Роуэн и букшахи - Эмили Родда

— Большая часть букшахов умрет через неделю или две, — ровным голосом продолжал Роуэн, — но, если мне удастся сохранить хотя бы несколько молодых и сильных животных, есть надежда, что когда-нибудь стадо снова станет таким, каким оно было прежде.

Только те, кто хорошо знал Роуэна, смогли расслышать в его бесстрастном голосе отчаяние. Только они понимали, каково было мальчику говорить о смерти хотя бы одного из своих любимцев.

— Нет, Роуэн! — раздался крик.

Норрис смущенно дергал сестру за рукав, пытаясь заставить ее сдержаться, но Шаран не обращала на брата внимания — она с отчаянием вглядывалась в лица окружавших ее мужчин.

— Скажите ему! — умоляла она. — Скажите, что ему нельзя оставаться здесь!

— Роуэн — хранитель букшахов, — послышался хриплый голос Ланн. — Стадо знает своего хозяина и доверяет ему. Присутствие Роуэна поможет букшахам дожить до того дня, когда придет помощь. Ты здесь недавно, девочка, и откуда тебе знать, как дороги для Рина его букшахи. От них зависит жизнь нашего народа. Благодаря букшахам у нас есть молоко, масло и шерсть; к тому же животные помогают нам распахивать поля. Роуэн принял верное решение.

Шаран недоверчиво покачала головой:

— Как же так — верное решение? Роуэн умрет здесь один.

Ланн подняла голову.

— Он будет не один, — отвечала старуха, и грустная улыбка коснулась ее тонких губ. — Я стара, и мне до побережья не дойти. Я не хочу быть для вас обузой. Я останусь здесь.

— Я тоже останусь! — упрямо заявила Бронден.

Казалось, морщины, изрезавшие лицо Ланн, разгладились.

— Вот и все, что я хотела вам сказать, — не глядя на Бронден, произнесла она. — Отправляйтесь по домам и собирайтесь в путь.

Жители Рина молча направились к выходу.

— Подождите! — прозвучал в тишине дрожащий голос Соллы. — А как же Шеба?

Люди в волнении зашептались. Да, а что скажет Мудрейшая — согбенная старуха, которая, сидя перед очагом в своей хижине за огородами, вечно что-то бормочет себе под нос? От холода характер ее сделался еще более скверным. Неделями она не выходила из дому, встречая издевками каждого, кто осмеливался приблизиться к ее двери. Она не щадила даже тех смельчаков, которые пробирались через сугробы, чтобы принести ей еду.

Знает ли Шеба о решении жителей Рина покинуть деревню? Конечно же знает. Непостижимым образом Мудрейшая всегда догадывалась о таких вещах, хотя при ней не было сказано ни слова.

Мысль о старухе наполнила сердца ринцев тяжестью. Если уж Ланн не одолеть пути к побережью, то что говорить о Шебе? Ей-то уж точно придется остаться в деревне. Но не проклянет ли она жителей Рина, если узнает, что они решили отправиться к побережью без нее?

А вдруг она будет настаивать, чтобы ее несли на руках? Сильные мужчины Рина содрогнулись при мысли о том, что их шеи будут обвивать костлявые руки старухи, что колдунья, седые патлы которой напоминали крысиные хвосты, как гигантский паук, будет висеть у них на спине, шипеть в ухо проклятия и заставлять быстрее идти.

Силач Джон хмуро усмехнулся.

— Мы не забыли о Шебе, — сказал он. — Сегодня утром Джиллер, Тимон и я пытались проникнуть в ее хижину, чтобы поговорить с ней, но она отказалась открыть нам дверь. В награду за все наши старания нам досталось лишь проклятие. Кажется, она готова принять только одного человека.

Силач Джон повернулся к Роуэну.

У мальчика душа ушла в пятки.

3. В хижине Шебы

Роуэн с трудом пробирался сквозь заснеженный сад, стараясь попадать в следы Джиллер, Тимона и Силача Джона, побывавших здесь утром. Он не смотрел по сторонам — ему не хотелось видеть голые деревья. Их стволы были покрыты ледяной коркой, а заиндевевшие ветви напоминали окостенелые пальцы. Они указывали в серое небо, затянутое свинцовыми тучами.

От хижины Шебы тянуло дымком, и Роуэн, сам того не желая, с жадностью вдыхал кисловато-горькие запахи трав и золы. Мальчик старался не прислушиваться, но до него то и дело доносился монотонный голос старухи. Когда он подошел поближе, бормотание смолкло.

«Глупо бояться! — говорил себе Роуэн, стоя на скользкой тропинке, ведущей к дому Мудрейшей. — Я уже не тот трусливый малыш, каким был, когда впервые пришел к Шебе. Что бы я ни услышал, ничего хуже того, что нас ожидает, быть не может. Все ее предсказания — ничто по сравнению с ужасами, которые мне рисует воображение».

