Проза - Василий Алексеевич Слепцов

кормили впроголодь. И только после настойчивых хлопот Ж. А. Слепцовой, матери писателя, и вмешательства влиятельных родственников его выпустили на поруки «с учреждением за ним полицейского надзора»[10].

Тюремное заключение не прошло для Слепцова бесследно. Как писала позднее мать писателя, «отдали мне его на поруки, больного, с опухшими ногами, оглохшего, исхудалого; вот арест-то его и свел в преждевременную могилу»[11]. И без того слабое здоровье писателя было окончательно подорвано и уже не восстановилось. Слепцов часто и подолгу болел, ездил лечиться на курорты, обращался к знаменитым врачам. На какое-то время ему становилось лучше, а затем снова наступало ухудшение.

Однако после выхода из тюрьмы Слепцов с прежним энтузиазмом принялся за работу. Он принимал деятельное участие в организации журнала «Женский вестник», где опубликовал цикл статей «Новости петербургской жизни»; некоторое время работал в качестве секретаря редакции в журнале «Отечественные записки», который с 1868 года начал выходить под редакцией Н. А. Некрасова, М. Е. Салтыкова-Щедрина и Г. З. Елисеева; начал писать новый роман «Хороший человек», посвященный духовным исканиям молодого дворянина, который в конце концов пришел к мысли о необходимости сблизиться с народом и служить ему. К сожалению, роман не был завершен. Несколько глав, напечатанных в «Отечественных записках» (1871), были встречены читателями довольно сдержанно.

Летом 1875 года Слепцов познакомился с начинающей писательницей Лидией Филипповной Ламовской (писавшей под псевдонимом «Л. Нелидова»), живой и обаятельной женщиной. Вскоре она стала его гражданской женой и во многом скрасила последние три года жизни к тому времени уже безнадежно больного писателя. Она предпринимала поистине героические усилия, чтобы спасти мужа, искала средства для лечения, трогательно ухаживала за ним, хлопотала о его делах.

До конца своих дней Слепцов оставался человеком с ярко выраженным общественным темпераментом. Едва болезнь немного отступала, он с жаром брался за какое-нибудь дело: ставил любительские спектакли, пытался создать труппу для народного театра, выступал с чтением своих произведений.

Слепцов живо интересовался всем, что происходило в стране и за ее рубежами. Он внимательно следил за начавшимся «хождением в народ», за процессом над Верой Засулич, стрелявшей в петербургского генерал-губернатора, за успехами русских войск, боровшихся за освобождение Болгарии, и другими событиями.

До последних минут Слепцов не терял надежды на выздоровление и постоянно говорил: «Только бы встать, а там писать, писать! Все хорошо!.. Какое время мы переживаем!»

Но болезнь прогрессировала. Не только писать, но и встать с постели с каждым днем становилось все труднее. А то, что все-таки удавалось написать, Слепцова не удовлетворяло: «Все не то, не то! — говорил он. — Если писать, так писать что-нибудь настоящее, такое, чтобы неизбежно органически вызывалось бы из данного положения вещей, воспроизводило бы его и, таким образом, выясняло его. Чтобы каждый, прочитавши, сказал: да, это так, это верно и это непременно необходимо должно быть написано. А иначе не стоит…»[12]

В начале 1878 года Слепцов приехал в город Сердобск Саратовской губернии, где жила его мать. Там он и скончался 23 мая 1878 года, немного не дожив до 42 лет.

Свои первые произведения Слепцов опубликовал в период бурного расцвета русской реалистической литературы, когда публика зачитывалась повестями и романами И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, И. А. Гончарова, когда в печати впервые появились имена писателей-демократов Н. В. Успенского и Н. Г. Помяловского. Но в кругу этих замечательных художников слова имя Слепцова не только не затерялось, но и выдвинулось на одно из первых мест. Он пришел в литературу со своими темами, со своим взглядом на окружающий мир и сразу заставил говорить о себе как о талантливом и самобытном писателе.

Творчество Слепцова формировалось под воздействием идейных и эстетических принципов революционных демократов В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова, в основе которых лежало требование пристально изучать жизнь народа и воспроизводить ее без прикрас. Этим принципам Слепцов следовал уже при создании первого своего произведения, цикла очерков «Владимирка и Клязьма», в котором воспроизведено множество ярких бытовых картин, красочных зарисовок, отразивших разные стороны русской жизни в период ломки крепостнического уклада и уже начинавшихся складываться капиталистических отношений. По словам М. Горького, здесь было многое «нарисовано очень живо, ловкой, твердой рукой и настолько внушительно, что из краткого, спешного очерка приемов работы, навыков жизни, отношений двух племен как будто возникает некая жуткая и густая тень…»[13]

Еще более яркую и впечатляющую картину «отношений двух племен» и «жуткую и густую тень» российской действительности воспроизвел Слепцов в «Письмах об Осташкове».

Жанр писем к тому времени давно и прочно утвердился в русской литературе. К нему обращались Н. М. Карамзин («Письма русского путешественника»), А. И. Герцен («Письма из Франции и Италии»), В. П. Боткин («Письма об Испании»), П. В. Анненков («Парижские письма») и многие другие, менее известные, писатели. Однако «Письма об Осташкове» существенно отличались от других произведений русской литературы, написанных в этом жанре. И отличие это заключалось не только в том, что Слепцов нарушил сложившуюся традицию и обратился к изображению жизни России, а не других стран. «Письма об Осташкове» были задуманы писателем как своеобразное художественное исследование. Ведь отправляясь в уездный город Осташков, он вовсе не собирался писать о всех его «диковинках»: школах, библиотеке, театре и пр. Об этом в достаточной степени и даже с избытком разглагольствовала либеральная печать. Писатель хотел проверить, в какой степени все это соответствовало действительности, и выяснить причины, способствовавшие мнимому процветанию заштатного уездного города. А в том, что это процветание мнимое, писатель нисколько не сомневался. Но это следовало доказать, для чего требовалось серьезное изучение всех сторон жизни Осташкова: экономической, общественной, духовной, культурной. И с этой задачей Слепцов справился блестяще. Он не только проделал всю эту работу, но и результаты ее сумел воплотить в яркой художественной и остро публицистической форме. Его «Письма об Осташкове» — это серьезное социально-художественное исследование, в котором вскрыты важнейшие общественные и социальные процессы, характерные не только для одного уездного города, но и для всей пореформенной России. В этом и заключалось принципиальное идейное и художественное новаторство «Писем» Слепцова. Лишь в «Письмах из Франции и Италии» А. И Герцена можно наблюдать подобное же стремление докопаться до сущности явлений, исследовать факты во всей их совокупности.

«Письма об Осташкове» состоят из девяти писем-корреспонденций, посвященных разным сторонам жизни города. Уже название каждого из них («Наружность города», «Визиты», «Школа» и т. д.) говорит, о чем в них пойдет речь. Автор постепенно знакомит читателя с городом, осташковскими достопримечательностями, представителями разных слоев населения, с их жизнью, бытом и нравами. При этом Слепцов стремится быть предельно объективным и нигде нарочито не сгущает красок. Но уже в первом письме, делясь впечатлениями от увиденного, писатель говорит, что больше всего