Те, кто принял трудный бой… Сборник рассказов - Петр Терновской

Но всё по порядку.

События данного сюжета происходили зимой с 2002 на 2003 год далеко в горах в населённом пункте Ведено, что расположился в одном из красивейших горных распадков, поросших лиственными буковыми лесами, свойственными срединной части Кавказского хребта, расположенного на юге Европейской территории нашей Российской Федерации. Это действительно безумно красивые места – кавказская Швейцария, укрывшаяся в горах Чечни. От Грозного до Ведено менее 100 километров интересной дороги через населённые пункты Аргун, Шали, гремевшие (в прямом и переносном смысле) на всю страну.

А виды здесь такие, что хочется не ехать, а идти пешком. Каждый поворот открывает новый, ещё более интересный вид, который хочется обязательно снять на фото, достойное фотоальбома или путеводителя. Чистота и прозрачность местных рек просто завораживает. Недаром в благополучные «застойные» годы по руслу рек негде было по выходным дням поставить машину, настолько было много отдыхающих здесь. Свежий воздух, девственные леса, чистая прозрачная вода и гостеприимство местного населения притягивало многих людей из разных городов Союза.

Через село Ведено проходит автодорога, уходящая далее через высокогорный перевал на Дагестан – в Ботлих. Здесь, в свое время, находилась резиденция Шамиля. На подходе к перевалу со стороны Чечни дорога проходит по берегу озера Кезеной – Ам, у самого края отвесного обрыва над водой. Ее здесь называют царской дорогой. Она была вырублена в скалистом склоне специально для проезда Александра II, который в 1871 году приехал полюбоваться Кавказом.

Кезеной-Ам – самое крупное озеро в горах, находящееся на высоте более 1800 метров над уровнем моря, глубина его несколько десятков метров. Это озеро по своим размерам и высоте над уровнем моря стоит в одном ряду с Голубыми озерами Кабардино-Балкарии и озером Рица в Абхазии. В одно время здесь была база Олимпийской команды Союза по гребле на байдарках. При определенных условиях озеро может стать центром туризма в республике, в селении Харачой располагалась туристическая база географического факультета ЧИГУ.

Во времена Кавказской войны в Ведено находилась третья и последняя (до 1859 года) столица противостоявшего российским войскам Северо-Кавказского имамата, которым руководил один из самых известных кавказских лидеров – имам Шамиль, почитаемый здесь до сих пор. Если смотреть на этого человека глазами императорской России, то это один из главных террористов и сепаратистов того века. Но время лечит все, поэтому сейчас его именем называют улицы. До описываемых здесь событий, т.е. до контртеррористической операции, Ведено и, пожалуй, всё Веденское ущелье славилось на всю страну, как природный оздоровительный курорт. Здесь располагался известный детский противотуберкулёзный санаторий.

Событие произошло за толстыми 1,5—2 метровыми стенами старинной крепости, построенной казаками из гарнизона царских войск. Крепость имеет название «Крепость Шамиля». От первоначального вида сохранились только стены. Местами были проведены работы по восстановлению фортификационных узлов и стен. Во второй половине 90-х годов, между первой и второй кампаниями противодействия терроризму, силами военнопленных федеральных структур, попавших в плен в период 1995 – 1996 годов. Уже в наше время были проведены работы по окончательной реставрации крепости, как памятника истории Веденского района.

За стенами этой крепости и расположился штаб Армейской группировки в горной части Чеченской Республики. Да-да, это подлинное название соединения, включавшего в свой состав несколько штатных военных формирований, военных комендатур и других специальных формирований.

Когда мы прибыли к новому месту службы, в границах крепости только началось восстановление строений, расположенных в внутри укрепления и разрушенных в ходе боевых действий при взятии Ведено федеральными войсками в 2000 году. Кругом была расположена техника узла связи с паутиной антенн, растяжек, штабные машины со спальными прицепами и палатки, врытые в землю. Между всем этим переплетением техники и палаток проложены деревянные настилы для облегчения передвижения офицеров, так как ноябрь в этих местах уже срывался с неба зарядами мокрого снега, который ночью превращался в сплошной ледяной каток.