И все же сердце Роуэна сжалось. Он знал: Шеба унижает своих гостей — ей нравится смотреть, как они дрожат от страха. Но ведь старуха всегда говорит правду! А вдруг сегодняшние слова Шебы задуют тот крохотный огонек надежды, который еще теплится в его сердце?

Из хижины больше не доносилось ни звука. Вокруг царило безмолвие, нарушаемое лишь скрипом башмаков Роуэна.

Подойдя к двери, мальчик на мгновение зажмурился и попытался успокоиться. Решено: на этот раз он без страха встретится с Шебой! Выходки колдуньи не смогут его напугать!

Роуэн поднял руку, но, прежде чем он успел постучать, дверь сама собой распахнулась, и створки с силой ударились о стену. С крыши посыпались сосульки — они, подобно копьям, вонзались в снег. Горячий воздух, наполненный терпкими запахами, ударил в лицо Роуэну. Задохнувшись, мальчик отпрянул назад: из его глаз потекли слезы, сердце чуть не выскочило из груди.

— Что стоишь на пороге и не закрываешь дверь?! Теплый воздух-то уходит! — закричала Шеба. — Трусливый слюнтяй, а не мальчишка! Эй, пошевеливайся там!

Роуэн поспешно перешагнул через порог и чуть не упал. Дверь за ним с шумом захлопнулась.

В комнате было темно, лампа не горела. Только в очаге полыхало пламя, и в нем то и дело вспыхивали зеленые искорки. Сквозь слезы Роуэн не сразу заметил горбатую фигуру Мудрейшей, сидевшей у самого огня.

— Пастух Роуэн, подойди ко мне! — Скрипучий голос сегодня был подозрительно ласков. — Нет, не так близко! От тебя веет холодом, а тепло этой комнаты драгоценно!

Роуэн неуверенно подошел к старухе — жаркая муть спертого воздуха обволакивала его, и он двигался будто под водой. Вдруг, вскрикнув от ужаса, Роуэн отскочил назад. Огромное животное, внезапно появившись из темноты, с громким рычанием устремилось навстречу ему. Послышался язвительный хохот Шебы: Роуэн, поскользнувшись, растянулся на немытом полу и замер, не зная, как спастись от надвигающегося на него чудовища.

Он почувствовал, как к его руке прикоснулся горячий чешуйчатый нос. Жаркое дыхание опалило лицо, и квадраты желтых глаз уставились прямо на Роуэна. Животное ударило кожистыми крыльями об пол, и облако пыли накрыло пастуха.

Ужас Роуэна уступил место злому стыду. Никто и не собирался на него нападать! Это был гарч Унос! Любимец Шебы всего лишь решил поздороваться с гостем.

Роуэн попытался встать. От пережитого испуга его слегка пошатывало. Он протянул руку к Уносу и заметил, что пальцы его слегка дрожат. Гарч зашипел от удовольствия, когда ему стали чесать за ухом, а Роуэн чувствовал жар чешуйчатой кожи, которая обычно была прохладной.

— Неужто ты забыл Уноса? — злобно хихикала Шеба. — Ой какой позор! Не он ли прошлым летом тащил на себе тебя и твоих дурней друзей — всю дорогу из страны Зиба до дома?

Падая, Роуэн подвернул ногу и ушиб плечо, однако старался не обращать внимания на боль.

— Шеба, я не забыл Уноса! — как можно спокойнее произнес он. — Просто я не ожидал, что он здесь, с тобой.

«Действительно, кто бы мог подумать, что Унос здесь, — размышлял про себя Роуэн, глядя на пятнистую громадину, что возвышалась над ним, источая тепло. — Кому еще могло прийти в голову держать его здесь, в доме!» Теперь, когда его глаза привыкли к тусклому свету, Роуэн заметил, что из комнаты была вынесена вся мебель. Осталось только кресло для Шебы. И все ради того, чтобы гарч смог поместиться в комнате!

— Нам нужно кое-что сделать, — сказала Мудрейшая.

Она пощелкала языком, и Унос, тяжело ступая, приблизился к хозяйке и улегся рядом. На коленях у колдуньи лежала связка тонких веточек. Вытащив одну, старуха швырнула ее в огонь.

В очаге тотчас заплясали зеленые огоньки. Роуэн почувствовал, что в комнате стало еще жарче. Гарч довольно заурчал. Распустив гребень на спине, он всем своим существом впитывал драгоценное тепло.

Облизнув губы, Роуэн спросил:

— Шеба, ты что-то хотела мне сказать?

— А зачем мне что-то тебе говорить? — отрезала она. — Эти деревенские олухи, видно, считают, что ты герой и можешь давать им советы, но мне-то лучше знать!

И пламя очага на миг осветило желтые зубы старухи.

Роуэн ничего не ответил. Шеба хотела его разозлить, и ей это удалось, но он решил, что ни за что ей не уступит и выдержит это испытание на силу духа.

Молчание затянулось. Потрескивали дрова. Роуэн чувствовал легкое головокружение.