Песни хищных птиц - Рия Альв

class="p1">Да, конечно, только вот использовать ее без последствий у меня тоже не получается. Когда я ее подавляю, она приносит вред только мне, когда нет – и мне, и всем вокруг. Остается лишь выбирать меньшее из зол. Хотя все мы знаем, что меньшего зла не бывает.

– Ты не должен включать и выключать магический талант, это не механизм, – часто говорила мне Фрея, но я был до преступного глух к ее словам. – Ты должен контролировать степень его проявления. Это как напряжение мышц или… я не знаю, сила нажатия на перо.

– Я понимаю, просто…

«Просто это как машина без тормозов и с заклинившим рулем, которая на полной скорости несется к обрыву, а ты просишь меня ею управлять».

– Просто не могу, и все. Магия как-то усиливает и изменяет мое восприятие. Все органы чувств сразу. И это как пытаться контролировать зрение или слух, я не понимаю.

– Твоя магия странная, – сказала Фрея с этой своей убивающей честностью. – Мне не нравится то, что она связана с восприятием напрямую. Потому что, если из-за подавления что-то вдруг нарушится, распадется какая-то связь, это скажется на тебе.

– А если я снова решу все взорвать, это скажется на тебе и еще на паре сотен человек, – недовольно бросил я, отворачиваясь.

Но Фрея не дала мне так просто уйти от разговора. Ее рука легла мне на щеку и заставила повернуться обратно.

– Я знаю, каково это – вдруг лишиться магии. Это не то же самое, что не иметь ее вовсе, потому что ты чувствуешь, что чего-то не хватает, тоскуешь и ничего не можешь сделать с этой тоской. – Фрея так и не убрала руку, и я чувствовал тепло и горьковатый запах трав, исходящий от нее.

Мне не нравился этот успокаивающий жест и пугающие слова. Такие вещи потом отпечатываются в сознании, как оттиск на медной доске. На всю жизнь.

– В твоем случае все может быть еще хуже. Вдруг наложенный тобой блок скажется на обычном зрении, слухе, осязании? Что мы тогда будем делать?

Если все мои органы чувств вдруг отключатся? Думаю, у меня будет не слишком много вариантов действий. Не больше, чем у трупа.

– Спасать мир в таком состоянии вряд ли получится, – криво усмехнулся я. – Просто, ну, киньте меня в это Сердце, может, что-то и выгорит? Главное, отбежать и щитом накрыться не забудьте.

– Я не о мире сейчас! – Фрея нахмурилась, глаза ее полыхнули гневом. – Я за тебя боюсь, Дей.

Она боится за меня больше, чем за мир. Я готов был расплыться в глупой улыбке, но сдержался. Сконцентрируйся, идиот, и пойми, о чем она тебе говорит.

Беда была в том, что, проведя аналогию с рубильником, я случайно задал своему таланту два режима – полного бездействия и полной же мощи. Включено, выключено. Как настольная лампа. А мне нужна была градация, которую я никак не мог настроить. Мне хотелось отойти, бросить этот разговор, самому как-нибудь справиться, но моя рука накрыла ладонь Фреи, а губы произнесли слова, которые я не готов был произносить:

– Я постараюсь научиться использовать талант правильно. Не прямо сейчас, но как можно скорее.

– Не надейся, что я дам тебе с этим затянуть. – Она улыбнулась, заправила мою упавшую на глаза прядь за ухо и убрала руку. – А теперь пошли домой, нам всем нужен отдых.

Роскатт, кажется, успевший поспать прямо на моих плечах во время нашего трогательного разговора, встрепенулся, будто это он тут больше всех устал.

* * *

Пустая чашка слишком звонко цокнула о блюдце. Дремавшая гончая тут же открыла глаза и внимательно посмотрела на Аин. Она чуть наклонилась в кресле и поманила собаку рукой. Та бросила взгляд на хозяина, словно спрашивая разрешения, но Райн так и не оторвался от бумаг, разложенных перед ним на столе. Тем не менее гончая, словно получив ответ, поднялась и, виляя хвостом, подошла к Аин.

– Все-таки ты меня помнишь, Мист, – улыбнулась она, водя рукой по короткой темно-серой шерсти.

– Она скучала по тебе, – сказал Райн, будто истолковывая тот преданный взгляд, которым гончая смотрела на Аин. От бумаг он так и не оторвался. – И еще она очень рада, что ты помнишь ее имя.

– Ну как я могла его забыть, ты же лучшая собака на свете, – Аин потрепала Мист за забавно висящими треугольными ушами.

– Ей приятны твои слова, – перевел Райн, хотя Аин и так поняла это по тому, как радостно стучал по полу собачий хвост.

Странный все-таки получался разговор. Когда Аин ворвалась в кабинет Райна – а она именно ворвалась! – собиралась серьезно с ним поговорить.

Наверно. Как только она пришла, все слова куда-то подевались. И вот она уже полчаса просто мешает Райну работать – мешает же? – пьет чай, а теперь еще и гладит его собаку. И как Райн ее еще не выставил? Не собаку, а… А, собственно, почему Мист вообще здесь?

– Я думала, ей нельзя тут быть. – Мокрый нос ткнулся Аин в ладонь, как бы напоминая, что неплохо бы продолжить гладить «лучшую собаку на свете».

За время своего расследования Аин успела изучить буквально весь Рейнгардский замок. И уж собаку, бродящую за Райном, она бы точно заметила. А раз псарни были на некотором отдалении от замка, то Мист должна была жить здесь постоянно. Раньше так и было. Кажется, Мист исчезла из замка после смерти Леди Асты, Аин всегда считала это странным.

– Теперь можно. Из-за всего, что тут творилось, я перестал ее пускать, но сейчас пусть ходит где хочет.

Мист утвердительно гавкнула, как бы говоря, что пренебрегать этим правом точно не будет.

– Так ты понимал, что здесь происходит? – Рука Аин замерла, и Мист потерлась об нее широким лбом.

Аин подумала о том, что Райн с его ментальной чувствительностью должен был первым ощутить, как Моркет пробирается в замок и сначала сводит с ума его родителей, а потом и его самого, подталкивая к началу войны со Сторградом. Почему тогда он ни к кому не обратился? Не попросил помощи сразу?

– В том и дело, я ничего не понимал. – Райн наконец оторвался от своих бумаг, и их с Аин взгляды встретились. Глаза его были непривычно светлыми и ясными. Настолько красивыми, что у Аин защемило сердце. – Но что-то чувствовал. Что-то опасное. Думал, ему нужен только я, так что если держаться подальше ото всех, то им ничего и не грозит.

– Вот почему ты так говорил со мной тогда! – Аин хватило одной секунды, чтобы вскочить с кресла, перелететь