Котовский! Просто ошейник потёрся, остались лишь первые буквы.

– Ты летишь со мной, мистер Котовский, – смеясь, сообщила я. И, подмигнув, пояснила: – Я попросила включить в контракт ма-аленький пункт о необычном багаже.

Не могла же я оставить кота на Земле! И так ужасно боялась, что мой говорливый питомец проболтается о драконьей крови, потому со дня происшествия не выносила его из секции.

– Конечно, я с тобой, – снисходительно буркнул тот. – Не бойся, двуногая. Я позабочусь о тебе!

После случая с центрифугой кота как подменили. Раньше он только спал и ел, а теперь читал книги, сёрфил по инету и совал свой мокрый нос куда не следует…

Ох, лучше бы я оставила это неугомонное животное Миранде!

Именно по вине Барсилия я и оказалась в спальне дракона.

Глава 4

Я открыла глаза уже на орбите Луниана.

– Видишь меня? – наклонился надо мной бортовой врач и щёлкнул пальцами над моим лицом. – Сколько пальцев?

– Четыре? – предположила я.

– Один, – хмыкнул он и нажал пару кнопок на капсуле, в которой я лежала. Плечо ожгло уколом, и я застонала. – Ничего, девочка, скоро очухаешься. Всё-таки путь был неблизкий. Небольшая мышечная атрофия неизбежна. Постарайся резко не вставать и, когда будешь передвигаться по каюте, держись за поручни.

Он поднялся и, белозубо улыбнувшись, сам ухватился за блестящую металлическую трубку. Поймав мой взгляд, кивнул:

– Я вроде здоровый мужик, но тоже словил последствия. Когда пробуждал твоего питомца, показалось, что я слышу русский мат!

И хохотнул. Я же невольно покраснела:

– Это невоспитанное животное… Я понятия не имела, что он знает такие слова. Хотя могла предположить, узнав о его происхождении.

– Отличная шутка, – фыркнул док и осторожно двинулся к выходу. У двери замер и, обернувшись, напомнил: – Не трогай пластырь на виске, я сниму его позже. Уверен, что синхронизатор речи прижился замечательно, но всё же рисковать не стоит.

– Хорошо, – смиренно согласилась я, и он вышел.

Только я попыталась приподняться, как на грудь откуда-то свалился кот.

– Барс! – больно стукнувшись затылком, возмутилась я.

Животное на мне то корчилось, то шипело и, прижимая уши, выдавало такие реплики на русском, что перевод, передаваемый синхронизатором прямо в мозг, заставлял меня задыхаться от смущения.

– Немедленно прекрати! – потребовала я. – Давай договоримся, что общаешься ты исключительно на литературном языке. А то сдам тебя на опыты! Знаешь, как обрадуются мои коллеги, когда узнают, что сделала та капля?

– Напугала кота мышами, – беспечно фыркнул Барс. – Ты всё сделаешь, чтобы об этом никто не узнал. Все твои усилия пойдут прахом. Никто не позволит тебе переправить образец шестьсот тринадцать на Землю! А если получится, то Миранда к нему и близко не подойдёт, и лекарство не попадёт к доктору Флемингу. И твой сын не выздоровеет.

– Иногда мне хочется, чтобы ты снова стал молчуном, – мрачно заметила я и отпихнула животное. – Я вижу, что тебе лучше. Слезь с меня! Откуда ты вообще взялся? Неужели капля драконьей крови, кроме болтливости, наградила тебя способностью ходить по потолку?

– Думаешь? – моргнул Барс и забавно, как человек, повёл плечами. – Я и сам не знаю, как оказался на той полке.

– Скорее всего, док тебя туда положил, – усевшись, отмахнулась я. – Видишь? Мини-капсулы нет, значит, он её забрал.

– Зачем? – шевельнул ушами кот.

– Затем, что она не предназначена для перевозки питомцев, – серьёзно ответила я. – Это научное оборудование для образцов.

– Жрать охота. – Вывалившись из капсулы, Барс распластался на полу и махнул хвостом. – Э-э… Я хотел сказать, что ты, наверное, проголодалась. Пойдём перекусим? Повара же разморозили?

– Не разморозили, а вывели из криосна, – педантично поправила я и спрятала улыбку. – Где ты таких слов нахватался? На родине?

– Не помню. – Он поднялся на лапы и, покачиваясь, побрёл к выходу. – До того, как очнулся в центрифуге, – полная чернота!

– Но имя своё не забыл, – выгнула я бровь.

– Грех такое роскошное имя не помнить! – рассеянно отозвался он и осмотрелся. – Как это открывается?

– С помощью кода или отпечатка пальца, – осадила я животное.

Но Барсилий, изящно подпрыгнув… Не рассчитал высоту и боднул лбом ручку. Дверь открылась. Кот плюхнулся на живот. Помотав головой, буркнул:

– Ясно.

И выскочил наружу.

– Да твою ж… пятую лапу! – возмутилась я и кое-как вылезла из капсулы. Ноги дрожали, словно вес моего тела увеличился вдвое, и будто стонали, что они не нанимались носить это туловище. Упрямо поджав губы, я вцепилась в держатель и поползла к выходу.

– Первые сутки после криосна полагается провести в каюте, – ворчала вслед неугомонному коту. – Еду принесут… Где ты? Эй, мистер Котовский!

Но животного и след простыл. Чертыхнувшись, я побрела вперёд в надежде, что найду питомца за первым же углом. Барс тоже плохо контролировал своё тельце и не мог далеко убежать. Оставить его и мысли не возникало. Как сказал док, после криосна возможны галлюцинации и искажение сознания. Как бы мой болтливый сосед не открыл кому-либо нашу тайну.

Когда проходила мимо дверей с ярко-жёлтым значком, услышала короткое мяуканье. Остолбенев, недоверчиво посмотрела на переход в шаттл.

– Быть не может!

Разве мог Барс туда пробраться?

Ответа не требовалось. Я до сих пор в недоумении, как кот оказался в центрифуге.

Делать нечего.

Оглядевшись, я убедилась, что никого не видно, а затем быстро набрала свой код. Дверь с шипением отошла в сторону, и я нырнула внутрь. Прислушиваясь к невнятным звукам, раздающимся где-то впереди, шла вперёд до тех пор, пока не попала в маленькое круглое помещение, где уберётся только один человек.

Ну и кот.

Последний обнаружился под креслом пилота и догрызал кем-то забытый хлеб, хотя тёмный старый сухарь трудно назвать этим словом. Тем не менее у меня вдруг рот наполнился слюной, потому что в нос ударил терпкий аромат ванили.

Услышав, как я сглотнула, Барсилий прижал уши и неохотно отстранился.