Богиня по зову сердца - Филис Каст

Я снова поежилась оттого, что холодный ветер коснулся щек и пробрался под накидку. А тут еще как назло мне везде стали мерещиться какие-то темные ускользающие пятна. Как видно, начались глюки.

«Отлично! Стоило мужу уехать на месяц, чтобы проверить, приходит ли в себя страна после битв, как я окончательно сбрендила».

Я расправила плечи и велела себе отбросить глупые мысли. Рианнон сейчас в Оклахоме. А я здесь, в Партолоне, и так оно будет и впредь. Просто мне нужно быть начеку и внимательно примечать любые странности. Это легче сказать, чем сделать, но все-таки. Что же касается тошноты — ничего страшного. Скорее всего, я подхватила какой-нибудь вирус. Он и усугубил мою хандру под названием «Я новобрачная, а мой муж уехал странствовать». В любом случае Клан-Финтан на днях должен вернуться домой. Вот тогда все встанет на свои места.

По крайней мере, так я себя успокаивала, стараясь не замечать крадущихся ночных теней. Огни храма ласково манили. Я ускорила шаги и стала громко напевать тему из «Шоу Энди Гриффита»[1].

2

К сожалению, следующий день был не лучше предыдущего.

Тьфу, гадость! — воскликнула я, выплюнув на ладошку кусочек клубники в шоколадной глазури, — Какая противная!

Я с подозрением обнюхала полупрожеванный комочек, неприятно напоминавший кусок плоти, и скорчила гримаску своей подруге, которая в этом мире состояла при мне кем-то вроде Пятницы. Другими словами, Аланна знала все и всех в Партолоне, так что я не выглядела как рыба на дереве и более или менее напоминала настоящую наместницу Богини.

— По-моему, ягода гнилая.

После очередной бессонной ночи мне только не хватало пищевого отравления в придачу к затянувшемуся желудочному расстройству.

Аланна выбрала ягодку из композиции, искусно выложенной на блюде, понюхала ее и осторожно надкусила.

Ммм… — облизнулась она и послала мне довольную улыбку, как котенок, наевшийся сливок, — Наверное, одна попалась испорченная. У моей превосходный вкус, — Подруга сунула в рот целую ягоду.

Логично, — проворчала я, — Целое блюдо клубники, но именно мне достается гнилая, — Я долго выбирала следующую, наконец нашла чудесную округлую ягодку в шоколадном панцире и с опасением откусила кусочек, — Тьфу! — Откушенный бочок присоединился к первому куску дряни на ладони, — Просто смешно! Эта тоже отвратительная, — Я протянула Аланне оставшуюся часть ягоды, — Пожалуйста, попробуй и скажи, что я не сошла с ума.

Аланна, верная подруга, к тому же лицо, отвечавшее за проведение предстоящего торжества, ловко забрала у меня клубничину, понюхала и надкусила аппетитный бочок. Я ждала, что она сейчас скривится и выплюнет кусочек на ладонь, поэтому на всякий случай вывела свою собственную, на которой лежала эта дрянь, за линию огня.

Я ждала.

И ждала.

Она проглотила и посмотрела на меня глазами оленихи.

Только не говори, что клубника нормальная.

Рия, на вкус она превосходна, — сказала Аланна, вернув мне опробованную клубничину.

Едва я ощутила густой запах шоколада и ягоды, как сразу сморщилась. Нет, оставь себе.

Очевидно, вы по-прежнему нездоровы, — Взгляд Аланны наполнился тревогой, — Хорошо, что Каролан возвращается сегодня вечером вместе с Клан-Финтаном. Это ваше желудочное недомогание длится слишком долго.

Ну да, жду не дождусь, когда наш доктор меня осмотрит, не имея в своем распоряжении ни рентгена, ни анализов крови, ни пенициллина и т. д. и т. п. Разумеется, я не могла поделиться с Аланной своими сомнениями, ведь Каролан был не только главным врачевателем в этом мире, но и ее мужем.

