ОПГ «Деревня» 3 - Alchy

— Вот ни хрена мы оторвались с тобой в медовый месяц! — С гордостью посмотрел на жену обрадованный Егор, а чо, не ему же рожать. — Классно что девки!

— Я думала, ты пацана хотел? — Недоверчиво посмотрела на мужа Ксения.

— Да какая разница, главное свое! — Егор в порыве чувств сгреб её в охапку. — Девчонки то лучше, да ещё две, знай люби их, да за щечки трепи. А пацан не дай бог в меня пойдет, намучаемся!

— Я тебе потреплю! — Притворно грозно сказала Ксюха. — Ой, ну всё, отпусти меня, медведь! А я вот пацана хочу…

— Сделаем! — Легко пообещал муж. — Чо нам, мы и двух сразу можем, оказывается!

— Нет уж! Вначале пусть няньки подрастут, я как представлю что двух соплюшек сразу поднимать и пипец. И ты в Известковом…

— Ну первое время теща поможет, а там я вас к себе перевезу. Найдем тебе помощницу из крестьянок, зря я что-ли на себе столько волоку…

— Да ты мой начальник! — Ксюха повисла у него на шее и тут же деловито спросила. — А как назовем, давай на берегу договоримся, чтоб не скандалить!

— А чо договариваться, девчонки две, одно имя ты придумаешь. Я для своей сам придумаю!

— Они ещё не родились, а ты уже делишь! — Упрекнула Ксюха.

— Ну ты же поняла! Я свою хочу назвать…

— Тихо! — Приложила палец ему к губам жена. — Вот приедешь через неделю и тогда назовем. Чо так с бухты-барахты, подумай пока…

Егор быстрым шагом спешил к площади, таща рюкзак на одной лямке, еле сдерживая себя, чтоб не заскакать вприпрыжку. Несолидно для начальника! На губах блуждала счастливая улыбка, ещё и солнце по весеннему ярко светило, словно радуясь вместе с ним. На площади уже стояло несколько саней, народ возле них, брат Серёга и Председатель, с напутствиями, не иначе.

— Мужики! — Заорал Егор издалека, снял шапку и подкинул её в воздух. — Две девчонки у меня будет, Ксюха летом родит! Еее!

Участковый, с такой же придурковатой улыбкой, как у Егора — поздравил его, хлопнув по плечу и не удержавшись, тоже похвалился:

— А у нас пацан! Мане братик!

Егор в ответ двинул его в плечо:

— Вот как рожать будем, можно и развязаться на пару дней, отметить!

— Да легко! — Поддержал брата Серёга. — Я уж устал от этой трезвости. Когда там твой поляк пиво начнет варить?

Егор к своему стыду совершенно забывший о Вацлаве — стушевался: «А где он вообще? Я как-то совсем из местных реалий выпал, он живой вообще⁉» Мужики успокоили, что убивать пока не за что. И даже какие-то шаги в сторону пива делает, по крайней мере — к делу пристроен. В гараже на винокурне пропадает, и к Никите в компьютерный класс ходит, читать в порядке очередности…

Егор с Серёгой выслушали поздравления от мужиков и сами в ответ принялись поздравлять тех из них, кто тоже ожидал прибавление в семействе. А таких, неожиданно — оказалось много. «Растем!» — С гордостью подумал Егор: «Уже с лета маленькие попаданчики начнут наводить шороху в прошлом!» И тут же вспомнил про памперсы и остальное, без чего ему не видать спокойной жизни. Особенно от женщин…

Серёга обратил внимание на наблюдающего за всеобщей благостной атмосферой Председателя с кислой миной: «А ты чо, Захар, такой недовольный⁉ Дети же, цветы жизни!» Михалыч недовольно пожевал губами и прямо высказал наболевшее: «Как же вы меня заебали!» Участковый оторопел: «Да ты чо, Захар Михалыч⁈ Откуда злоба⁈ Это сколько детей появится, хе-хе, без всяких материнских капиталов!»

— Серёга, окстись! У нас почти все бабы до сорока брюхатые! И которым по сорок, тоже! Дети, блядь, у нас к лету в декрет столько специалистов уйдет, а кто работать будет, Пушкин⁈ Ты посчитай на досуге, мне вон вчера сводку предоставили, так я сам от масштабов того, малость удивился!!!

Глава 2

Деревня Попадалово февраль 1797 г.

Маня брела в школу в преотвратном настроении — с утра нахамила отцу, не испытывая по этому поводу никаких угрызений совести. Причиной было её сегодняшнее дежурство. Нет, необходимость соблюдения санитарно-гигиенических норм среди учеников она осознавала. Не понимала умиления старшего поколения при виде пар дежурных в просторном (по меркам срубленного из дерева здании) холле школы. Ладно хоть напарник у неё сегодня Фанис, у того разговор с нарушителями короткий — рукой покажет в сторону умывальников, а если не поймут — может и в шею дотолкать приводить себя в порядок.

И с эстетической точки зрения — пристальное разглядывание ногтей, ушей и шей школьников было скучным и каким-то детским занятием. То ли дело романтика прозекторской или хотя бы больница! Там настоящее, зримое дело! Не говоря уж о лаборатории, до полноценной работы в которой Маня, по словам врачей — ещё не доросла. Не хватало знаний и опыта, поэтому она вгрызалась в гранит науки — как тот бобр в несчастную осинку, не пренебрегая практикой.

Захар Михайлович частично удовлетворил её любопытство, рассказав что раньше у них в школе такие дежурства были в порядке вещей, как и мытье полов учащимися и летняя отработка. «Я ведь, Маня», — ударился в воспоминания Председатель: «за Татьяной своей ещё в школе начал приударять. А она на меня — ноль внимания. Так я тогда, как она дежурит, то вторую обувь забуду, то шею несколько дней не мою. Добился таки!» Маня после этих откровений ко всем неряхам присматривалась особенно пристально. Подозревая их в матримониальных поползновениях.

А сегодня ещё был день приезда уезжавших на выходные детей из Верхних Тыгов и Могузлов. Маня вздохнула — дети от родителей приезжали с разболтанной дисциплиной, требовалось некоторое время, чтоб отвыкли от вольницы. Мамки с папками, соскучившись по отпрыскам — нещадно их баловали, в течении выходных. «Тоже уехать надо куда-нибудь на недельку, к дядьке хотя бы», — раздумывала Маня: «чтоб батя не рычал…»

Зайдя в учебный комплекс, встретивший её шумом и громкими голосами — Маня демонстративно поморщилась: «Детский сад!» Фанис понимающе кивнул, скорчив страдальческую мину. Себя то они давно считали взрослыми, четырнадцатый год пошел как никак. Маня не торопясь — прошествовала в раздевалку, разделась и вернулась к напарнику. Фанис помог ей нацепить на руку красную повязку с белой надписью