Стены крепости защищали от обстрелов из стрелкового оружия, случавшиеся с периодической регулярностью почти каждую ночь, но не спасали от полёта гранат, выпущенных из подствольных гранатомётов, так как сразу за стенами крепости начинался сам Ведено, а ночная жизнь там текла своим чередом. И федеральные войска ночью без крайней необходимости за пределы крепостной территории не показывались. Причём, весь периметр штаба был опоясан дополнительными блок – постами с перекрытиями из бетонных колпаков, оборудованных бойницами, ходами сообщения. Службу в них несли сводные отряды милиции, в нашем случае из Самары и Курска. Периодически личный состав постов менялся в отличие от нашего штаба – мы были на постоянной основе, т.е. приписаны к данному месту службы.

Случай, который я здесь привожу, происходил именно в стенах этого защищённого со всех сторон крепостного сооружения. Представьте: зима (конец ноября), снег сугробами. Темно (в горах темнеет рано). Уличное освещение, по понятным причинам, отсутствует. Тропинка протоптана среди сугробов. Вход в зарытую в землю палатку – офицерскую столовую. Деревянные ступеньки, деревянная дверь в тамбур (для уменьшения тепловых потерь при входе в палатку оборудовано две входных деревянных двери, территория между дверями – тамбур).

Я открываю первую дверь, лучики света высвечивают в темноте второго офицера, спускающегося к входу в палатку по второму (встречному) спуску в столовую.

– Пожалуйста, проходите, – говорю я.

– Нет-нет, пожалуйста, вы, – слышу в ответ, и рука офицера показывает мне на вход в палатку.

Рассматриваю в тусклых лучах пробивающегося из палатки света незнакомца. Среднего, как и я, роста. Крепкого телосложения. В форменном бушлате с подполковничьими погонами. Некоторые из офицеров (хотя это не приветствовалось руководством группировки) носили купленные в магазинах или на рынке, а не выданные с армейских складов тёплые, более «стильные» вещи. Далее – портрет. Из-под шапки выбивается седина. Правильные черты лица, чуть-чуть раскосые, но не узкие глаза, на лице приятная улыбка. Такие люди сразу почему-то притягивают к себе.

В тусклом свете встреченный мной коллега по боевой работе показался значительно старше, может быть из-за седины, может, сработало чувство тактичности, но я постарался настоять на своём и опять предложил пройти ему первому, на что получил встречное предложение идти первым. Так в обоюдных кивках и движениях рук мы стояли у входа в палатку-столовую, пока не решили выяснить – кто же старше.

– А вы какого года?

– 1959. А вы?

– И я 1959. А в каком месяце родились?

– В марте. А вы?

– И я в марте. А число?

– Шестое. А у вас?

– И я шестого числа…

И мы оба втиснулись боком в палатку, что было не так просто в бушлатах. Сели за один стол и только теперь познакомились.

Но это ещё не всё. Видно Всевышнему было угодно, чтобы в такой дали, в боевых условиях встретились два таких разных человека. Но при этом, помимо различий, у нас было много общего.

Мой новый знакомый оказался вновь назначенным на должность начальником инженерной службы, а я – вновь назначенным начальником службы радиационной, химической и биологической защиты группировки (проще – химической службы). Эти две службы испокон веку, что в Советской, что и в Российской Армии были смежными, родственными. Кабинеты начальников этих служб, как правило, располагались рядом, а подчас, мы имели рабочие столы в одном кабинете, при недостатке помещений. Нам повезло, места было достаточно, наши службы расположились рядом и нам были выделены отдельные служебные кабинеты.

Знакомство наше в дальнейшем переросло в настоящую дружбу. А дружбу, проверенную временем, проведённым в таких сложных условиях не прервать.

Годы, проведённые мной на территории Чеченской Республики, дали не ордена и богатое состояние, а значительно больше – они подарили мне настоящую дружбу с такими людьми, как Халид Хабибуллин, Александр Переправко, Юрий Холодок, Владимир Колесов, Александр Новиков, Игорь Щетинин и другими офицерами (фамилии некоторых, по понятным причинам, изменены).

Эта дружба не подвластна времени. Все мы живём в разных городах. Кто работает, а кто достойно отдыхает на заслуженном отдыхе, уделяя внимание семье, детям, внукам. Мы периодически встречаемся: то я бываю с оказией в столице, то ребята приезжают на отдых к Чёрному морю и обязательно заезжают ко мне в гости. Мы стараемся найти возможность вспомнить то время, когда решались общие боевые задачи, и сколачивалась наша дружба.