Разочарованные - Мари Варей

платье фиалкового цвета прекрасно сидит на фигуре. Ничего даже отдаленно не напоминало ведьму. Слава богу, обидное прозвище ей дали не за внешний вид. Оно наверняка касалось ее личных качеств. Фанни недоуменно пожала плечами. Она, конечно, не отличалась ни особой мягкостью, ни доброжелательностью в обращении, но это лишь из-за нехватки времени. Амбициозная, требовательная, профессиональная – это да, но считать ее ведьмой!

Фанни вернулась в кабинет и только принялась за работу, как зазвонил телефон, к которому она боялась притрагиваться после того СМС. Взяла трубку: вызывают в школу Лилу, ее падчерицы. Фанни попыталась выяснить, что произошло и можно ли перенести встречу на следующую неделю, но завуч сослалась на срочность дела.

– Тогда дайте мне немного времени, чтобы перекроить планы на день, – вздохнув, произнесла Фанни.

Она залпом допила кофе и дала указания помощнице (как там ее? Одри? Амбра? Ей никак не удавалось запомнить имя) внести необходимые изменения в рабочий график. Через четверть часа Фанни шла к метро. Умерла мама. Про это она подумает позже. Ответит вечером. Сначала поговорит с Эстебаном. Он всегда давал дельные советы. А сейчас надо об этом на время забыть и разобраться с делами сегодняшнего, судя по всему, весьма паршивого дня. Она закрыла глаза, глубоко вздохнула и мысленно погладила по голове Оскара. Когда накатывала тревога, начинало колотиться сердце, ей достаточно было вообразить, как она обнимает своего сынишку, пахнущего детским мылом, представить прикосновение его теплой нежной щечки – и тут же становилось легче. Теперь главное – не думать об Анжелике. Сейчас нервничать нельзя.

Рабочие заметки

Дело Сары Леруа, 1992–1995 годы

Что сказать об Анжелике? Недолго ее поведение соответствовало имени. В детстве за невинное личико, пухлые щечки, светлые волосы и огромные ясные голубые глаза ее часто называли Златовлаской. С четырех лет каждую зиму на нее надевали крылья из папье-маше и усаживали в рождественский живой вертеп перед церковью, где она изображала архангела Гавриила. Из-за всего этого в жизни Анжелики случился своего рода религиозный период, когда она развешивала у себя над кроватью портреты святой Терезы Авильской. Уверенная в своей избранности, девочка воодушевленно морила себя голодом во время Великого поста, ежедневно совершала по четыре добрых дела и по три раза читала «Славься, Мария», а все карманные деньги неизменно опускала в ящичек для пожертвований. Однажды на катехизисе она призналась, что хочет стать священником. Ее, разумеется, осмеяли и дали понять, что нужно иметь пенис, чтобы тебе позволили служить мессу. Расстроенная, она погрузилась в депрессию, и ее религиозные страсти на этом закончились. Утешить Анжелику удалось ее старшей сестре Фанни. Она помогла повесить постеры с группами Backstreet Boys и 2Be3 взамен портретов святых, которые потом девочки попытались, правда, безуспешно, сжечь в кухонной мойке. С тех пор у Анжелики не было «ни бога, ни господина»[2], она стала делать все что хочется и когда хочется, не считаясь ни с какими общепринятыми нормами. Она то и дело врала, воровала в кондитерской конфеты, которые тайком ела на кладбище – своем излюбленном месте. А потом произошло событие, известное всем, кто ходил в лицей Виктора Гюго в 1990-х, как «инцидент в лодочном сарае», и бунтарские замашки Анжелики пошли на убыль. Но я отвлеклась, вернемся к Саре Леруа.

Июль и август 1992 года прошли так, будто мир восьмилетней Сары, только что потерявшей маму, не полетел в тартарары и будто череда дней по-прежнему имела какое-то значение. «Аладдина», вышедшего на экраны зимой, все еще показывали в маленьком кинотеатре Бувиля. Чтобы отвлечь Сару от мрачных мыслей, Анжелика водила ее на этот мультфильм семнадцать раз. Естественно, не платя за билеты. Она научила ее пробираться в зал, когда оттуда выходили зрители с предыдущего сеанса. После каждого просмотра девочки, распевая песни из «Аладдина», носились по кладбищу, а надгробные плиты заменяли им ковры-самолеты. Они знали наизусть все сцены из мультфильма и разыгрывали их на песчаном берегу, который в детских фантазиях превращался в золотую пустыню из «Тысячи и одной ночи».

Теперь Сара почти не расставалась с новой подругой, внезапно появившейся в ее жизни. К тому же многие одноклассницы разъехались на каникулы, а отец Сары, Бернар Леруа, целыми днями просиживал в своем кабинете. Он работал в мэрии Бувиля. «Вносил свой вклад в развитие города» (тут я ерничаю, как вы можете догадаться по кавычкам). Вскоре к ним на ужин стала частенько приходить Ванесса, бухгалтерша из мэрии. Она единственная, кого Сара хоть как-то помнила, – ни имен, ни лиц других женщин, которые были у отца, пока он вновь не женился, в ее памяти не отложилось.

Отец Сары владел морским клубом в Бувиле и единственной в городе гостиницей (она работает до сих пор, находится сразу за пирсом, так что мимо нее не пройдете), тремя ресторанами в Вимрё, одним в Оденгане, двумя в Одресселе и четырьмя-пятью коттеджами для туристов на Опаловом берегу. Все это он унаследовал от своего тестя, который создал с нуля мини-империю рыбных фастфуд-ресторанов и вкалывал не покладая рук. Вот так Бернар Леруа и разбогател, без малейших усилий, лишь правильно выбрав себе жену. Главным его талантом было окружать себя нужными людьми, тщательно подбирать управляющих, а потом использовать их на полную катушку. Но мошенником он все же не был – для этого требовался кураж, которого ему недоставало. Он просто ловил волну и малодушно плыл по течению. Поэтому неудивительно, что в конце концов занялся политикой. Я так подробно рассказываю о нашем дорогом мэре, потому что он тоже сыграл роль в этой истории. Думаю, теперь вам понятнее, почему мне важно оставаться инкогнито.

Поначалу Анжелика принимала дружбу Сары как само собой разумеющееся. Надо заметить, что в ту пору Анжелика притягивала людей, как магнит. И это ужасно раздражало. Поразительно, какое умиление она у всех вызывала. Никто не мог устоять перед ее улыбкой, во всяком случае, так было до истории в лодочном сарае. Поскольку я решила писать здесь только правду, то должна признаться, что долгое время завидовала обаянию Анжелики. Хотелось бы мне сказать, что она вызывала восхищение своим характером, умом или чувством юмора, но нет. Просто она выглядела такой, какой должна быть, по всеобщему мнению, девочка ее возраста: миленькая и довольно воспитанная – но это только с виду, на самом деле она врала как дышала. На Анжелику стали обращать внимание очень рано. Местные торговцы ее нахваливали и всегда баловали чем-нибудь вкусненьким: в кондитерской угощали пирожным, в мясной лавке – ломтиком колбасы, у зеленщика – абрикосом,