Ко мне подскочила маленькая нимфетка-служанка.

Миледи!.. — присела она в восхитительном поклоне, — Позвольте мне очистить вам руку!

Благодарю, — сказала я, отобрав у нее влажную салфетку, — но думаю, что сама справлюсь, — Прежде чем она успела посмотреть на меня говорящим взглядом, мол, я разрушила ее маленькое эго, поспешила добавить: — Я была бы тебе очень признательна, если бы ты сбегала и принесла мне что-нибудь попить.

Слушаюсь, миледи! — расцвела от удовольствия девчушка.

Захвати кубок для Аланны, — прокричала я ей вслед, пока она буквально неслась к дверям, чтобы исполнить мое поручение.

Разумеется, миледи! — бросила нимфетка через плечо, прежде чем исчезнуть за створкой арочных дверей, ведущих на кухню.

Иногда мне было чертовски приятно ощущать себя Возлюбленной Эпоны. Ладно, признаюсь — это случалось чаще, чем иногда. Поймите правильно: я купалась в роскоши и народной любви. Мне прислуживала целая толпа расторопных девушек, чьей единственной целью в жизни было предугадывать мое малейшее желание, не говоря уже о шкафах с изумительными нарядами и шкатулках, доверху набитых — уймись, сердце! — драгоценностями. Множеством драгоценностей.

Скажу прямо, я жила далеко не по средствам оклахомской учительницы старших классов. Неудивительно.

Я оттерла руку, развернулась к столу и заметила, что Аланна внимательно за мной наблюдает.

Что?.. — По моему тону сразу стало понятно, что я возмущена.

В последнее время вы какая-то бледненькая.

Как чувствую себя, так и выгляжу, — буркнула я, но попыталась загладить неприятное впечатление, улыбнулась и перешла на миролюбивый тон: — Не волнуйся, у меня просто легкий приступ Э…Э… — думай, училка! — лихорадки, — наконец договорила я, довольная своей сообразительностью.

В течение семи дней? — Клянусь, сейчас она напоминала скорее мать, чем лучшую подругу, — Я наблюдала за вами, Рия. Вы питаетесь не так, как раньше, и, по- моему, худеете.

Ну и что?.. Обыкновенная простуда. Тем более в такую погоду.

Рия, скоро наступит зима.

Подумать только, когда я впервые здесь оказалась, то решила, что в Партолоне никогда не бывает зимы.

Я многозначительно посмотрела на ближайшую стену, фреска на которой запечатлела особу, поразительно похожую на меня, верхом на серебристо-белой кобыле, с выставленной на весь свет обнаженной грудью — моей, а не кобылы. При этом с десяток едва прикрытых дев — по крайней мере, предполагалось, что они девы, — резвились вокруг, разбрасывая повсюду цветы.

Рианнон предпочитала, чтобы фрески изображали сцены из весенних и летних ритуалов, — звонко рассмеялась Аланна, — Она получала удовольствие от легких одежд.

Она получала удовольствие не только от этого, — пробормотала я.

Попав в Партолону, я почти сразу заметила, что многие из здешних обитателей оказались точной копией моих знакомых из прежнего мира не только внешне, но и по характеру. Например, Аланна и моя лучшая подруга Сюзанна. При этом Рианнон, откровенно говоря, не была приятным человеком. Мы с Аланной предположили, что одной из причин, почему она и я такие разные, могло быть воспитание. Рианнон с детства баловали, потакали во всем, готовя из нее верховную жрицу, тогда как меня наставлял на путь истинный отец, который мигом выбил бы из меня всю оклахомскую дурь, вздумай я выпендриваться. Поэтому я выросла, обладая элементарной самодисциплиной и довольно крепкими моральными устоями. А из Рианнон, говоря языком двадцать первого века, получилась стопроцентная стерва. Все, кто знал эту особу, либо ненавидели ее, либо боялись, либо и то и другое. Это была капризная и аморальная дрянь.