Щепетильник - Владимир Лукин

Итак для вышесказанных обстоятельств, а притом имея к чужестранным словам, язык наш безобразящим, совершенное отвращение, назвал я комедию Щепетильником, но назвал ее не с таким гордым намерением, чтобы никогда не переменить слова сего. Нет! Если те люди, кои язык наш лучше меня знают, и коих я всегда за то почитаю, если такие, говорю я, мнение мое опровергнут, то я в минуту с ними соглашуся. Но и тогда тем утешаться буду, что мною понуждены они к истреблению сего иноплеменнического слова, которое в наш язык совсем почти внедрилось и которое, если его, так как и многих, не истребят, может на долгое время остаться.

Что же принадлежит до переговорки таких людей, которые будут сие мною возобновленное слово опорочивать, не показав неоспоримого на мои доказательствы опровержения, то я таковым сказываю, что их неосновательная хула меня не тронет, ибо я знаю, что они большею частию все то хулят, чего не разумеют. Но что мне до оных хулителей, ведаю я, что их много сыщется, но они не опорочивают, а ругают, и для того надлежит их презрить, что и сделаю. Но когда они вместо брани напишут на мои погрешности осуждение, то я на оное, если будет неправильно, сделаю ответ учтивой, а если правильно, то употреблю его в мою пользу.

Много жалел я о том, что сия комедия почти не может быть играна, ибо в ней нет ни любовного сплетения, ниже завязки и развязки, как и в аглинском подлиннике, и она не что иное, как характеры, на театр выходящие. Короче, она такового ж роду, как Всесветный друг* и Река забвения* господина Легранда и подлинники господина Фагана, но в ней гораздо более соку. Сверьх того, она же для комедии в одном действии долговата, и ежели бы я ее сам переделывал и для представления готовил, то бы и сократить мог, но я, как уже все знают, ее себе не присвоиваю и печатаю для моих одноземцов, надеяся, что многие будут ее читать, подобно прочим сатирическим сочинениям, которые и в чтении приносят удовольствие и пользу всякому читателю, с добрым намерением за книгу принимающемуся. Я для таких только и тружуся, а не для тех, кои книгами стараются украшение комнатное сделать, а о том и не думают, что книги – и души и головы наши украшают.

Щепетильник

Комедия в одном действии

Действующие лица

Щепетильник

Чистосердов, майор при гражданских делах

Племянник Чистосердова

Нимфодора, Маремьяна – вертопрашки

Полидор, пересмешник

Притворов, бывший в придворной службе

Вздоролюбов

Легкомыслов

Обиралов

Верьхоглядов

Старосветов

Самохвалов

Мирон, Василий – работники Щепетильниковы

Действие в вольном маскараде.

Театр представляет большую комнату, украшенную столами, стульями и стенными подсвешниками, в которых свечи, уже по приходе Щепетильниковых работников, зажигаются. На правой стороне, близко оркестра, сделан прилавочек Щепетильников. В оную комнату вход с трех сторон.

Явление I

Чистосердов и Племянник.

Чистосердов. Когда уже моему брату непременно захотелось записать тебя в службу и здесь оставить, то я в твою предосторожность, любезный племянник, покажу тебе все сборища, в которые почти ежедневно жители столичных городов съезжаются. Несколько раз видел ты комедии и меня обрадовал, что они тебе, в противность мнения многих людей, которы зрелищи пуще порчею, нежели поправлением нравов почитают, показались в истинном их виде. Ты почел их не увеселением для глаз, но пользою для твоего сердца и разума. Был ты и в маскараде придворном; он тебе весьма понравился. Теперь увидишь ты здесь и вольный маскарад; увидишь в нем множество людей, и, не знавши их, испытаешь их нравы и обхождения, что великую принесет тебе пользу.

Племянник. Я вам, дядюшка, за ваше обо мне попечение весьма благодарен и буду…

Чистосердов. Будь всегда таков, каковым я теперь тебя вижу: чужд ласкательства и хитростей и непричастен таким делам, которые вечное бесчестие нам наносят. Ты безвыездно жил в Пензе с своим отцом, которой хотя и воспитал тебя в благонравии, но не мог там показать в лицах всех сетей, в которые молодой человек, как ли он ни одарен разумом, однако часто попадается. Но в здешнем городе, а особливо в этом доме, рассмотришь ты всех родов людей: я нарочно для того тебя и сюда привез; но дивлюсь, что так долго не съезжаются.

Племянник. Может быть сегодни и никого не будет.

Чистосердов. Не может статься! Мне уже чрезмерно жаль, что по сию пору нет того глумливого Щепетильника, которой здесь продает и по ярлыкам проигрывает разные безделюшки; ты уже от меня об нем слыхал неоднократно. Постоявши возле него, в два часа больше людей узнаешь, нежели живучи в городе в два года.

Племянник. А в которой же горнице он бывает?

Чистосердов. Вот его прилавочек. Он по 50 рублев на неделю за него платит и вымещает дороговизну над нашими молодчиками: берет с них за безделки тройную цену и их же при всякой вещи дурачит.

Племянник. Но ездят ли сюда придворные и другие господа?

Чистосердов. Всеконечно. Большая часть из них после ужина приезжает. Иные прямо для провождения времени и отдохновения от трудов, а иные сбираются только за тем, чтобы над нашею братьею, малочиновными людьми посмеяться, но часто сами смешнее нас бывают.

Племянник. Но кто осмелится над господами смеяться? Я, хотя недавно здесь живу, однако видал, что их нередко и за дурачествы хвалят.

Чистосердов. Это делают льстецы, которых здесь больше, нежели чистосердечных.

Племянник. Разве льстецы всегда возле бояр трутся и разве в них слабостей больше?

Чистосердов. Нет! Слабости и страсти находятся равно в людях всякого состояния, но на знатного господина глаза всего народа обращаются, и в нем пороки виднее, нежели в малочиновном. Правда, что у нас больше таких бояр, которые, обладая прямыми достоинствами, истину любят, но и тех довольно, которые слепыя похвалы желают. А иногда и самые добродетельные и разумные люди несколько времени от льстецов в ослепление приведены бывают.

Племянник. Для чего же у вас льстецов терпят?

Чистосердов. Для того, что их слова приманчивы человеческому самолюбию, которое иными чрезмерно обладает. К тому же честной человек льстеца не скоро и узнать может. Первой о большей части людей по себе рассуждает; а последней без труда приемлет на себя все виды, по времени и обстоятельствам, и хотя он похвалами всякому погибель готовит, однако притворством обольщает простосердечие.

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

О сем позорище, может быть, ты и не слыхал, живучи в стране, о театре ни мало не пекущейся, и я согрешил бы пред тобою, не уведомив тебя о том, что сведения всякого человека, пользу общественную любящего, достойно. Со второго дни Святыя Пасхи открылся сей театр; он сделан на пустыре за Малою Морскою. Наш низкия степени народ* толь великую жадность к нему показал, что, оставя другие свои забавы, из которых иные действием не весьма забавны, ежедневно на оное зрелище сбирался. Играют тут охотники, из разных мест собранные, и между оными два-три есть довольно способностей имеющие, а склонность чрезмерную. Сия народная потеха может произвесть у нас не только зрителей, но со временем и писцов, которые сперва хотя и неудачны будут, но вследствии исправятся. Словом, я искренно тебя уверяю, что сие для народа упражнение весьма полезно и потому великия похвалы достойно.

2

Сим именем называется начальник всех таковых комедиантов.