Сверх Меры - Алена Багрянова

кое-что краем глаза. В узком проходе между домами под тусклым светом лампы, какую обычно крепят у черного входа, паренек впился в шею несчастному старику. Тот довольно активно шевелил конечностями, пытаясь отцепить подростка от себя. В какой-то миг они оба резко обратили ко мне свои лица. Старик пытался что-то мне сказать, но смог лишь хрипеть, держась за горло. А рыжеволосый парнишка очень широко улыбнулся, от чего обнажились его клыки, а из уголков рта потянулись тонкие алые струйки, которые в это время суток казались черными. Он не успел ничего предпринять, как между нами появился Йоан. Парнишка истерично захохотал и сказал, что его подручному старику уже ничто не поможет. Через минуту подросток лежал растерзанный в растекающейся луже крови. Смерть его мне до сих пор снилась в ночных кошмарах. Так глубоко она отпечаталась в моем сознание. Йоан повернулся ко мне и развел руками мол «оно как-то само собой вышло». Не стану пока детально описывать его внешность, ибо, ну что сказать, он был красив. Пшеничные волосы до плеч, крупные черты лица, кристально — голубые глаза. Высокий, не гора мышц, под костюмом, по крайней мере, не было заметно. Он просил меня идти дальше и забыть обо всем происходящем. Я опешила, как можно было забыть такое? Что, я ему собственно и ответила. Он еще несколько раз повелительным тоном приказывал мне все забыть, но потом смекнул, что со мной что-то не так. Мне бы стоило бежать подальше, но я не могла сдвинуться с места и оторвать свой взгляд от картины в том проулке. Именно тогда-то моя жизнь круто повернула, меня каким-то чудом оставили живой, да еще и пригласили на работу. Отказать я не могла, потому, как это был бы последний отказ в моей недолгой жизни.

Я обреченно вздохнула и пообещала Флину, что перезвоню позже. Не успела я нажать кнопку приема вызова, как из трубки раздался рассерженный голос начальника:

— Мэйер, какого черта ты поменяла билеты?

— Ну, э… возникли незначительные проблемы с товаром, хочу уладить все до конца.

Он немного поразмышлял. Я даже знать не хотела, что случится со мной, если вдруг весь обман раскроется.

— Что за проблемы? — кажется, он немного успокоился.

— Говорю же, незначительные, я все улажу.

— Я твою задницу из очередной передряги доставать не намерен. Если что, выкручивайся сама.

Он отключился, а я показала язык телефону.

* * *

— В чем я виноват?! — Мужчина, все еще не веря в происходящее, даже не пытался освободиться.

Водитель, с которым у меня было назначено свидание, лежал попрек кровати намертво замотанный в полиэтиленовую пленку и для пущей безопасности повязанный вокруг цепью с тяжелым амбарным замком. Еще полчаса назад вампир был уверен, что сегодняшней ночью ему удастся разлечься со мной и заодно хорошенько подкрепиться. Когда он в первый раз коснулся меня и понял, что я все-таки отношусь к миру «живых», то тут же просиял. Я же прикинулась двинутой вампирской нимфоманкой.

Укол с серной кислоты прямо в шею способен вырубить кого угодно, даже молодого вампира на срок около получаса, но, увы, убить она его не может. Все-таки они отчасти бессмертны. Я бережно хранила свой любимый стеклянный шприц в отдельной мягкой коробочке с бархатной обивкой внутри.

По моим подсчетам через минут десять кислота должна полностью вычиститься из организма вампира, так что можно было и поболтать.

— Ну, прости, — я была честна, — это… это мне нравится, не знаю, откуда во мне эта любовь к убийствам твоих сородичей. Ты и в правду не плохой парень, но так вовремя мне подвернулся. Я просто выкачаю из тебя всю твою кровь.

Кровь вампира это его же жизненная сила. Полностью опустошенный он может впасть в литургический сон на несколько недель, если повезет, то он очнется очень голодный и без единого намека на разум. С высшими такой номер не прокатит. Во-первых, они не допустят такого надругательства над собой. Во-вторых, жизненная сила у них на несколько порядков выше, чем у обычного вампира, поэтому они могут умирать веками. В-третьих, не факт, что они после опустошения отключатся и не смогут дать тебе по голове.

— Ах ты, сраная дрянь! Психопатка чертова, отпусти меня! — Он в гневе задергался, изо рта брызгала слюна.

Освободиться ему не удалось, ну, не зря же я старалась.

— Джейки, не надо так громко кричать. — Со страшным лицом я шикнула на него, что не возымело должного эффекта и мне пришлось затыкать его рот кляпом и заклеивать строительным скотчем. — Вот видишь, теперь ты даже слова сказать не сможешь.

Я нетерпеливо посмотрела на часы. Вот и время пришло!

— Очень даже хорошо, что кровать у тебя высокая, а ну-ка.

Джейк был тяжелым, я покраснела от натуги, стягивая его с постели. Теперь верхняя часть туловища вампира была наклонена вниз, хоть что-то. Конечно, лучше было бы подвесить его за ноги, но, средств, сил и времени у меня не хватало.

Канцелярским ножом я с трудом вскрыла ему яремную вену. В это время он бился в ярости, старался освободиться и укокошить меня к чертовой бабушке. Важно в такие моменты быть подготовленным. Кровь, найдя выход, полилась густым потоком вверх по его шее, волосам, прямо на пол, который уже был накрыт большим куском брезента. На меня полетели капли крови. Такое ощущение, что он нарочно хотел загадить все кругом. Я была одета в свои старые, уже проношенные джинсы и темную вытянутую толстовку, а волосы были забраны в хвост, поэтому я не страшилась испачкаться. С огромным трудом я вставила в начавшую затягиваться рану толстый катетер и направила его конец прямо в один из трех металлических термосов. Кровь была очень густая, и её у вампира было мало, около двух с половиной литров, кажется, он давно не питался.

Джейк жил один, вся его семья погибла при взрыве бытового газа в одном из домов Калгари, сам он наткнулся на этот город совершенно случайно, когда его GPS в автомобиле накрылся. Здесь он не заимел ни друзей, ни девушку. Он отказался рассказывать, как стал таким. А мне было достаточно того, что его пропажу заметят не сразу, ибо на работе его не будут ждать в ближайшие два дня.

Я сочувственно погладила его по лбу. Он минут пятнадцать как затих, даже дыхание стало чуть слышным. Прошло уже два часа как я начала свою работу. Сначала мужчина неистово дергался, через полчаса он стал уставать, движения его сделались вялыми, еще час и он мог только