На поводке за счастьем - Аня Дарк

ногти! Я прокляла в этот момент своего любимого мастера за ее «А давай сделаем квадрат? Френч на коротких квадратных ногтях будет смотреться бомбезно!»

«Охренительно, блин! Да чтоб тебе перчатку на фрезу намотало, чтобы клиент чихнул на блестки, пусть свет, в конце концов, вырубится в самый ответственный момент!» — сыпала я проклятиями, как из рога изобилия.

Но злосчастная карта никак не хотела отковыриваться от плитки пола. Уже думала забить на нее. Ногами допинаю до двери, а там под коврик. Потом достану. И тут я услышала усмешку. Такую… пошлую. Замерла. По телу прокатилась дрожь, а ремни и застежки костюма словно впились в кожу, прожигая острой болью. До меня, наконец, дошло. Когда я наклонилась, соседу открылся прекрасный вид на мои ноги, обтянутые чулками в крупную сетку. Понимание этого произвело взрыв внутри моего тела. Сердце, на секунду тормознув, затарахтело с новой силой.

Артур откашлялся, обошел меня, наклонился и с легкостью поднял карту. Вручил ее мне, а я даже не смогла найти в себе силы, чтобы взглянуть в его глаза. Поднялась и не могла выдавить из себя ни единого слова. Дышать стало невыносимо трудно, а температура щёк и ушей побила все рекорды. Мне стало так стыдно, будто он видел меня голой. Но это ведь не так! Почему я так близко всё это приняла? Всё дело в костюме. Мне казалось, что я стою сейчас перед чужим мужчиной в костюме долбаного зайца. Какая же я дура! Он не мог его видеть! Я в пальто!

— Не теряй карточки, — пожурил он меня. — А вот и то, — он аккуратно двумя пальцами выудил ключи от квартиры из раскрытой сумочки, — Что ты искала.

— С-спасибо, — с трудом просипела я, коснувшись раскалённой рукой холодного металла.

Так и стояла, как пришибленная, пока он, напевая какую-то мелодию, медленно открыл свою дверь и вошел в квартиру. И только, когда я осталась одна, смогла двигаться. Господи, мне же нужно каким-то образом тихо войти, чтобы Сережа меня не услышал… А как это сделать, когда руки и ноги меня не слушаются?

Я попыталась привести дыхание в норму. Даже дала себе пару минут и только после этого, аккуратно вставила ключ в замочную скважину. Два раза провернула и снова зависла, прислушиваясь к ощущениям. Волнение никуда не ушло. Пульс так и бил по барабанным перепонкам, а взгляд рассеянно смотрел вникуда. Да уж. Устроила мужу сюрприз в день рождения. Опять мне стало стыдно за свою некчёмность.

Но отступать было некуда.

Едва ощутимо надавила на ручку, и та послушно поддалась. Под сумасшедший бит сердечного ритма, я открыла дверь и тихо вошла. Вокруг стояла тишина. Или просто я ничего не слышала и не видела от дикой паники. Удивительно, но у меня даже получилось тихо закрыть дверь, расстегнуть молнию пальто и снять его, шапку и сапоги. Теперь быть беззвучной стало легче. Босые ноги невесомо касались пола по пути к спальне, ведь на кухне Сережи не было. Дверь в комнату почему-то оказалась закрыта.

«Может спит?» — подумалось мне. Также тихо открыла дверь спальни и сквозь всё сильнее нарастающий шум в ушах начал пробиваться какой-то звук. Странный. Нелогичный для мужчины, который должен быть дома один. Или он просто не один? Мир словно сузился до одной точки, в которой на нашей с мужем кровати занимались сексом двое: он и моя подруга.

Я ощущала себя рыбой, которую оглушили одним мощным ударом. Ничего не вижу, ничего не слышу. Чувствовала только боль, которая внезапно пронзила сердце. С пылающих миниту назад ярким огнем щёк, в момент сошла вся краска.

Гул в голове резко прекратился и я смогла слышать. Но лучше бы я не слышала этих влажных шлепков и страстных стонов. Кажется, отдаленно я их слышала с самого начала, просто пребывала в таком стрессе, что мозг отключился и моей целью было лишь добраться до Сережи, а там уже всё само должно было идти по накатаной. Оно и пошло. Только совсем не так, как я себе представляла.

Первым меня увидел муж. Не сразу. Ведь ему явно было не до меня. Майский лежал на спине, и ошалевшим страстным взглядом таращился на грудь Оли. Она, как синхронный дуэт двух баскетбольных мячей, которые одновременно отбивал один игрок о пол, прыгали ввверх-вниз, в такт мокрому от пота телу. Видимо ощутив мой острый, как бритва взгляд, Сережа перевел свои осоловьелые глаза на меня и тут же изменился в лице. В то время как Оля продолжала самозабвенно скакать на нем, впиваясь острыми красными когтями в его грудь.

Мне казалось, что всё это происходило не со мной. Будто я смотрела фильм. Очень реалистичный и яркий.

— Лера? — зачем-то сипло, спросил он, потрясённо рассматривая меня.

Ах, да, я же, как самая последняя дура, была еще и одета в ставший ненавистным мне костюм зайца. Выглядело это скорее всего весьма странно, смешно и даже унизительно. Но сейчас мне было совершенно плевать. Особенно, когда Оля медленно повернула в мою сторону голову и посмотрела так… Ехидно, коварно, высокомерно. Ну конечно. Она знала. Она ждала моего появления. Это был театр одного актёра. В шоке пребывали только мы с Серёжей. Оля же подготовила этот спектакль для нас. Для меня.

Сучка. Ненавижу.

Дальше всё, как в тумане. Сапоги. Пальто. Шапка. Лифт. Двор. Парк. Скамейка.

Я просидела там, пока не замерзла. И даже, когда пальцы на ногах начало покалывать от холода, я еще продолжала сидеть, стуча зубами и всматриваясь куда-то вдаль. Пока мой взгляд не зацепился за женщину в спортивном костюме и жилетке. Рядом с ней, с гордо поднятой головой, важно вышагивал доберман. Стать этой строгой и безусловно устрашающей породы не давала отвести от нее глаз. Сила, грациозность, красота.

И пусть хоть на пару минут, но я забыла обо всём, рассматривая этот интересный дуэт. И лишь когда они скрылись в глубине парка, я отмерла. Вспомнила не только голую наездницу, но и то, что квартира, из которой я ушла несколькими часами ранее, принадлежит мне. Она досталась мне от бабушки, которая наверняка была бы не в восторге, узнав, что я позорно оттуда сбежала, оставив в ней двух предателей.

Еле передвигая онемевшими от холода ногами, я поплелать домой с единственной надеждой, что ни Сережи, ни тем более Оли, там не увижу. Конечно же я ошиблась. Сережа был там. Ждал меня.

— Лерочка, ну слава богу ты вернулась, — с облегчением выдохнул он и даже бросился меня обнимать, пока